Современный российский детектив-2. Компиляция. Книги 1-23 - Андрей Владимирович Поповский

к нему и усадить на диван директора фабрики вместе с художником, полчаса задавал им вопросы — процеживал, пытаясь понять ситуацию. Но так как ничего существенного еще не произошло то и выяснить что-либо конкретное не удалось. Грей пообещал поискать Катенину, но без гарантии.

Когда я проводил посетителей и закрыл за ними дверь, то шеф начал размышлять вслух:

— Если Катенина убежала от своих коллег, значит ее напугал кто-то из них, может быть, по непонятным для нас причинам, даже сам директор. В городе у нее знакомых нет. Куда она денется голодная и испуганная? Захочет вернуться к себе в Ивановскую область, в желанный Холуй… Ты взял деньги у клиента? Теперь должен их отработать. Узнай, в какое время уходит поезд в Иваново, поезжай на Московский вокзал и найди ее там.

Любит шеф давать простенькие заданьица — пойди и найди… За две минуты по телефону я выяснил, что поезд отходит в шестнадцать тридцать пять.

— Вот и отлично, — подвел итог Грай. — Сейчас пятнадцать тридцать восемь, до обхода поезда пятьдесят семь минут. Когда ее найдешь, объясни ситуацию. Если ей все еще нужно убежище — веди к нам. Если не захочет возвращаться, позвони, найдем другое решение.

Я заглянул на камбуз перехватить что-нибудь перед дорогой.

— Обед готов, — заторопился Бондарь.

— Некогда, бегу…

— Тогда съешь пару пирожков с мясом, я тебе стакан чаю налью.

Пока я рвал зубами пирожки, капитан, чувствуя свою вину и от этого ощущая неловкость, все же спросил:

— Виктор, почему она сбежала? Не ушла, а именно сбежала? Мы так с ней хорошо говорили, и вдруг!..

Я торопливо проглотил последний кусок:

— Вы еще спрашиваете?.. Женщина узнала меню на обед и решила не рисковать жизнью.

— Ты найдешь ее, Виктор? Скажи Людмиле, что у нее в городе появился надежный друг. Я ей оставлю пирожки в духовке. И даже если она вернется ночью, они будут теплые.

— Если вы почувствовали к нашей клиентке благосклонность, заверните еще несколько пирожков в дорогу. То, что от них останется, при встрече я обязательно передам.

От нашего дома до станции метро «Автово» две небольшие троллейбусные остановки. На метро до Московского вокзала езды минут семнадцать. Это просто. А вот попробуйте найти человека на огромном Московском вокзале, да еще если он лежит в конце дальней, не «ивановской» платформы, лежит внизу, под перроном. Это не сразу удастся. Я сначала обошел залы ожиданий, заглянул даже в депутатский, кассовый зал и буфет — людные места, где легче всего спрятаться и затеряться человеку. Когда подали ивановский поезд, встал в начале платформы и просмотрел всех пассажиров. Золотой рыбки не было. Я не мог пропустить ее розовый плащ. Когда ушел поезд, понял, что искал не там. Ощущая холод в спине, прошел на край платформы, спрыгнул вниз. И под самой дальней, крайней платформой, увидел клан розового плаща.

Подойдя ближе, разглядел обезображенное лицо, распухший язык, вывалившийся из широко раскрытого рта, выпученные глаза, темную полоску на шее. Тут же валялся кусок грязней веревки, подобранной, вероятно, на земле. Скорее всего, ее столкнули с перрона, задушили на земле, и от людских глаз затолкали поглубже под перрон. Розовый плащ оказался выпачканным в мазуте, дорожная сумка отсутствовала, карманы вывернуты. Может быть, после убийцы здесь уже побывали вокзальные бомжи.

В кармане у меня еще оставался пирожок с мясом, старательно завернутый в бумажку заботливым капитаном. Я его вынул и положил поодаль, на открытом месте, пусть его склюют божии птички.

Из вокзального автомата, опустив в него жетон метро, позвонил Граю. Рассказал об увиденном и спросил инструкции. Шеф тяжело задышал в трубку:

— Убежав от нас, она была обречена. Позвони в милицию и возвращайся домой.

Пришлось потратить еще один жетон. Избрал номер дежурного ГУВД и пропищал в трубку, зажав нос:

— На Московском вокзале только что убили молодую женщину. Тело лежит под левой, крайней платформой, в самом конце.

Вернувшись домой, я открыл дверь своим ключом, чтобы не сразу встретиться с Бондарем. Но, очевидно, старик поджидал меня, он сразу вышел из кают-компании, посмотрел мне в лицо, понял, что случилось страшное, и все же с надеждой в голосе спросил:

— Ты нашел ее, Виктор?

— Отыскал, но поздно. Ей уже никто не сможет помочь.

— Я не смог ее удержать… Боже, прости меня…

— Не казните себя, капитан. Никому не дано удержать Золотую рыбку. Об этом еще Пушкин предупреждал. А классикам можно верить.

В одиннадцать вечера, когда я выходил из кабинета, чтобы отправиться спать, Грай заметил:

— Телефон Великорецкого в общежитии не отвечает до сих пор. Не нравится мне это. Что там могло случиться?

— Плохие новости, шеф, всегда приходят быстро. Узнаем все утром.

Завтракали мы, как обычно, в восемь тридцать. Бондарь накормил нас гречневой кашей с молоком и яичницей-глазуньей. Сам есть не стая. Я запивал завтрак чаем, Гран предпочитал кофе.

В девять часов я, вслед за Граем, вошел в кабинет и отдал ему газеты, вынутые из почтового ящика. Не садясь, шеф развернул «Криминальный вестник», быстро нашел то, что нас интересовало, прочитал вслух: «Вчера на Московском вокзале найдено тело молодой художницы из Холуя Людмилы Катениной. С группой художников, которую возглавлял директор фабрики лаковой миниатюры, она приехала на открытие выставки в Русском музее. Предположительно, убийство произошло во время от пятнадцати тридцати до шестнадцати тридцати. По факту убийства возбуждено уголовное дело. Всех, кто в это время был на вокзале и может дать информацию по данному факту, просим позвонить по телефону…»

Я закрыл глаза и вспомнил — в какой-то книжке про северо-американских индейцев читал об их отношении к произнесенному слову: когда снимают скальп — больно. Но обыкновенные слова могут ранить человека еще больнее. Тогда я не мог понять смысла сказанного. А сейчас вспомнил и подумал: лучше бы с меня сняли скальп — говорить о человеке, о молодой женщине, которая, я считал, погибла по моей вине, было невыносимо.

Грай на мои эмоции не обратил никакого внимания. Так и не присев, быстро разобрал почту. Он был в костюме, при галстуке, что делало невозможным контакт с железным французом. Но он уже два раза посмотрел в сторону библиотеки, где ждало его чудовище, и я понимал, что вскоре могу остаться с мрачным убийством один на один.

Резко звякнул колокол у входной двери.

— Взгляни, кто это хочет оторвать язык у нашего колокола, — попросил шеф.

Я вышел в прихожую, посмотрел в иллюминатор и обнаружил на крыльце рассерженного начальника уголовного розыска Головатого. Я открыл дзерь и вежливо сказал:

— Доброе