Современный зарубежный детектив-14. Книги 1-22 - Себастьян Фитцек

и расистов на Юге. В Луизиане были еще Рыцари Белой Камелии, хотя у них имелись отделения и в других штатах. Основу Клана всегда составляла в основном белая беднота. Рыцари были куда опасней, хотя их никогда не было особо много. Эта группа объединяла богатых людей. Влиятельных людей. Основали эту группу бывшие офицеры армии Конфедерации, а вскоре к ним присоединились редакторы газет, врачи, юристы, землевладельцы, представители закона и даже судьи. Сливки высшего общества американского Юга. Они лоббировали свои интересы во власти, использовали свое богатство и влияние, чтобы отстаивать превосходство белой расы. Они убивали, подвергали преследованиям и уничтожали целые общины чернокожих.

– Никогда о них не слышал, – сказал я.

– Считается, что они закончили свое существование еще в семидесятых годах позапрошлого века. Хотя, учитывая природу подобных подпольных движений, никогда нельзя сказать наверняка. Посмотрите на рукоять этого ножа. Это перламутр, старинное серебро и сталь. Я видел фотографии точно таких же ножей, воткнутых в тела белых людей, выступавших против Белой Камелии. Должен добавить, что большинство из них были республиканцами. Партия Линкольна одной из первых долгое время взывала к терпимости на Юге.

– Все меняется, – заметил я.

Гарри кивнул и сказал:

– Это предостережение. Если мы продолжим заниматься этим делом, то окажемся в серьезной опасности. Все мы.

Блок шагнула вперед и уставилась внутрь кабины, поигрывая желваками и стиснув зубы. Я знал, что она запечатлевает эти образы в своей памяти. Двух ни в чем не повинных людей, безжалостно убитых.

Нам ничего другого не оставалось, кроме как обратиться к служителям закона. Из управления шерифа прислали двух помощников, которых я еще не видел. Они взяли у меня показания и вызвали криминалистов. Я оставил их заниматься делом и вернулся к дому Патриции. Ступив на крыльцо, услышал шум, доносящийся изнутри. Открыв дверь, я увидел Патрицию и Энди, сидящих на диване.

Они сидели вплотную друг к другу. Патриция обнимала Энди, ее ладонь лежала на его правом плече. Левой рукой он нежно похлопывал ее по ладони и раскачивался взад-вперед, пока Патриция шептала ему, что всё в порядке.

Когда я впервые увидел Энди в той камере, он делал то же самое. Похлопывая себя по плечу, раскачивался взад и вперед. Пытаясь успокоить себя. Похоже, они часто так делали, мать и сын, каждый по-своему утешая друг друга.

– Энди приснился кошмар. Такое часто случается. Все нормально, он сейчас отойдет… Что тут за дела у шерифа? – спросила Патриция. Судя по всему, она увидела мигалки патрульной машины, когда та прибыла сюда.

Я не хотел ей говорить. По крайней мере, сейчас. Ночью все выглядит гораздо хуже. Некоторые вещи следует говорить только при дневном свете.

– Я завтра вам всё расскажу. Всё в порядке. Энди в норме?

– Ему просто нужно немного времени. Посмотрю, получится ли завтра раздобыть кое-какие лекарства… У нас все закончилось.

– Какого рода лекарства? – спросил я. Я и не знал, что Энди принимает какие-то лекарственные препараты.

– Это от тревоги. Они не входят в «Медикэйд» [302], и я не всегда могу их себе позволить. Если хотя бы пару недель лодыжка у меня будет в порядке, то я смогу запастись ими. Хотя в последние месяцы все так и болит не переставая.

Только в величайшей стране мира работающей матери приходится взвешивать, покупать ли лекарства для себя или для своего сына. Патриция была готова обходиться без них и терпеть боль, если это принесет Энди хоть какое-то облегчение. И я знал, что она так и сделает.

– Это недавнее явление – в смысле, тревога?

– Нет, – ответил Энди. – Это у меня еще с подростковых времен. Не могу спать, не могу есть. И бывают панические атаки [303]. Иногда стресс усугубляет ситуацию.

– У тебя был доступ к лекарствам в тюрьме?

– Нет, они мне ничего не давали.

В материалах дела не было ни слова о том, что Энди принимал какие-либо лекарства или что у него было диагностировано какое-либо тревожное расстройство.

– Вы не против, если я задам вопрос касательно причины этого беспокойства? Конечно, это не всегда что-то конкретное. Иногда люди просто чувствуют себя плохо. Но если было что-то такое – может, какая-то душевная или физическая травма, – то я хотел бы знать об этом. Я не хочу никаких сюрпризов в суде.

Патриция и Энди вместе покачивались на диване, и я видел, что это успокаивает его. Грудь у него уже не так резко вздымалась, а ноги перестали дрожать.

– Это не был какой-то один инцидент, – ответила Патриция. – Люди просто не понимают, каково это – быть молодым чернокожим в Америке. Мне уже пятьдесят пять, Эдди. Я полагала, что моим детям придется легче в их жизни. Но не думаю, что у черных дела стали обстоять лучше, скорее наоборот. Стоит ли удивляться, что в этой стране молодой чернокожий мужчина принимает противотревожные препараты?

– Наверное, вы правы. Многие люди сейчас уверены, что они вправе высказывать свое собственное мнение, каким бы отталкивающим оно ни было. Это пятно всегда омрачало Америку. Просто в наши дни мы видим его намного яснее. Со временем все наладится, – сказал я.

– Вы в это верите? – спросила она.

– Я думаю, что появилось новое поколение, которое не потерпит всего этого дерьма. Энди – его часть. Такие молодые люди, как он, спасут нас всех.

Патриция не сводила глаз со своего сына, пока я произносил эти слова, и я видел, как надежда наполняет ее глаза слезами.

– Ты сказал, что тебе приснился кошмар, Энди… Что это было? Когда рассказываешь кому-то о таких вещах, обычно становится легче.

Тут он посмотрел прямо на меня, и за все время, что я живу на этой земле, я никогда еще не видел, чтобы кто-то был так напуган.

– В последнее время мне каждую ночь снится один и тот же сон, – сказал Энди. – Как будто я привязан к большому креслу, но это кресло все в огне, и мне никак не выбраться из него. И еще там мистер Корн. Смеется надо мной – смотрит, как я горю…

Глава 33

Тейлор Эйвери

Тейлор Эйвери закрутил кран с горячей водой. Внимательно прислушался.

Да, так и есть.

Тихий стук в дверь.

Он схватил кухонное полотенце, вытер руки. Прежде чем выйти из кухни, потянулся на верх холодильника за пистолетом. Снял со спусковой скобы запорное устройство [304] при помощи ключа со своей связки, после чего, опустив пистолет стволом вниз, направился к входной двери. Тейлор, мужчина среднего роста