"Расследования Екатерины Петровской и Ко". Компиляция. Книги 31-50 - Татьяна Юрьевна Степанова

– Рехнулся!

– Мы верим, Гек!

Вилли Ригель и Катя воскликнули в один голос. Несмотря на драматизм момента, получилось это почти смешно – в горячности и пыле.

– Так, ладно. Ты его не убивал. – Вилли Ригель кивнул. – С этим ясно. Но как быть с аудиозаписью?

– Там все правда. Послушайте сами.

– Ты его шантажируешь? Требуешь долю от доходов мусорозавода?

– Да. – Гектор кивнул.

– На черта тебе все это сдалось? Или снова корпоративное вложение? Дело фирмы?

– Дело фирмы, Вилли. Фирмы, которая меня же и продала с потрохами. – Гектор покачал головой. – А зачем я это делал? Надо же чем-то заняться в жизни? Здесь прокурорша права. Когда нет ничего… никаких перспектив, планов, ни семьи, ни друзей, ни женщины любимой. – Он глянул на тихую Катю. – Ни детей, ни будущего? Когда нет вообще ничего, остается бабло. Как азарт… как спорт, что ли… Я ж не бизмесмен, не предприниматель, я обычный вышибала денег, Вилли.

– И с этим ясно, – подытожил Вилли Ригель. – Теперь о главном. Прокуроша вознамерилась тебя уничтожить.

Гектор молчал.

– Но я ей этого не позволю, Гек, – Вилли Ригель подошел к ноутбуку, выключил видеорегистратор и удалил всю запись. – Катя?

– И я не позволю.

– Значит, теперь мы втроем остались. Минус твой долбанный 66-й отдел и минус прокурорша, – Вилли Ригель протянул Геку руку. – Нам надо найти настоящего убийцу. Нам троим. Ты будешь наш командир.

Гектор крепко сжал его руку. Катя… она глянула на них и протянула Гектору свою руку. Он взял ее, сжал тоже крепко.

– Нет, Вилли, командир наш в этом деле ты, – сказал он. – Лучшего бы я себе и на войне не выбрал.

– Нам надо поднажать, – Вилли Ригель кивнул. – Но сегодня мы все на эмоциях. Надо успокоиться сначала. Знаете что, команда моя… а поехали сейчас в лес на озеро, купим мяса, запалим костер в лесу. Посидим. К черту работу на сегодня. Айда?

– Поехали ко мне домой. В Серебряный Бор, – сказал Гектор. – Все эти годы никаких гостей. Я туда, кроме сиделки и горничной, никого не пускал. Я вас прошу… моих друзей… оказать мне великую честь…

– Ладно. Катя? – Вилли Ригель снова коротко обратился к Кате.

– И я… я тоже поеду с вами.

– Дайте мне пятнадцать минут, я все здесь раскидаю, оставлю за себя начальника кадров за старшего. И Ухова… И в гражданку переоденусь. Сбежим все с работы, поедем к тебе в гости, Гек.

Через четверть часа они садились в «Гелендваген».

– Я сегодня поведу твою крутую немецкую тачку, дай мне порулить. – Вилли улыбнулся и сам сел за руль, Гектор отдал ему ключи. – А ты расслабься, братан. Я тебе покажу, что такое настоящее ралли. Только нам по пути надо за едой заехать в супермаркет, раз у тебя дома одно овощное пюре для отца.

– Я вас с ним познакомлю, – ответил Гектор.

Он посадил Катю сзади. А сам сел на пассажирское рядом с Ригелем. И они отправились в разгар рабочего дня в Серебряный Бор.

Глава 42

Серебряный бор. «Новые дворяне»

По дороге в Серебряный Бор остановились у оптового супермаркета. В торговом зале Гектор сразу загрузил в тележку упаковки немецкого пива, бутылки французского вина и очень дорогого коньяка. Вилли Ригель и Катя набрали еды. Расплатились в складчину.

«Поместье» генерал-полковника Борщова располагалось в лесу недалеко от знаменитого Серебряноборского пляжа, скрываясь за высоченным зеленым забором с массивными воротами. По дороге Гектор позвонил домой и отпустил горничную – «чтобы не мелькала». Особняк оказался приземистым кирпичным строением в два этажа, чем-то похожим на фабричный корпус. Участок, соединенный из трех, и правда был очень большим, но целиком зарос – лес, кустарник. Сюда не приглашали садовников, не заботились о ландшафтном дизайне. В гараже – еще два черных внедорожника и гоночная машина «Порше». Гектор сразу отдал от нее ключи Вилли – покатаешься, братан, потом вернешь.

В холле с высоким потолком их встретила пожилая сиделка. Гектор сказал: «Мы к отцу». И повел их по первому этажу – мимо гостиной с зашторенными окнами и грандиозного генеральского кабинета со стеллажами – в комнату, больше напоминающую больничную палату. Здесь крепко пахло дезинфекцией и старческой мочой. Возле больничной кровати с кронштейнами в инвалидном кресле сидел крупный костистый старик в белесой шерстяной старушечьей кофте, как две капли воды похожей на знаменитый «итальянский вязаный кардиган». На столике рядом с ним – поильник и баночка детского яблочного пюре. Сиделка кормила генерала с ложки.

– Папа, это мои друзья, – сказал Гектор. – Катя и Вилли.

Старик в кресле не шелохнулся, не отреагировал ни на них, ни на сына.

– Он хочет еще пюре, Гектор Игоревич, – сообщила сиделка. – Он любит тертое яблочко.

– Ну, а теперь наверх, в мою берлогу. – Гектор повел их к себе на второй этаж. Продукты они пока оставили внизу в огромной кухне.

«Берлога» представляла из себя пустое пространство, лишенное перегородок. Практически весь второй этаж как лофт. Из мебели – два кожаных дивана и кресла вокруг низкого столика. Большая плазменная панель на стене. А дальше все как в спортзале. Маты, четыре грандиозных силовых тренажера, беговая дорожка. Железный шкаф. Две боксерские груши свисают с потолка. На стене на разной высоте укреплены кожаные подушки – это для отработки ударов ногой в прыжке. Дальше к окну – татами-ринг. Здесь же душевая кабина с эффектом парной бани. И у стены – железная узкая койка с аккуратно свернутым солдатским одеялом. На полу у стен – стопки книг. Катя посмотрела: «Иллиада», «Одиссея», «Семь столпов мудрости» Лоуренса Аравийского.

– Располагайтесь. Будьте как дома, – пригласил Гектор.

– Мы сначала посмотрим фотографии, – ответил на это Вилли Ригель. – Твои с братом. Все. И школьные, и где вы мелкие, и где взрослые… Я часто Лизины фото так смотрю. На душе сразу лучше делается.

Гектор молча достал два затрепанных альбома. Катя и Вилли сели на диван. Катя сняла пиджак от брючного костюма, осталась в черном кашемировом топе без рукавов. Гектор тоже снял пиджак и галстук, расстегнул ворот рубашки. Пододвинул кресло, и они голова к голове начали смотреть фотоснимки. Чук и Гек…

Они все спрашивали его – а это вы где? А это что? Он отвечал сначала очень тихо и скованно, затем как-то расслабился. Много фотографий… какие прекрасные лица близнецов.

Вилли Ригель взял пульт и включил стереосистему. Брайн Ферри, Reason or Rhyme…

Соул – блюз – фокстрот… Вилли Ригель встал, закружил вокруг них в медляке фокстрота