"Расследования Екатерины Петровской и Ко". Компиляция. Книги 31-50 - Татьяна Юрьевна Степанова

– И пылкие ювелирши.

– Вот именно. Я так понял, что разговор наш откладывается и сейчас.

– Да, так будет лучше.

– Ясно. Вы великий мастер подвешенных состояний, – Клавдий усмехнулся. – Чтобы каждый трепыхался на своем крючке, увязая все глубже. И чтоб нас было сразу много. Потому что есть из кого выбирать. Да? А это значит, что вы намерены выбирать сама.

– Клавдий, я…

– В результате – жесткая конкуренция между трепыхающимися, чье спасение и счастье – дело рук самих трепыхающихся. Вплоть до дуэли, – он снова усмехнулся. – Они случались в нашем роду. Отсюда делаю вывод – надо завязывать с этим городишкой. Здесь ничего не высидишь, только все потеряешь. Надо возвращаться в Москву. Переводиться.

– Вы хотите перевестись в Главк?

– Попытаюсь. И мы с вами еще поработаем напарниками. Это уж я вам обещаю железно.

– Буду рада.

– У меня только к вам одна просьба, Катя.

– Какая?

– Пока я буду место искать и переводиться, чтобы иметь счастье видеть вас каждый день, не выходите замуж за него. Даже если он и правда разведется. И несмотря на все его деньги. Все равно из этого ничего не выйдет. Он разрушил ее… Меланью. Он разрушит и вас. И это не потому что он такой плохой или злой. Или хочет этого. Просто он… он как стихия. Как снежный шторм.

Конечно, Катя запомнила этот совет.

Спрятала на самом донышке сердца.

Однако решила, что с выводами торопиться не стоит. Всегда надо выслушать и противоположную сторону.

И случай вскоре представился.

Она сидела в кабинете Пресс-службы, в котором ничего не менялось и все сохраняло стабильность, скучный привычный порядок вещей. Просматривала в ноутбуке старые публикации. Позвонил дежурный с КПП-проходной.

– Екатерина, тут к вам посетитель. Настойчиво требует, чтобы мы его пропустили к вам в Пресс-центр. Я проверил по списку – пропуск на него не заказан. А он прямо рвется. Дерзкий. Пререкается. Я дал ему форму заполнить на пропуск. Так он написал в графе «цель посещения», – дежурный кашлянул: – «Страстная, всепобеждающая любовь».

– Я сейчас спущусь!

Катя схватила сумку, свой бежевый короткий тренч и побежала вниз.

Макар… Он что-то горячо втолковывал удивленному дежурному на проходной, пламенно жестикулируя. Обернулся, увидел Катю. Лицо его просветлело. Голубые молнии сверкнули…

– Макар, идемте, – Катя ухватила его за руку и потащила из фойе Главка, где он привлекал столько ненужного внимания, на улицу. У мраморного подъезда, у строгой вывески, сияющей золотом с надписью «ГУВД Московской области», они остановились.

– Я не успела вам сказать там, в Бронницах, – Катя показала на вывеску. – Как вы меня нашли?

– Как звезду на небе, как золотую рыбку на дне морском, – Макар пожирал ее взглядом.

В коричневом костюме и синей рубашке в полоску с отложным воротником – по лондонской моде, столь непривычной для московских улиц.

– Я хотела вам сказать насчет моего настоящего места работы. Признаться. Ваш страховой фонд обратился к нам в полицию с просьбой о помощи – подыскать детективов для расследования. У нас были общие цели с фондом, поэтому…

– Меня не волнует ваше место работы. Будь вы хоть космонавт…

– Макар, пойдемте в кафе, – Катя поспешно потянула его за рукав. – Здесь рядом есть очень уютное.

В кафе Катя прошла сразу внутрь, проигнорировав летнюю веранду, которую сейчас, в октябре, все еще не разобрали. У витрины с пирожными они остановились. Катя хотела выбрать столик, но Макар взял ее за руку.

– Есть еще, чего я не знаю о вас?

– Есть.

– Что?

– Я несвободна, как и вы.

– То есть? – он изменился в лице. Черная туча. Бездна меланхолии.

– Я замужем, Макар. Мы с мужем вот уже несколько лет живем раздельно. Но официально не разведены. Он мне поклялся, что сам никогда на развод не подаст. А я… у меня не было повода подавать самой.

– Теперь есть повод, – Макар снова просветлел – солнышко выглянуло из-за тучи, голубые глаза заискрились. – Подашь на развод в тот день, когда я получу официальное свидетельство о разводе. Напишешь под мою диктовку. Я не потерплю никаких бывших. А то ведь оставлю вдовой.

Пауза.

– Ну что ты улыбаешься? Ну, улыбнись мне еще!

– Все-таки как вы меня нашли?

– Мне майор сказал, – Макар улыбнулся. – Памятник поставить этому нашему майору.

– И как там дела?

Макар стал серьезным. Катя отметила – абсолютно трезвый. И сейчас печальный.

– Я с ней виделся лишь тогда… ну в тот день… мне надо было с тобой поехать домой, а я… короче – тогда. Больше я ее не видел. И разговаривать не хочу. Адвокатов ей нанял ее отец. И Лишаев. С документами на развод мои юристы работают, но пока отложили…

– Я понимаю.

– Ничего ты не понимаешь, слушай меня, – Макар сжал Катину руку. – Я с ней жить все равно не буду. Я ее видеть не могу после того, что она сделала с отцом и хотела сделать с тобой. Но мы все отложили до того, как она родит. Чтобы не добавлять ей стресса… Я о ребенке беспокоюсь. Жду его, – Макар помолчал. – Может сын родиться… Поэтому я дал ей время.

– Конечно, – кивнула Катя, – это правильно, Макар.

– А завтра я улетаю в Лондон.

– Хорошо провести там время.

– Вернусь в субботу. Заберу дочек. Мы будем жить здесь, – Макар смотрел на Катю, не отрываясь. – Дом в Бронницах выставлю на продажу. Надо квартиру купить здесь, в Москве. Сначала, конечно, снять, потом купить, так чтобы нам всем разместиться – дочкам, Маша – отцова горничная, согласилась мне с ними помогать, будет работать у меня как прежде. И надо найти еще им гувернантку – какую-нибудь старуху – училку английского. И малышу, когда родится, когда я заберу его – няньку.

Катя хотела спросить у него про Галу.

Однако не спросила. «Нет… даже если Клавдий Мамонтов и успел ему все рассказать… нет… не надо об этом с ним говорить…»

Спросила о том, о ком тревожилась больше остальных.

– А как там юродивый бывший губернатор?

– Эдик? – Макар улыбнулся. – Надо же, вспомнила… Я его отвез в клинику. Буду платить, пусть о нем там заботятся. Отец бы это одобрил.

– Да, Макар, твой отец бы сказал, что это правильно.

– А ты что мне скажешь?

– Сядем за столик, выпьем кофе.

Макар крепко взял Катю за обе руки, придвинулся вплотную, наклоняясь.

– Нет. Пойдем на улицу.

– Почему? Мы же хотели кофе…

– От греха. А то не сдержусь. Уволоку тебя прямо сейчас туда, –