Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

Саттон не появилась в суде, чтобы защищать себя от обвинения в преследовании, судебный ордер был выписан, и жизнь потекла дальше.

За пару месяцев эта история сошла на нет. Итан Монклер не врал. Он сказал, что все успокоилось и вернулось на круги своя.

А теперь Саттон Монклер исчезла.

Холли откинулась на спинку кресла. Похоже, женщину в стрессовой ситуации подтолкнули за грань. Печально, но это не преступление. А Итан Монклер не сделал жене ничего плохого, даже если там кроется что-то еще.

Зазвонил телефон. Это был Морено, и он перешел к делу, как только она сказала «алло»:

– Скоро тебе пришлют отчет из программы по поиску пропавших. Они ничего не обнаружили. Саттон Монклер не пользовалась кредитками или паспортом. Боюсь, ничего хорошего это не предвещает.

– Доброе утро, сэр.

– Да. Доброе. Еще раз поговори с ее мужем. Можем объявить розыск, но многое зависит от того, что скажет он. Вдруг он расколется.

– Принято. Немедленно пойду к нему, посмотрим, не изменит ли он показания. Он говорил что-нибудь прессе?

– Ни словечка. Заперся в доме с тех пор, как мы от него уехали. Там собралось столько журналистов, что они могли бы корабль потопить, но он ни с кем не разговаривал.

– Странно. Казалось бы, он должен выступить, попросить вернуть жену и все такое.

– Казалось бы. Но у людей порой бывает необычная реакция. Ты нашла что-нибудь, указывающее на мужа?

– Если честно, нет. Похоже, у Саттон Монклер на самом деле был нервный срыв. И я ее понимаю. Сначала умирает ее ребенок, потом идет под откос карьера. Она ссорится с мужем. Судя по всему, у нее поехала крыша, она занималась саморазрушением. Люди кончают с жизнью и по менее серьезным причинам.

– Это точно. Хотя чует мое сердце, сейчас последует «но».

– Но…

Морено рассмеялся:

– Ты молодец, Грэм. Я так понимаю, вчерашний звонок не дает тебе покоя?

– Да. Она была такой неистовой. Была убеждена, что Итан что-то сделал с женой.

– И ты права, что это тебя беспокоит. Звонили с одноразового телефона. Чтобы отследить его происхождение, нам не хватит ресурсов. Его могли купить где угодно. Ты говорила с ее подругами?

– Договорились встретиться за кофе сегодня утром. В «Старбаксе» на площади, куда все они ходят.

– Хочешь совет? Прибавь газу. Поговори с ними прямо сейчас, и с каждой по отдельности. Вдруг ты узнаешь голос.

– Хорошо. Я этим займусь. Но самая интересная ситуация в Сети. Больше всего о Саттон пишет блогер по имени Колин Уайлд. Он делает репортажи о писателях и издателях в стиле желтой прессы. Всякая ерунда, раздутые на пустом месте скандалы. Я и не думала, что писателям уделяют столько внимания. Его читательская аудитория довольно велика, так что он в состоянии создавать людям проблемы.

– Он может иметь отношение к нашему делу? Например, попытаться создать новость для блога?

– Не исключено, хотя переход к насилию – серьезный шаг. Мне он показался говнюком, но не тем, у кого хватит смелости предпринять что-то серьезное, если вы понимаете, о чем я.

– Займись им.

– Я прочитала ответ Саттон на обвинения в Сети, и мне она не показалась истеричной. Скорее, довольно хладнокровной. Прагматичной, вот верное слово. Она очень четко строит фразы.

– Может, ответ подготовили пиарщики?

– Да, наверное. Надо найти этого Уайлда. Пока что у меня нет никаких данных о нем, помимо абонентского ящика. Я как раз собиралась утром этим заняться. Ну вот, теперь вы все знаете.

– Держи меня в курсе. И кстати, Грэм, ты отлично справляешься. Если дело примет серьезный оборот, я поставлю тебя в пару с каким-нибудь детективом и дам больше людей в помощь.

Она, немного покраснев от похвалы, закончила разговор, надеясь, что произвела хорошее впечатление, и радуясь, что получила возможность поработать с человеком, который не оставит без внимания ни одной пылинки.

Она взяла блокнот и набрала первый номер из списка – Айви Брукс. Та ответила после первого же гудка.

– Вы нашли ее?

– Нет еще, мэм. Мы договаривались пообщаться позже, но не могла бы я заехать к вам прямо сейчас? Мне нужно прояснить несколько вопросов.

– Конечно, я готова поговорить. Всем известно, каково иметь дело с группой женщин, – никогда не получишь того, что надо. Но не могли бы вы дать мне час? Вот-вот откроется биржа, и мне нужно сделать несколько звонков, пока ситуация не накалилась.

– Конечно. До встречи.

Она завершила звонок и набрала следующий номер. Филлис Вудсон. Итан называл ее Филли. Она оказалась более сговорчивой.

– О да, конечно, приезжайте.

У Холли возникло чувство, что Филлис хочет выговориться, и она обещала быть через полчаса. Может, дело наконец сдвинется с мертвой точки и уже сегодня все разрешится.

Две из четырех – хорошее начало. Было почти семь утра. После бесед она все еще раз проанализирует.

Холли быстро выпила кофе, повесила на бедро оружие, положила блокнот в карман и пошла к машине.

Прежней жизни конец

Опьяненный словами, творчеством, самой возможностью высказать мысли, столько месяцев запертые в голове, Итан дошел до кухни, заварил чай и включил телевизор. Ошибка. С экрана на него смотрело лицо Саттон. А под ним бежала строка: «Вы видели эту женщину?»

Итан прибавил громкость. Попытался высчитать, какой сегодня день. Четверг? Нет, только среда.

«Пропала местная писательница Саттон Монклер, полиция Франклина не строит предположений о причинах ее исчезновения, но наш источник из команды, занимающейся расследованием, говорит, что под подозрением ее муж, Итан Монклер…»

Он выключил телевизор. Не было необходимости слушать, что говорят люди, Итан и так чувствовал их настоящее отношение. Все считали, что он что-то сделал с женой.

Ему и самому пришлось признать, что выглядит все именно так.

Не обращая внимания на бурлящую внутри эйфорию, он быстро приготовил завтрак. Итан проголодался, и просто хлопьев было мало. Замороженная овсянка с добавлением орехов, семечек и изюма, апельсиновый сок, чай. Итан съел все это, намеренно игнорируя, что вместе со словами вернулся и аппетит.

Слова.

Они были хороши, Итан в этом не сомневался. Он расправлялся со своими текстами как самый суровый критик (как и большинство писателей), но этот получился невероятным. Насыщенный, лиричный, бьющий прямо в сердце. Билл будет в восторге. Издатель будет в восторге. Саттон…

И вся радость тут же пропала. Саттон не будет в восторге, потому что невозможно показать ей текст.

Овсянка легла в желудке каменной глыбой.

«Стряхни с себя это», – требовал разум.

«До чего же ты мерзок», – отозвалась