Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

он разыскал информацию о Лиле и выяснил, что та переехала в Лос-Анджелес для продолжения карьеры в кино. Он воспринял это как знак. Ему пришлось смириться с тем, что он больше не держит девушку, чье бестелесное лицо проплывало вдоль темных карнизов и ослепительных вывесок; вместо этого он должен притянуть к себе девушку, находящуюся прямо перед ним, и обнять ее покрепче.

На следующий день он спросил Мэгги, будет ли она с ним, на что она закатила глаза и сказала:

– Да, Шекспир! – Очевидно, она уже была.

В следующем семестре она переехала к нему, и они начали грандиозный эксперимент по построению совместной жизни. Однажды воскресным утром, когда она, обнаженная, лежала на животе, завернувшись в простыни, обводя изгибы его пальцев на ногах, Джона понял, что влюбился, и сказал ей об этом. В ответ она улыбнулась, поцеловала подъем его стопы и прошептала, что, черт возьми, самое время.

…И все же был ли Джона способен любить? Он мог, как и ранее, ощутить эмоции – но, даже наслаждаясь, задавался вопросом: действительно ли эта девушка способна занять место той великой, глубокой любви, которая никогда не была так близка, как Мэгги сейчас? С другой стороны, сама Мэгги никогда не была такой необыкновенной мечтой.

Пять лет спустя Джона получил докторскую степень, и они переехали в город. Нью-Йорк стал их домом – город роскоши и таинственности, нелепых надежд и экзотических мечтаний. Они купили особняк в Вест-Эгг, и Джона открыл собственную практику. К тридцати одному году у него за плечами была учеба в «Большой тройке», покупка двухуровневой квартиры в лучшем районе лучшего города страны, и он находился в начале пути, несомненно ведущего к успешной карьере. Он был исключительным: утонченным, уравновешенным и уже более значительным, чем любой из его сверстников. Он был красив и здоров, обладал невероятным обаянием, у него была девушка, которую он любил, и она отвечала ему взаимностью. Через пару месяцев он сделал предложение, и Мэгс, окрыленная, испытав облегчение, с готовностью согласилась.

Но как раз в тот момент, когда Джона начал привыкать называть Мэгс своей невестой, в кинотеатрах появилась «Игра в ожидание» – мгновенный кассовый хит. Внезапно имя Лилы, ее лицо появились повсюду, и это стало невозможно игнорировать. Это было вне его контроля: его увлечение возродилось (хотя, если быть честным, оно никогда по-настоящему не исчезало). Двадцативосьмилетняя Лила была все такой же, как и много лет назад – свежей и сияющей, вызывающей безусловное восхищение у мужчин всего мира, все такой же изысканной и невероятно красивой. По мере того, как ее слава росла, Джона обнаружил, что ему приходится сдерживаться, чтобы не упомянуть о своей личной встрече с возлюбленной Америки. Он слишком хорошо понимал, что, делясь этими совершенными воспоминаниями, может лишь запятнать их.

Шесть месяцев назад судьба снова вмешалась, и на этот раз она ясно выразила свои намерения. Лила и Курт переехали в Нью-Йорк, чтобы начать подготовку к новому проекту – экранизации романа Фицджеральда «Ночь нежна». И, немного покопавшись в Интернете, Джона обнаружил, что звездная пара приобрела квартиру в Виллидж, всего в нескольких кварталах от того места, где жили они с Мэгги, – это было даже ближе, чем поместье Гэтсби от зеленого фонаря в конце причала Дейзи.

Сначала он говорил себе, что ему просто любопытно, и это вполне объяснимо в отношении юношеской любви, давнего увлечения. Он просто порой наблюдал за ней – невинная шалость немного пьянящего эскапизма. В конце концов, такое поведение было довольно распространенным явлением. Очень многие из его пациентов признавались в подобных склонностях, обычно возникающих вследствие какой-либо потери, будь то смерть, утраченная дружба, разбитое сердце. Несмотря на то, что Джона все сознавал, он убеждал себя, что эта совершенно безобидная привычка никогда не перерастет во что-то большее, во что-то напоминающее острое увлечение.

У кого из нас не было этого единственного человека (того, с кем хотелось быть рядом, которого мы желали), делающего нас немного одержимыми, немного сумасшедшими? Кто из нас не увлекался онлайн-слежкой за определенным персонажем, этой своего рода ежедневной проверкой, в надежде увидеть ее фотографии в новом наряде, сообщения о том, что она делает, комментарии к отмеченным местам, куда она ходит, подсказки о том, как она говорит и думает (…особенно когда этот человек – одна из самых известных женщин Америки, ее имя и лицо почти невозможно было не заметить, куда бы он ни повернулся, ее ежедневно прославляли поклонники по всему миру)? Кто из нас не испытывает страстного трепета, приближаясь к ее дому, обходя территорию вокруг, искушая судьбу своей близостью, задаваясь вопросом, куда она могла пойти на этот раз – и когда? Неужели мы на самом деле прошли сегодня одним и тем же путем, разминувшись лишь на несколько минут? Могла ли она думать о нас прямо сейчас?

Он не гордился таким поведением и понимал, что это не совсем справедливо по отношению к Мэгги. И да, его мысли, возможно, стали слегка навязчивыми, но все же – это было совершенно естественно, нормально. И это были просто размышления – это, конечно, не было обманом.

Несколько месяцев назад, как обычно просматривая странички в Интернете, он обнаружил в блоге не слишком известной светской львицы фотографию его пациентки Бриэль под руку с Лилой. Это было слишком заманчиво. На их следующем сеансе Джона попросил Бриэль сосредоточиться на женщинах в ее жизни. После недолгого разбора та предоставила ему великолепный шанс: она внезапно вспомнила, что ее хорошая подруга Лила только что переехала на восток и как-то невзначай упомянула, что ищет психотерапевта. Бриэль спросила, может ли она посоветовать Лиле Джону.

Он с трудом мог поверить в такую удачу. Он с колотящимся сердцем уклончиво ответил, что у него на самом деле нет возможности принимать новых клиентов, но, поскольку речь идет о ее хорошей подруге, он посмотрит, что можно придумать.

Спустя несколько недель начались их сеансы.

Он знал, что действует иррационально, его поведение саморазрушительно. Он знал о риске, понимал, что ставит на карту карьеру – даже жизнь. Конечно, он подделал отчеты о сеансах, которые писал для руководителя, скрыв очевидный конфликт интересов и глубокую личную заинтересованность; и все же он не настолько заблуждался, чтобы поверить, что других способов узнать правду не существует. Только ради Лилы Джона был готов рискнуть всем.

На сеансах между ними мгновенно появлялась сильнейшая, словно электрический разряд, связь. И когда Лила открылась ему, точно цветок, страстно желая, чтобы он помог ей разобраться в запутанной ткани ее жизни, Джона начал задаваться вопросом, не сошлись ли наконец звезды. Все так легко встало