Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

нашего языка. Но мы не можем их разместить. Они вынуждены жить снаружи. Но они не владеют французским языком, не знают наших законов и своих прав, не говоря уже об иммиграционных процедурах.

Матушка-настоятельница замолчала, чтобы придать больше веса тому, что последует дальше.

– Все эти усилия имеют цену, даже для такого учреждения, как наше. Мы не должны обманывать сами себя. Мы сделали этот выбор, принимая их, и всегда можно будет найти кого-то, кто будет чувствовать себя обиженным.

– Что касается нас, то мы тоже должны их защищать, – сказал комиссар Барде. – И мы делаем все возможное. В остальном я доверяю нашим ассоциациям и их добровольцам. Кроме того, я что-то не слышал о каких-либо жалобах, поданных кем-то из них.

– Вы такой наивный! У них нет документов, и вы думаете, что они сами пойдут в полицейский участок, чтобы выдвинуть обвинение против гражданина Франции… или против гражданки…

Комиссар Барде задумался, а потом продолжил свою мысль:

– Всё это очень интересно, но без должным образом оформленной жалобы ни один следователь не пошевелит и мизинцем. Кстати, как вы знаете, сейчас нас больше всего беспокоит вовсе не эта тема. У нас есть мертвая, которая, как утверждают, не принадлежит к вашей пастве. Но она была одета в платье францисканки.

Матушка-настоятельница опустила голову и сложила руки.

– Мы будем молиться за спасение ее души.

– А мы хотели бы ещё раз допросить некоторых из ваших монахинь. Одна из них может вспомнить это лицо. Она покинула монастырь несколько лет назад.

– Я не помню, чтобы кто-то из наших сестёр покидал монастырь без вызова от нашего господа.

– Но ваши послушницы ведь не всегда остаются?

– Верно. Они готовятся, прежде чем принести присягу. У нас есть еще одна сестра, которая записывает все приходы и уходы. Вы хотите, чтобы я позвала ее?

– Да, благодарю вас.

Но оказалось, что сестра Кларисса, отвечавшая за послушниц, отсутствовала, будучи в городе за покупками. Не повезло. И было решено вернуться на следующий день.

* * *

Когда полицейские вернулись в комиссариат, отчет судмедэксперта уже лежал на столе комиссара Барде. Комиссар затянулся дымом из своей трубки и извинился:

– Я сегодня вечером занят. К сожалению, у меня не будет возможности прочитать этот отчет. Малыш Лямотт, ты же сегодня не занят ничем особенным, не так ли?

Комиссар Барде не ожидал ответа.

– Лучше читать, чем тратить свое время на всякую ерунду в телевизоре, не так ли, Морис?

– Да, это точно, шеф.

– Тогда до завтра… К тому же я ничего не понимаю в их тарабарщине. Выкручивайся, как хочешь, но найди мне дату и время смерти. И причину, конечно же. Это же не волшебство. Мы большего от них не требуем, не так ли, инспектор Лямотт? В конце концов, пусть нам прояснят причину смерти. Заранее благодарен.

На этом они и расстались.

* * *

На следующий день комиссар Барде явился в комиссариат первым. Он приготовил себе кофе. Ещё одна хорошая новость оказалась связана со звонком от помощника дивизионного комиссара: для этого дела была сформирована группа из пяти дополнительных следователей. Комиссар Барде определил приоритеты. Расследование в окрестностях Экса должно было сказать, видел ли кто-то мёртвую незадолго до того, как наступило время смерти. Важно было восстановить последние моменты её существования.

Очень важная информация: когда. С тем, как и где, эта информация составляла сеть, которая могла бы затянуть в свои путы преступника.

* * *

С возвращением инспектора Лямотта пролился новый свет на обстоятельства смерти. Девушка не умерла от последствий ножевых ударов. Они были нанесены уже после смерти в результате удара.

– Затылок пробит, столкнувшись с жёстким выступом, таким как камень или угол стола.

– Мы знаем что-то ещё? – спросил комиссар Барде.

– Нет.

– Хорошо. Сделай подборку фотографий.

– Зачем?

– Чтобы показать ее нашему портному.

Комиссар Барде думал. На этот раз он не теребил усы, а раздвигал руки, ставил ладони горизонтально, он требовал тишины.

– После ссоры ты обнаруживаешь смерть человека, который был тебе дорог. Ты бреешь ему череп, и ты всаживаешь ему нож в нижнюю часть живота. Тебя такое вдохновляет, малыш Лямотт?

– Нож больше подходит человеку, который чувствует себя преданным, обманутым. Раньше наказывали женщин, которые сотрудничали с оккупантами, брея им череп.

– Точно. Любовное разочарование может быть объяснением…

Допрос портного ничего не дал. В папках со счетами была найдена информация о заказе, а также о доставке. Но, к сожалению, работник, который вёл это дело, отсутствовал по семейным обстоятельствам. Когда комиссар Барде узнал, что ему не ответят на его вопросы примерно неделю, он взорвался:

– Поиски истины не могут ждать. Каждая проходящая минута открывает дверь для новой возможности, в которой убийца может улизнуть. Надо допросить этого сотрудника как можно быстрее. Я подпишу заявку на расходы, и мы ничего не будем просить у дивизионного комиссара.

– Но, шеф, – сказал инспектор Лямотт, – если командировка не будет согласована, я не увижу свои деньги в ближайшее время.

– Нет ничего более достойного, чем истина, и её поиски не имеют цены. Так что потерять несколько десятков евро… Малыш, мне кажется, стоит рискнуть.

Для комиссара Барде тема была закрыта: надо ехать в Монпелье – значит надо. А вот инспектор Лямотт уже сталкивался с неприятными ситуациями, когда его молодая жена настойчиво спрашивала, когда будут возмещены понесённые расходы. И он мог только ответить: «Не знаю, я буду спрашивать…». Без дальнейших разъяснений.

* * *

Комиссара Барде вызвали к дивизионному комиссару Бельмару, и тот в резкой форме приказал объяснить ему медлительность расследования. Не известно имя мёртвой. Прискорбно. Очень жаль…

– У нас есть имя какой-то Клариссы. Оно указано в реестре портного.

– Какого портного? – спросил дивизионный комиссар.

– Того, кто шьёт платья для монахинь. Та же ткань покрывала мёртвую.

– Ну, это хорошая новость. У вас есть имя, адрес и свидетель, которого я могу услышать на допросе.

– Пока нет, но почти. Я отправил инспектора Лямотта в Монпелье. Он должен допросить сотрудника.

– А как же монастырь? – спросил дивизионный комиссар.

– Ничего особенного. Если не считать многочисленных иммигрантов.

– Иммигранты, работающие в монастыре. Я не вижу ничего необычного.

– Так можно подумать. Матушка-настоятельница терпит их не очень католические поступки из-за малочисленности персонала.

– У нас нет жалобы на это, – отметил дивизионный комиссар. – Никаких претензий, никаких инструкций.

– Пока нет. Матушка-настоятельница опасается причастности одной из её сестер без угрызений совести.

– Оба этих дела могут быть как-то связаны? – поинтересовался дивизионный комиссар.

– Никто не запрещает так думать, – ответил комиссар Барде.

– Каковы обстоятельства смерти?

– Ей пробили затылок.

– Ударом?

– Нет,