Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

говорил, дом немного запущенный, – оправдался он. Впрочем, это описание было чересчур оптимистичным. Фасад отчаянно нуждался в капитальном ремонте, а старая деревянная дверь рассохлась. Она была заперта на надежный на вид замок, висевший на толстых металлических кольцах.

– Дай-ка угадаю: у тебя нет ключа.

– Я уже давно сюда не приезжал, – виновато посмотрел на нас Юрек. – Уверен, у моего отца где-то был ключ. Когда он умер, я распродал все его имущество. А квартиру, где мы с ним жили, оставил со всеми вещами.

Рассказывая об этом, он не переставал улыбаться, будто потешался над собственной неосмотрительностью. Я направилась в сторону здания в надежде найти какое-нибудь окошко, через которое мы могли бы залезть внутрь. К сожалению, все они были надежно защищены закрытыми изнутри ставнями, очень прочными на вид.

– Придется вернуться в другой раз вместе со слесарем, – вздохнул Юрек. – Или с инструментами.

– Ты уверен, что это здесь?

Он бросил на меня скептический взгляд, а затем, задумавшись, энергично кивнул.

– Мы могли бы взломать замок, – предложил Олег.

Я уже собиралась ответить ему, что этот замок – вероятно, самое прочное, что можно было здесь найти в радиусе нескольких километров. Но не успела я что-то сказать, как Юрек уверенным шагом направился к двери, словно горел желанием принять вызов, заключавшийся в том, чтобы сломать этот механизм.

– Давайте найдем что-нибудь, чем его можно открыть, – предложил он.

Мы разошлись в разных направлениях. Среди сорняков на пустыре валялось много мусора, но я не нашла ничего, что могло бы нам пригодиться. Там были лишь пустые банки от краски, старая шина, автомобильный аккумулятор…

– А что насчет этого? – Олег держал в руках прочный железный прут метра два в длину, который, видимо, использовали на какой-то стройке для укрепления фундамента. Подойдя к нему, Юрек буквально вырвал арматуру у него из рук.

– Может, и подойдет, – заключил он.

Не дожидаясь нас, он вернулся к двери, держа это импровизированное копье над головой. Затем он просунул кончик прута под дужку замка и приступил к взлому.

Лицо Юрека исказилось от напряжения. Приблизившись к нему, Олег повис на заднем краю арматуры, но ничего не произошло. Пару секунд поколебавшись, я тоже подошла к ним и потянула стальной прут вниз. Представляю себе картину, которую увидел бы любой, кто шел бы сейчас мимо: три идиота, висящие на этой арматуре, как свиные окорока. Я бы расхохоталась, если бы все это не было настолько удручающим зрелищем.

Послышался треск, прут выскользнул у него из рук, и мы все одновременно повалились на землю. Рухнувший прямо на меня Олег поспешил встать и попросить прощения. Он протянул мне руку, но я не стала ее брать и поднялась на ноги самостоятельно. Юрек тоже встал и начал осматривать дверь.

Нам удалось ее открыть.

Замок лежал на земле, абсолютно невредимый. Чудо инженерной мысли, по-другому не назовешь. А вот толстые петли, на которых держалась дверь, поддались, оставив в дереве две заметные дыры.

Подойдя к порогу, Юрек отвесил нам театральный поклон, приглашая внутрь:

– Добро пожаловать.

49

Когда дверь распахнулась, то здание словно испустило гнилостный выдох, представлявший собой смесь заброшенности и отчаяния. Была бы я чуть понаивнее, восприняла бы это как предостережение, призывавшее нас вернуться туда, откуда мы приехали, если не хотим, чтобы это место стало нашим последним пристанищем. Казалось, склад не хотел, чтобы в него кто-то заходил, и это было его единственным защитным механизмом.

Впрочем, меня не слишком легко впечатлить, поэтому я безо всяких колебаний вошла в это мрачное здание. Оно было гораздо просторнее, чем выглядело снаружи. Юрек щелкнул выключателем возле двери, но свет был бы слишком большой роскошью. Было очевидно, что прошло уже много времени с тех пор, как здесь в последний раз было электричество.

Чтобы хоть как-то это компенсировать, бродяга подошел к окнам и начал одну за другой открывать ставни, впуская внутрь достаточно света, чтобы мы могли составить общее представление о том, что находилось внутри здания. Склад представлял собой открытое пространство без перегородок и отдельных комнат, с полками на стенах и двумя рядами параллельно стоявших стеллажей, разделявших помещение на три прохода, уходивших в глубину.

Повсюду были книги.

Зловоние никуда не исчезло. Здесь пахло сыростью, гнилью и одиночеством. Книги не слишком хорошо выдерживают испытание временем, особенно если хранятся в таких ужасных условиях. Я взяла пару экземпляров, стоявших на ближайшей полке, и мои опасения подтвердились: книги сгнили. Страницы испортились, покрывшись плесенью и влажными пятнами. Корешки стали жесткими, а некоторые из них обросли таким толстым слоем грязи, что на них с трудом можно было разобрать названия. У большинства экземпляров на краях виднелись следы укусов: вероятно, от армии мышей, которые сейчас, должно быть, наблюдали за нами из своих закутков и задавались вопросом, какого черта мы ищем в их владениях.

Я направилась в глубь помещения. По пути мне удалось увидеть нескольких насекомых и хвост какого-то животного немаленьких размеров, которое бросилось прятаться, заметив, что его обнаружили. Ближе к центру склада обвалилась крыша, похоронив под горой обломков пару стеллажей со всеми экземплярами. Рядом с этой кучей скопилась вода, образовав зловонную лужу шириной в несколько метров, в которую мне пришлось наступить: у меня не оставалось другого выбора. Если бы я не надела свои крепкие туристические ботинки, то промокла бы до носков. Выругавшись, я преодолела лужу, чтобы добраться до дальнего конца помещения.

Оказавшись там, я оглянулась назад и прикинула, что на этом складе хранилось примерно три тысячи книг. Олег изучал полку за полкой, раскрыв рот и погрузившись в созерцание этого гигантского нагромождения томов всех видов и жанров. Единственным, что их объединяло, было запустение. Судя по выражению лица, библиотекарь был жутко разочарован. Он что, думал, что наконец-то нашел Библиотеку Еврейской общины Рима? Ему скорее стоило молиться, чтобы это оказалась не она. Все эти экземпляры находились в таком состоянии, что их лишь осталось бы признать безнадежно и навсегда исчезнувшими. Даже если бы здесь хранилась какая-нибудь редкая или ценная книга, то ее пришлось бы подвергнуть дорогостоящей реставрации, которая вряд ли увенчалась бы успехом. А если речь шла бы о какой-нибудь старинной рукописи, манускрипте или гравюрах – то и подавно.

Это был не склад, а братская могила.

Я уже не в первый раз сталкивалась с тем, что такое огромное количество книг превращалось в хлам, но все же то, что я находилась на юге Польши, в хранилище, которое, как поведал нам Юрек, не открывали семь лет, меня особенно