Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

– У меня есть один секрет, – сказал Итан.

– Да?

Саттон налила вино в свои любимые большие бокалы без ножек. Итану они не нравились, ведь ножка служит для того, чтобы пальцы не касались бокала и тепло не мешало вину открыть свой аромат, но Саттон считала их забавными и отправила все традиционное стекло на чердак. Правда, позволила Итану оставить бокалы для виски.

– Ну так выкладывай. Что за большой секрет?

Итан сделал глоток «Бренелло». Он специально открыл именно это вино и дал ему час постоять. Вкус был божественный. Богатый, пряный, смелый. Будь смелым, Итан. Очень смелым.

– Вообще-то, это давняя история. Ты будешь смеяться, когда услышишь.

Саттон готовила куриное рагу, и деревянная ложка зависла над сковородкой. Итан заметил, как в глазах жены мелькнула тень.

– Если у тебя был роман, не хочу об этом слышать. Честно, Итан, не хочу. В прошлый раз… это чуть меня не сломило.

– Нет, Саттон, ничего подобного. Я поклялся, что никогда больше тебе не изменю, и верен своему слову. Но неважно. Забудь. Это ерунда. Я накрою на стол, и поужинаем. Выглядит восхитительно.

Саттон положила деревянную ложку на подставку. И скрестила руки на груди.

Вот черт. Ему совсем не хотелось сегодня видеть ее в обороне. Он рассчитывал провести обычный приятный вечер. Поужинать, выпить хорошего вина, может, немного поиграть в постели, пока малыша не пора будет кормить.

Итан шагнул к жене и помассировал ей шею. Погладил. И она позволила. После рождения ребенка, да и вообще всю беременность, ей нравились прикосновения, и не только во время секса. Как будто вернулась прежняя Саттон, которой она была в начале знакомства, жаждущая прикосновений.

От нее пахло молоком, ребенком и жимолостью – странное сочетание, одновременно и отталкивающее и возбуждающее.

– Попробуй вино. И скажи, что оно тебе напоминает.

Саттон закрыла глаза, понюхала и сделала глоток.

– Ужин на винодельне в Монтальчино. Вино со вкусом жидкого золота. Когда я сказала это владельцу, он надо мной посмеялся.

– Он не смеялся над тобой, а пришел в восторг и хотел переименовать вино в «Саттон». Я купил целый ящик. Вот мой секрет. Решил, что тебе понравится пить это вино по особым случаям.

Она открыла глаза. Они заметно потеплели и сверкали от удовольствия. Ее прекрасные огромные глаза, серо-голубые в свете летнего вечера, обрамленные густыми ресницами, за которые женщины готовы заплатить любые деньги.

– Какой приятный сюрприз. А что за особый случай, интересно? День, когда ты решил раскрыть свой секрет?

Она в игривом настроении, это хорошо. Итан медленно поцеловал жену, пока не почувствовал, как Саттон расслабилась и прильнула к нему, мягко и с желанием, и когда он отстранился, в ее взгляде было сожаление.

– Боюсь, не только. Для покупки вина я воспользовался деньгами, предназначенными для ежемесячного взноса на счет Дэшила. Надеюсь, ты не рассердишься.

– Что ты пропиваешь будущее сына? Что бедному ребенку будет не на что жить, когда нас не станет, не на что учиться в колледже? Ты прощен. – Саттон сделала еще один глоток и комично причмокнула. – Вообще-то, я всей душой одобряю твою финансовую безответственность.

Боже, она в хорошем настроении.

– Но думаю, у тебя есть еще один секрет. Рассказывай. Клянусь, я не расстроюсь. Мне кажется, уже давно пора рассказать. В смысле, я и так все знаю.

Она это серьезно?

– О Дэшиле?

– Твой секрет касается Дэшила? Дай я догадаюсь. Ты не его отец. Нет, не то. Я не его мать. – Ее взгляд танцевал, и с широкой улыбкой на лице она отступила на шаг. – Нет, глупыш. Я слышала, как ты стучал по клавишам. Ты начал новую книгу, да? – Саттон шлепнула его по ноге кухонным полотенцем. – Вот почему ты купил такое особенное вино. Поверить не могу, что ты от меня это скрывал. О чем книга? Расскажи, прошу тебя.

Итан отвернулся, занявшись вином. Черт, черт, черт! Солги, солги немедленно!

Но Саттон уже и без того сообразила. Его жена так проницательна.

– Ты не начал писать новую книгу.

– Не начал.

– Тогда о чем ты говорил? Какой секрет о Дэшиле? Ты его уронил или что? – Саттон шумно вздохнула, ее дыхание пахло вином. – Я же тысячу раз говорила, надо брать его двумя руками, а не вытаскивать из колыбели как футбольный мяч…

– Пожалуйста, дорогая, хватит. Я не ронял малыша. С ним все в порядке. Забудем об этом. Давай просто выпьем вина и поужинаем.

Но Итан понял, что этого не будет; он уже видел искорку гнева в глазах жены. И все завертелось. Как всегда.

– Скажи, что ты с ним сделал.

Он не ответил. Саттон помешала рагу.

– Даю тебе еще один шанс. Говори.

Да, он облажался по полной. Но груз вины давил на плечи. Пора с этим покончить. Саттон его возненавидит, но в конце концов простит.

– На самом деле это забавно, дорогая. Когда мы постареем, ты вспомнишь эту минуту и посмеешься.

Молчание.

Итан глотнул вина для храбрости.

– До того как ты забеременела, я подменил твои противозачаточные таблетки на сахар.

Снова молчание. Затем Саттон с пылающим лицом шагнула к нему.

– Что?! Что ты сказал?!

Итан с улыбкой поднял бокал.

– Я знал, что тебя надо немножко подтолкнуть к беременности. Знал, что у тебя есть сомнения. И решил, что будет здорово, если это случится. И случилось. Посмотри, кого мы создали. – Он махнул рукой в сторону ребенка. Дэшил лежал в колыбели на обеденном столе и крепко спал, а мобиль из бабочек слегка колыхался от его дыхания. – Он идеальный.

Лицо Саттон побелело от потрясения.

– Я так хотел ребенка и знаю, ты тоже хотела. В глубине души. И нам это было нужно. Он был нам нужен. Наш брак крепок как никогда. Ты так его любишь, и я тоже. Он скрепил наши отношения.

Итан бормотал что придется. Саттон ушла в себя и мысленно была уже где-то далеко, не в этой комнате; она стояла у плиты и методично помешивала содержимое сковородки.

Итан уже видел подобное, когда она размышляла над идеей нового романа, видимо, и его лицо становилось таким же, когда он снова и снова проговаривал про себя удачную фразу. Он шагнул ближе, чтобы заставить жену вернуться к действительности. К правде.

– Прости меня, дорогая. Я твердил себе, что никогда об этом не скажу, но это неправильно. Ты имеешь право знать, что я сделал. Я поступил плохо, очень плохо. Но посмотри на нашего сына.

– Свинья, – сказала она низким, надломленным голосом.

– Прошу тебя, пожалуйста, Саттон, прости меня. Я просто хотел, чтобы