Современный зарубежный детектив-14. Книги 1-22 - Себастьян Фитцек

– Шериф, упокой Господи его душу, лично привез их в окружную лабораторию, где я подписала сохранную расписку о передаче их под мою ответственность.

– Как долго вы работаете экспертом по ДНК в округе?

– Уже пятнадцать лет.

– На протяжении столь длительного периода времени у вас сложились хорошие рабочие отношения с правоохранительными органами?

– Можно сказать и так, да.

– Какой объект вы изучили в первую очередь?

– Обрезки ногтей жертвы.

– Вы исследовали материал, оставшийся под ногтями, верно?

– Верно. Меня поставили в известность, что у обвиняемого на спине имелись царапины, которые могли быть следами ногтей, и моей задачей было проверить, нет ли следов его кожи, крови или ДНК в материале под ногтями жертвы.

– Понятно. На этих ногтях был обнаружен какой-либо иной материал, помимо генетического?

– Да, кое-какие химические соединения. Мне стало известно, что жертва изучала химию на последнем курсе Алабамского университета. Поэтому я предполагаю, что она могла контактировать с самыми разными веществами.

– Не могли бы вы зачитать список материалов, которые обнаружили на обрезках ногтей и которые не относились к генетическим?

Банбери посмотрела на судью.

– Могу я свериться со своим отчетом?

– Можете. Это свидетельские показания, а не проверка памяти, – ответил судья Чандлер.

Из кармана своего желтого пиджака Банбери достала очки для чтения в тонкой металлической оправе, водрузила их на нос и обратилась к своему отчету, который держала в пластиковой папке. Пролистнула пару страниц, а затем нашла нужный абзац и принялась зачитывать:

– «Изучив обрезки ногтей, представленные мне в запечатанном пакете для улик с маркировкой СЛ-12, я обнаружила следующее: кровь, частицы кожи, общий мусор, следовые количества порошка. В составе этого порошка были обнаружены частицы антихолинергического средства (четыре части), сертралина (одна часть), сульфата морфина (четыре части), фенотиазина (скорее всего, прохлорперазина, одна часть)».

– Сертралин – это ведь лекарство, не так ли, доктор? Противотревожное средство, обычно называемое золофт?

– Да, это так.

– Вот эти три остальных соединения, которые вы обнаружили, – давайте рассмотрим каждое из них. Упомянутое антихолинергическое средство – это тоже лекарство, насколько я понимаю? Оно используется в качестве действующего вещества в бенадриле [326] – миорелаксанте, помогающем при спазмах желудка?

– Да.

– Сульфат морфина можно принимать в виде таблеток, чтобы облегчить боль?

– Да.

– И последнее вещество, прохлорперазин, является в том числе и противорвотным средством. Оно может помочь справиться с тошнотой?

– Наверное, я не фармацевт.

– Жертва тоже не была фармацевтом. Она изучала химию, а не фармакологию. Вы не находите, что это довольной необычный набор веществ, чтобы найтись у кого-нибудь под ногтями?

– По моему опыту, под ногтями можно найти много чего необычного, – парировала Банбери.

Надо быть пожестче. Набить еще гвоздей.

– Тогда позвольте мне перефразировать: вы когда-нибудь находили подобную комбинацию веществ под другими обрезками ногтей, которые вам доводилось исследовать?

Док Банбери кивнула, едва заметно. Она понимала, что мы сейчас ведем словесную перестрелку и что это для меня какой-то ключевой момент. Хотя понятия не имела, к чему я клоню. Никто этого не понимал. Кроме Кейт, Гарри и Блок.

– Нет, – сказала Банбери, – не думаю, что когда-либо находила такое сочетание веществ в срезах ногтей. Хотя, с другой стороны, все подобные образцы в той или иной мере отличаются друг от друга.

Доктор думала, будто успешно парировала очередной удар. Я и хотел, чтобы она так думала.

– И вещества, обнаруженные под такими вот обрезками ногтей, могут дать нам важные улики, верно?

Теперь уже она была более осторожна, но ей ничего другого не оставалось, кроме как ответить утвердительно.

– Да, они могут рассказать свою историю. Например, кто именно оставил царапину у кого-то на спине.

Банбери отстреливалась любым доступным ей способом. Мне приходилось пока что не обращать на это внимания. Я держал в голове более широкую картину, но мысленно отложил в голове ее ответ. Который собирался скомкать и швырнуть ей обратно в физиономию.

– Просто для ясности: вы анализировали вещества, обнаруженные на ногтях, а не сами ногти?

– Верно, не было нужды исследовать ДНК собственно ногтей. Их происхождение было очевидным и уже установлено на основании свидетельства предоставившего их шерифа. К тому же извлечение ДНК из человеческого ногтя – гораздо более сложный процесс.

Настал момент напрячь палец на спусковом крючке.

– Обвиняемый по этому делу, который отрицает какую-либо ссору с жертвой, не помнит, чтобы его царапали. Он не знает, откуда эти царапины взялись у него на спине.

– Ну а что еще вы от него ждали? На мой взгляд, все тут ясно.

– Доктор, я хотел бы показать вам фото жертвы. Это фотография обвинения номер два.

Секретарь суда нагнулась под свой стол и вытащила оттуда увеличенную фотографию жертвы, лежащую на земле за баром Хогга.

– Для начала я хотел бы поблагодарить обвинение за то, что они увеличили этот снимок. Он полезен и для стороны защиты. Доктор Банбери, взгляните, пожалуйста, на ногти жертвы.

Банбери сняла очки для чтения, повернулась и уставилась на фотографию.

– На ногтях у жертвы ярко-красный лак. Доктор, при изучении обрезков ногтей жертвы вы не упомянули лак для ногтей в числе тех обнаруженных компонентов, которые не относились к генетическому материалу.

Банбери сглотнула, после чего выдавила:

– Да.

– Где сейчас эти обрезки ногтей?

– В моей лаборатории.

– Доктор, подумайте хорошенько, прежде чем отвечать, но все-таки, насколько я понимаю, на обрезках ногтей, которые вы исследовали, не имелось следов лака для ногтей, так ведь?

Банбери заколебалась, глядя на фотографию. Присмотрелась к ней, прищурившись и сосредоточив внимание на ногтях.

– Лак мог облупиться, когда срезали образцы, – наконец произнесла она.

– Подождите секундочку, давайте вернемся к сути моего вопроса. Так вы подтверждаете, что на обрезках ногтей, которые вы исследовали, не было лака?

– Совершенно верно – хотя, как я уже сказала, он мог осыпаться.

– Полагаю, что такое не исключается, но не полностью же? Не оставив и следа?

– Такое возможно, – упорно сказала она.

Наклонившись к столу защиты, я взял три копии некоего документа, одну из которых передал обвинению, а другую – судье.

– Ваша честь, в свете ответа, предоставленного данным свидетелем, мы хотели бы приобщить этот документ к делу в качестве доказательства, – сказал я.

– Документ не существенен для рассматриваемого дела, – тут же встрял Корн.

– Ваша честь, существенность будет продемонстрирована данным свидетелем.

Судья Чандлер просмотрел документ, не спеша вчитываясь в каждое слово.

– Я тоже не вижу, чем этот документ может быть существенен для данного слушания, и, может статься, присяжные тоже этого не увидят, но я разрешаю задать вопрос свидетелю в этой связи. Это дело об убийстве, караемом смертной казнью, – сказал он, явно пытаясь свести