Сборник "Пендергаст". Компиляция. Книги 1-18" - Дуглас Престон

ее на другой лист, оставляя пустые места там, где букву трудно было разобрать. Он пытался тереть в разных направлениях, и каждый раз добавлялись новые детали. В конце концов он получил пять букв из восьми:

Пендергаст рассмотрел листок под лупой, саму надпись на столе и добавил еще одну букву:

Он уставился на листок бумаги, долго раздумывал, а потом быстро дописал недостающие буквы[372]

34

Доктор Джон Фелдер понуро сидел в большой комнате сторожки. Он потратил немало часов, приводя ее в мало-мальски пригодное для жизни состояние: вымыл с хлоркой пол и стены, протер всю мебель, очистил углы от паутины и перетаскал весь хлам в крошечную кладовку на чердаке. Ему больше не снилось, что кто-то ползет по его лицу или рукам. Доктор сделал несколько покупок: надувной матрас и спальный мешок, кое-что из мебели, ноутбук, обогреватель, книги, посуду и кастрюлю (на ту, что нашлась на кухне, было страшно даже взглянуть). И теперь он чувствовал себя здесь почти как дома.

Снова и снова Фелдер спрашивал себя: «Зачем мне все это надо?» Но на самом деле он уже знал ответ.

Доктор встал с единственного на всю комнату стула и подошел к окну.

Стекло он тоже тщательно вымыл, и сейчас ему было видно, как последние лучи заходящего солнца освещают особняк Вин-туров — погруженные в тень каменные стены под нависающей крышей, множество темных окон, напоминающих выбитые зубы. Накануне он получил от хозяйки приглашение на чай и убедился, что изнутри дом выглядит так же отталкивающе, как и снаружи. Там все словно застыло с девяностых годов позапрошлого века: неудобные стулья с твердыми спинками и кружевными чехлами, деревянный столик с салфетками, хрустальные статуэтки и прочие старинные безделушки. Темный паркет, темные обои, потемневшая от времени обшивка стен — и ни единого луча солнца, способного оживить давящую своей тишиной, пахнущую нафталином атмосферу. Там не было пыли, и все же Фелдеру постоянно хотелось чихнуть. Древний, зловещий дом как будто присматривался и прислушивался к нему, пока доктор сидел в мрачной гостиной и слушал, как мисс Винтур перемывает косточки отцам города и жалуется на то, насколько лучше и чище был этот мир во времена ее детства.

К восьми часам вечера стемнело уже достаточно, чтобы незаметно подойти к дому. Фелдер застегнул пиджак, вышел из сторожки и аккуратно закрыл за собой дверь. Пока он шел через заросли мерзлых сорняков, дом, казалось, впивался в него мрачным взглядом, следя за каждым движением.

Доктор уже понял, что хозяйка вовсе не сумасшедшая, а просто довольно экстравагантная. И такая же острая и колючая, как этот чертополох под ногами. Когда Фелдер попытался заговорить с ней о библиотеке — тактично и ненавязчиво, насколько это было в его силах, мисс Винтур прямо-таки набросилась на него с требованием объяснить причину такого интереса. Доктору с большим трудом удалось повернуть беседу в другое русло и успокоить ее подозрения. Зато он выяснил, где находится библиотека: за целой батареей дверей, всегда запертых. Он разглядел все еще днем, через окно особняка. Бесконечные ряды книжных полок, наполненных всемирно известными и никому еще неведомыми сокровищами.

Доктор подкрался к дому сквозь высокую траву. Несмотря на свет луны, прямоугольные окна библиотеки зияли почти невыносимой чернотой. В доме не оказалось никакой системы безопасности — это он определил первым делом. Но в ней не было необходимости.

Дакчак прекрасно ее заменял.

Вчера этот высокий, вечно молчаливый слуга открыл Фелдеру дверь, принес чашку остывшего, скупо заваренного чая, а потом на всем протяжении беседы стоял за спиной у мисс Винтур и пристально смотрел на доктора. Его татуировки внушали безотчетный страх.

Доктор повернулся к окнам библиотеки. Они вполне могли оказаться открытыми — во всяком случае, окна гостиной вчера точно не запирались. Странно, что входная дверь оборудована четырьмя дополнительными замками, а на окнах нет ни одной защелки. Но ведь в доме постоянно находился Дакчак. Слуга выглядел достаточно внушительно и был способен без помощи полиции разобраться с любыми незваными гостями. Фелдер понимал, что должен действовать крайне осторожно, если…

Если что? Он в самом деле задумал то, что он задумал?

Да, в самом деле. Он убедился, что нет ни единого шанса уговорить мисс Винтур показать ему библиотеку. Если он хочет найти ту папку, придется действовать иначе.

Фелдер облизнул губы. Синоптики обещали, что завтрашняя ночь будет пасмурной и безлунной. Значит… значит, завтра он все и сделает.

35

Пендергаст стоял посреди кабинета в своей огромной квартире в «Дакоте». Здесь не было никаких излишеств и украшений, отвлекающих от работы и мешающих сосредоточиться. Стены и паркет окрашены в спокойные тона пушечной бронзы. Окна, выходящие на Семьдесят вторую улицу, закрыты ставнями. В дальнем углу лежала кипа пожелтевших документов, принесенных Кори из нацистской конспиративной квартиры.

Единственным предметом мебели здесь был длинный дубовый стол, тянущийся через всю комнату. И ни одного стула. Стол был завален полицейскими отчетами, данными служб безопасности отелей, фотографиями, составленными ФБР досье, судебными материалами и прочими документами, касающимися одного дела — Убийцы из отеля. Которым оказался его сын Альбан.

Его сын. Как раз эти слова больше всего и мешали ему думать.

Пендергаст бродил вдоль стола взад и вперед, разглядывая то один, то другой документ. Наконец он сердито тряхнул головой, подошел к размещенному в нише стены проигрывателю и включил его. Из встроенных динамиков полились мощные, торжественные звуки шестиголосного ричеркара[373] из «Музыкального приношения»[374]Баха.

В кабинете Пендергаст слушал только этот фрагмент, и вовсе не для удовольствия. Сложное, чисто математическое построение мелодии помогало ему мыслить логически.

Под звуки музыки его шаги постепенно замедлились, а изучение разбросанных по столу документов стало более внимательным и детальным.

Его сын совершил несколько убийств. Тристрам сказал, что Альбану нравится убивать. Но зачем ему нужно было ради этого ехать из Бразилии в Нью-Йорк? Почему он оставлял на месте преступления отрезанные у брата части тела? Зачем писал кровью на телах жертв сообщения, которые могли быть адресованы только самому Пендергасту?

«БЕТАТЕСТ». Бета-тест. Очевидно, в этом и заключалась причина убийств. И