Закон чебурека - Елена Ивановна Логунова

До той турецкой харчевни, у входа в которую днем стоял яркий стенд-раскладушка, обещающий посетителям разнообразные кюфте, сиречь котлеты, было совсем недалеко. Минут через пять мы уже входили в дверь, все еще открытую, что означало — заведение продолжает принимать посетителей.

За столиками, правда, уже никого не было, но у стойки, беседуя с официантом в длинном фартуке, спиной к нам стоял какой-то мужчина. Трошкина сразу с порога громко спросила по-английски:

— А зе эни котлетс? — И единственный посетитель обернулся к нам, блеснув глазами и улыбкой.

— Да что ж такое-то! — Я чуть не споткнулась.

Это был наш новый знакомый Роберт, склоняюсь все-таки к тому, что херр.

Холщовые штаны, в которых мы его уже видели, он дополнил сандалиями и льняной рубахой, но не потрудился ее застегнуть, так что мне пришлось инстинктивно зажмурить глаза: рельефные кубики живота бросились в них как увесистые кирпичи.

— Вам ли жаловаться, это же вы создали ажиотажный спрос! — упрекнул нас ухмыляющийся блондин и потряс в воздухе довольно пухлым бумажным пакетом.

Повеяло густым мясным духом.

— Что это у вас там? — Трошкина, тоже было затормозившая, не смогла противиться котлетному магнетизму и двинулась прямо к стойке легкой поступью лунатички.

— Они самые, — не стал запираться Роберт. — Хотите, поделюсь?

— Мы сами закажем, — Трошкина опомнилась и повелела парнишке в фартуке: — Кюфте, плиз. Фор кюфте — четыре порции!

— Ого! — оценил ее аппетиты блондин.

— Не ого, а чтобы хватило на всю компанию, — холодно глянула на него Алка и снова обратилась к официанту: — Тейбл фо фор, плиз. Столик на четверых!

Из того, чтобы она дублировала английские фразы русскими, я поняла, что говорилось все в специальном расчете на нашего нового знакомого. Он это тоже уяснил, нарочито печально вздохнул, пробормотал:

— Что ж, не буду вам, всем четверым, мешать, — и удалился вместе со своим пакетом.

— Здорово я его отшила, да? — Трошкина проводила ретирующегося блондина насмешливым взглядом и горделиво расправила плечи.

— Здорово, — согласилась я. — Но куда нам столько еды? Четыре порции, а они тут огромные!

— Возьмем с собой, как и он. — Алка кивнула за порог, куда уже вышел, растаяв в ночи, ее идейный соратник-котлетопоклонник, и с улыбкой предвкушения развернулась к пустому залу. — Выбирай, какой столик тебе больше нравится?

Решив, что в квартиру на втором этаже котам не проникнуть, бывшая учительница биологии сильно недооценила четвероногих аборигенов Запотыка и Тыгыдыка. Не потому, что ей не были известны возможности представителей семейства кошачьих, просто она еще не знала, какой удобной стартовой площадкой является группа разновысоких пальм у бассейна.

Как говорится, век живи — век учись.

С другой стороны, Запотык и Тыгыдык осмотрительно не афишировали свои упражнения с пальмами, совершая их исключительно под покровом ночи.

Сегодня сигналом к поздней физкультуре стала полная луна.

Как только она выплыла над крышами, Запотык покинул свой пост на узкой дорожке к бассейну, поперек которой довольно долго терпеливо лежал, дожидаясь, когда какой-нибудь подслеповатый любитель поздних купаний занесет над ним ногу.

Эту ошибку совершали многие, поскольку окрас кота в потемках идеально совпадал с расцветкой дорожки.

Увы, сырно-желтая луна Запотыка предательски высвечивала, лишая его удовольствия в самый последний момент с душераздирающим воплем вырваться из-под ноги пешехода.

Что ж, театру одного актера всего лишь следовало сменить сценическую площадку.

Запотык модельным шагом «от бедра» приблизился к самой низкорослой из трех пальм и легко на нее запрыгнул. Тут же из мрака материализовался Тыгыдык, перемигнулся с братцем, изящно потянулся и пару раз символически царапнул пальмовый ствол, изображая милого котика, занятого невинным делом — точкой когтей.

Запотык примерился и перепрыгнул на дерево повыше. Тыгыдык мгновенно совершил прыжок, достойный молодого льва, и занял его место на пальме первой ступени.

Запотык напружинился и сиганул на третье дерево. Это был довольно сложный трюк, который порой не удавался, и тогда кому-нибудь в зоне пикника у мангала прилетало внезапное счастье в виде кота, красиво планирующего на макушку везунчика меховой панамкой.

Сегодня у перелетного кота все получилось как надо. С третьей пальмы он перепрыгнул на карниз, дождался там братца, и они вместе прошествовали на балкон.

Тут надо сказать, что выбор балконов у Тыгыдыка и Запотыка имелся весьма широкий, поскольку три пальмы были не единственной их стартовой площадкой. Деревья, заборы, навесы и прочие полезные сооружения позволяли котикам включать в зону доступа все пять домов жилого комплекса. Однако Тыгыдык и Запотык предпочитали проникать в те помещения, которые некоторое время были для них недоступными. Настоящим артистам наиболее интересна новая публика.

В угловой квартире на втором этаже блока А почти неделю никто не жил, и котики обрадовались возможности освежить свое знание планировки этих апартаментов. Стеклянная дверь на балкон оказалась закрыта, но рано или поздно это должно было измениться.

Марию Семеновну разбудил негромкий, но назойливый звук: частый стук, неприятно напоминающий капель.

Она точно знала: дождя в Анталье не ждут как минимум в ближайшие десять дней. Ровно такой срок охватывал прогноз погоды в стандартном приложении на мобильном телефоне.

Мария Семеновна открыла глаза, дала им немного привыкнуть к темноте и поискала взглядом источник нервирующего звука.

Стук издавала деревянная бусина на резинке соломенной шляпы, оставленной на кресле. В открытую дверь спальни задувал ветер, резинка качалась, бусина билась о ножку кресла — Марии Семеновне все было понятно, кроме одного: откуда взялся ветер?

— Бася, балконная дверь закрыта? — тихо спросила она невестку, лежащую на соседней кровати.

Исполинское ложе в спальне, задуманной как супружеская, дамы, кряхтя и охая, разделили на два поменьше.

Бася не откликнулась — спала.

— Конечно, не закрыта, — сама ответила на свой вопрос Мария Семеновна и спустила ноги с кровати.

В квартире было тихо и темно. Складные металлические шторы на окнах в обеих спальнях с момента прибытия новых жильцов оставались опущенными, потому что в темноте казалось прохладнее и лучше спалось — хоть ночью, хоть днем. Такие же металлические жалюзи на широком и высоком окне в гостиной были приподняты примерно на полметра от пола, и только стеклянная дверь на балкон пропускала в помещение тусклый свет луны и редких фонарей во дворе. Впрочем, его было достаточно, чтобы Мария Семеновна с порога увидела: в комнате никого нет, а балконная дверь и впрямь открыта.

Встав с постели, старая дама не надела очки и не прихватила с собой палку, без которой теперь не решилась пуститься в путь через большую темную комнату. К тому же все столпы педагогики требовали, чтобы ошибку исправлял именно тот, кто ее допустил.

Полагая, что знает, кто