Искатель, 1999 №6 - Юрий Дмитриевич Маслов

— Доброе утро!

— Доброе, — кивнул Климов. — Как вам спалось?

— Прекрасно! — оторопев от неожиданного «вы», сказала Ольга Сергеевна, юркнула мышкой в ванную и, пока плескалась и приводила себя в порядок, напряженно думала: «Что это, игра или… Неужели он настолько огрубел и очерствел на своей сволочной работе, что не в состоянии даже ответить взаимностью на возникшее между нами чувство? А может быть, не хочет? Может, у него есть женщина?»

Желая поскорее прояснить столь внезапно возникший и, как оказалось, довольно мучительный для нее вопрос, Ольга Сергеевна быстренько закончила туалет — подкрасила губы, подвела тушью глаза, ресницы, выскочила из ванны, но Климова не обнаружила — поднялся к себе наверх. Ее захлестнула обида: не мог дождаться, позавтракать вместе. Она прошла в спальню и стала торопливо одеваться, думая и внутренне готовясь к предстоящему разговору. Но разговора не получилось. Как только Климов объявился на пороге комнаты, спокойный, подтянутый, с гладко выбритым лицом и внимательным взглядом серых, остро блестевших глаз, Ольга Сергеевна поняла, что стоящий перед ней мужчина с пробивающейся сединой на висках, — скала, о которую можно разбиться. И моментально получила этому подтверждение.

— Не переживайте, Ольга Сергеевна. Вчера мы совершили с вами небольшое путешествие в прошлое — вспомнили молодость, — сказал Климов. — А есть ли у этого прошлого будущее… я должен подумать.

— И долго вы будете думать?

— Не торопите меня. Я должен кое-что проверить.

— Что именно?

— Свои чувства к вам.

— Хорошо, — сухо проговорила Ольга Сергеевна. — Вы отвезете меня в город?

— Только до станции. Через час придут люди с телефонного узла.

— И на том спасибо.

— Не за что, — сказал Климов. — Между прочим, ваш «жигуленок» уже в полном порядке — отремонтирован, по горло заправлен, в общем, ждет хозяйку.

— Вы побеспокоились?

— Мой приятель. У него друг в автосервисе работает.

— Когда я могу его забрать?

— Он стоит у вашего дома.

— Потрясающе! — воскликнула Ольга Сергеевна. — И как мне все это понимать?

— Как начавшийся процесс работы моего мыслительного аппарата.

Где бы Митасова не появлялась, мужики осматривали ее, как лошадь на аукционе, прикидывая, на что способна девочка в постели и можно ли ее заполучить. Не стал исключением и Макс Иванович Линдер. Он бросил на Митасову оценивающий взгляд, остался, естественно, доволен, предложил кофе и спросил:

— По телефону вы мне сообщили, что знаете два языка…

— Испанский и английский.

— И что работали в Интуристе…

— По договору.

— Как долго?

— С небольшими интервалами около двух лет. Затем — Внешторг, отдел международных связей, где и работаю по настоящее время, — сказала Митасова, вспомнив, что Климов категорически запретил ей фантазировать на эту тему.

— Не понял. — Макс Иванович, округлив глаза, откинулся на спинку кресла. — Вы что, решили оттуда уйти?

— Пока взяла отпуск. Решила: если найду что-нибудь подходящее, то сделаю шефу ручкой.

— Какая кошка между вами пробежала?

— Кот, — усмехнулась Митасова. — Я ездила с ним на две недели в Киев, он остался доволен, но в личной беседе с шефом сказал, что во время турне у него пропали пять тысяч баксов. Шеф передал этот разговор мне и при этом так долго и пристально рассматривал, что я не выдержала и взяла отпуск: не могу работать с людьми, которые мне не доверяют или сомневаются в моей честности.

— Сколько вы получили за эту поездку?

— Тридцать тысяч.

«А сыр-бор разгорелся из-за пяти…» — Макс Иванович задумался.

— Вы действительно…

Митасова упреждающе вскинула руку.

— Через несколько дней этот идиот деньги нашел, извинился, но было поздно: между мной и шефом, как вы очень правильно заметили, пробежала кошка.

— Сожалею. — Макс Иванович допил кофе и, закурив, спросил: — Вы сказали, что подготовились к нашей встрече — написали очерк. Он у вас с собой?

Митасова открыла сумочку и вытащила около десяти листов с отпечатанным на машинке текстом.

— Пожалуйста.

Макс Иванович читал профессионально — по диагонали, так сказать, ставя на полях галочки и подчеркивая спорные места остро отточенным карандашом, изредка задавал вопросы, анализируя которые Митасова пришла к заключению, что в секс-бизнесе шеф понимает гораздо больше, чем в журналистике. «Видно, он на этом и делает бабки, — решила она. — А журнал так, для прикрытия — деньги отмывает…»

— Хороший материал, — наконец проговорил Макс Иванович, отбросив карандаш в сторону. — И название неплохое — «Бабочки» на колесах», но несколько замечаний с вашего разрешения я вам все-таки сделаю… Вы — репортер! А репортер должен не пересказывать события, а показывать. Ваши козыри — живые реальные сценки, яркий диалог, то есть устами своих героев вы должны заклеймить правительство, которое своими демократическими, в кавычках, реформами заставило провинциальных девочек покинуть насиженные места и полететь на огонь — рекламу большого города. Это во-первых. А во-вторых… У вас есть знакомые в Госдуме?

— Найдутся.

— Пусть кто-нибудь прокомментирует ваш репортаж…

— С каких позиций?

— Мысль такова: ночные бабочки должны находиться под неусыпным медицинским контролем. А такое может произойти только тогда, когда проституция будет узаконена. В противном случае Москву, Петербург и другие крупные города в самом ближайшем будущем захлестнет волна венерических заболеваний — сифилис, СПИД… вернее, не волна — цунами, ну, а что бывает после таких катаклизмов природы, знает даже последний дурак. Задача ясна?

— Вполне.

— В таком случае разрешите вас поздравить: с сегодняшнего дня вы — член нашего коллектива! Оклад… Сколько вы получали на прежнем месте?

— Как переводчик и гид — пять тысяч.

— Чтобы вы не передумали, даю шесть. Плюс гонорар и плюс командировочные, если… — Макс Иванович издал горлом звук, напоминающий то ли покашливание, то ли хрюканье. — Если вы согласитесь провести время в обществе… ну, допустим…

— Американского или шведского кота, — закончила Митасова. — Я не ошиблась?

— С вами легко — вы все понимаете с полуслова.

На лицо Митасовой набежала легкая улыбка — вспомнила, что точно такой же комплимент ей отпустил Климов.

— А условия таковы, — продолжал Макс Иванович. — Я знакомлю вас с клиентом, и вы отправляетесь с ним…

— На Гавайские острова.

— Не обязательно. Это может быть гостиница или квартира, которую он снимает в Москве. Далее. По окончании заранее обговоренного срока он расплачивается с вами, а вы — со мной. Устраивает? — Макс Иванович снял очки, и Митасовой на мгновение показалось, что на нее смотрит не человек, а объектив фотоаппарата.

— Я подумаю.

— Подумайте.

Дверь неожиданно распахнулась, и в кабинет заглянула секретарша.

— Наташа, — нежно проворковал Макс Иванович, — покажите, пожалуйста, Екатерине Васильевне ее рабочее место и познакомьте с коллективом.

Наташа мгновенно