Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

class="p1">А если бы не пропустила, могло бы все сложиться по-другому? Поняла бы она, что по-настоящему любима? Что все соседи, а теперь и весь мир беспокоятся о ней? Может, в этом случае она немедленно собрала бы вещи и села на самолет?

Если бы только она так и сделала. Если бы только.

Проснись и пой

Саттон проснулась в одиночестве, не понимая, где находится. У нее болела спина, во рту пересохло. За окном светило солнце, пухлые белые облака плыли по самому голубому небу, какое она когда-либо видела. Она подняла голову и увидела комнату. В окне возвышался черный металлический силуэт Эйфелевой башни.

Париж. Она в Париже. Ее зовут Жюстин Холлидей, она из Голливуда, штат Флорида. Пишет мемуары. Она встретила привлекательного мужчину и несколько дней развлекалась с ним. Прямо как доктор прописал.

Так почему же она не чувствует никакой романтики и радости?

Может, потому, что наткнулась на ужасную сцену преступления, и теперь Париж лишился своей магии?

Саттон встала из-за стола. Она заснула, положив голову на клавиатуру. Виски разрывало от боли. И все еще подташнивало. Наверное, она чем-то заболела. Возможно, подхватила вирус в самолете. Только этого еще не хватало.

Она выпила стакан воды, потянулась. Круассан был бы не лишним. Конечно, надо быть осторожной с углеводами; если не следить за питанием, она в дверь не пролезет, но сейчас, с расстроенным желудком и затекшей шеей, мысль о теплом слоеном тесте, пропитанном маслом и джемом, обещала райское блаженство.

Саттон быстро оделась, взяла сумку, нацепила солнцезащитные очки. Она спустилась по лестнице, чтобы размяться. Воздух на улице был свежим, как будто за ночь прошел дождь и смыл липкую пыльцу, но мостовая не была мокрой, а в воздухе все еще порхали желтые феи.

Прекрасное утро.

Перед окнами кафе на углу стояло несколько столиков под красно-белым полосатым навесом. Так по-французски. Так идеально.

Она вела себя глупо. Надо придерживаться плана. Она несколько недель все планировала, а теперь она здесь, пора перестать вести себя как капризный ребенок и следовать принятым решениям. Ведь именно этого она хотела. Париж. Свобода.

Да.

Внезапно проголодавшись и преисполнившись любви к новой жизни, она купила два круассана с клубничным джемом и села за столик, чтобы выпить прохладной воды из маленького стакана. Официант принес горячий, дымящийся кофе. Саттон открыла блокнот и написала несколько строк. И правда, разве не об этом она мечтала? Ей хотелось вдохнуть запах парижского воздуха, почувствовать под ногами булыжную мостовую. Закончив завтрак, она сделала еще несколько записей, расплатилась и решила прогуляться, прежде чем работать дальше.

Выбрать этот район подсказало вдохновение. Так близко к Сене. Саттон уже неплохо ориентировалась и понимала, что река слева. Небо между домами светлело. Через десять минут она оказалась у серой ленты воды. Она шла по набережной в сторону Дома инвалидов. На берегу под мостами стояли жилые баржи. И почему ей не пришло это в голову? Жить на воде и иметь возможность поднять якорь и уплыть в случае необходимости, видеть постоянное сияние солнца на мелкой ряби волн – идеальная жизнь для женщины, старающейся оставаться незамеченной.

Но работать на ноутбуке было бы трудновато, ее немного укачивало на воде. При этой мысли ее пронзила дрожь. Саттон прогнала ее, глубоко вдохнув пьянящий речной воздух.

Под ней проплыл бато-муш[600], полный туристов. Поняв, что привлекли ее внимание, они начали размахивать руками и кричать. Судя по виду, студенты, молодые, беззаботные, такие открытые и готовые к приключениям. Представляют ли они, что ждет их в этом мире? Горе, боль и страдания? Или они застряли в своем самолюбовании и незначительной жизни?

В их возрасте ей было тяжело… Но нет, сегодня ей не хотелось об этом вспоминать. Сегодня она наслаждалась новой жизнью. Сегодняшний день посвящен Жюстин Холлидей.

Саттон помахала в ответ, и туристы радостно взревели.

О, сколько возможностей впереди. Сколько еще мест, куда можно отправиться.

Сена – динамичное чудовище, каждый день разное, и Саттон с удовольствием наблюдала за его постоянными изменениями. Она прошла много миль по левому берегу, мимо Пон-Нёф к Нотр-Даму. Мост искусств утратил былой шарм – новый плексигласовый барьер разочаровывал; Саттон так хотелось увидеть прикрепленные к проволоке замки – символы признаний влюбленных. Она перешла Сену по мосту Берси и направилась обратно по правому берегу, пока не нашла свободную скамейку под ивой. Села и стала наблюдать. Влюбленные, туристы, бизнесмены, художники. Берега Сены притягивали всех, как пламя мотыльков.

Она предпочитала правый берег: вдоль широких тропинок росли ивы, липы и конские каштаны, зеленые и желтые листья так и манили под уютный полог.

Серый камень и бурная вода, а также зеленые деревья с коричневой корой, местами облупившейся, покачивающиеся на легком парижском весеннем ветерке, сквозь который пробиваются лучи солнца, – все это создавало прекрасную послеполуденную атмосферу. Саттон записала кое-что в блокнот и немного вздремнула. Бросив в воду лепестки найденной лилии, она дала им унести с собой стыд. Пусть уйдут и чувство вины и ужас, которые преследуют ее в последнее время.

С легким сердцем она медленно пошла вверх по реке к новому дому. Все наконец-то стало так правильно. Так хорошо.

Вернувшись в свой район, Саттон купила свежий хрустящий хлеб и ароматный луковый суп в кафе на углу. Когда она поднималась по лестнице к квартире, уже садилось солнце. Она отперла дверь и вошла. Комнаты были залиты розовым светом. Саттон в последний раз полюбовалась видом, съела суп, макая хлеб в бульон, выпила небольшой бокал вина, подошла к столу, чтобы расшифровать свои записи, и выдвинула стул.

В тишине комнаты раздался металлический лязг. Саттон отпрыгнула. В ее ступню чуть не врезался нож.

– Что за хрень?

Девушка наклонилась и подняла нож. Охотничий нож, большой, с гладким лезвием с одной стороны и зазубренным – с другой. Рукоятка из темной кости, с металлической заклепкой у основания. От него исходил неприятный запах. Как у отбеливателя, но слабее.

С обеих сторон лезвия торчала изолента. Саттон отложила нож, опустилась на колени, сунула голову под стол и посмотрела на нижнюю часть ящика. К нему была приклеена полоска малярного скотча, разорванная посередине. Саттон приложила нож и увидела, что края ленты совпадают.

Значит, он был приклеен под столом. Что за ерунда? Господи, неужели кто-то вломился в квартиру и засунул туда нож?

Она выползла из-под стола и уставилась на лезвие. На ручке были какие-то пятнышки… Господи, это что, кровь?!

По спине пополз холодок паники.

Это не ее нож.

Тогда