Современный зарубежный детектив-14. Книги 1-22 - Себастьян Фитцек

Тот стиснул зубы, ответил:

– У вас здесь нет полномочий, мистер Берлин.

Человек, которого звали Берлин, на мгновение обернулся, чтобы оглядеться, и увидел, что они находятся на пустом шоссе, вокруг никаких машин. Все движение намертво застряло на контрольно-пропускном пункте, устроенном ФБР. Согласно указаниям Берлина, там не должны были пропустить ни одного транспортного средства еще в течение получаса.

Развернувшись на своем сиденье к Шипли, он сказал:

– Насколько я понимаю, сейчас мы уже за пределами округа. Ясно тут одно – это у вас здесь нет каких полномочий. А теперь передайте мне свое табельное оружие. Медленно.

Пэтчетту показалось, будто его позвоночник превратился в ледяную глыбу, когда он увидел, как над спинкой переднего сиденья поднимается рука Берлина с пистолетом.

– Вы что, серьезно? – проговорил Шипли.

– Угроза может исходить от кого угодно, шериф. Даже вы можете оказаться убийцей. А теперь отдайте мне свой ствол.

Плечи у Шипли поникли, когда он понял, что имеет дело с представителем федеральных правоохранительных органов и что в крутизне с Берлином ему лучше не меряться. Вытащив свой пистолет из кобуры, он передал его Берлину, который взял его, а затем незамедлительно направил на Шипли, нажал на спуск и вышиб ему мозги, уделав ими заднее стекло.

– Господи Иисусе! – вскрикнул Пэтчетт.

– Успокойтесь, Пэтчетт, – сказал Берлин, убирая свое собственное оружие и направляя на него пистолет Шипли.

И тут он кое-что заметил. Устроившись на пассажирском сиденье боком, подтянув к себе колени, спиной к ветровому стеклу и лицом к заднему сиденью, под этим углом случайно увидел кое-что.

Пошарив свободной рукой в щели между сиденьем и центральной консолью, Берлин вытащил оттуда розовый «Айфон». Телефон Скайлар Эдвардс, который Пэтчетт так и не сумел найти ни у нее в карманах, ни в сумочке после того, как избил и задушил ее.

– Вам это почти сошло с рук, так ведь? – спросил Берлин. – Я тут просто подумал, что должен сообщить вам, что Денвир мертв. Люди из вашего списка на устранение на данный момент в безопасности. И вот как все пойдет дальше. Мы уже успели заскочить в шерифское управление Бакстауна и забрать оттуда улики, найденные в доме Фрэнсиса Эдвардса. Теперь ни вы, ни кто-либо другой не сможет использовать его убийство в своих целях. Средства массовой информации подадут его смерть как трагедию, вызванную горем и психическим расстройством. И это всё. Здесь не будет никакой политической подоплеки. А вот что касается Шипли – ну, тут совсем другое дело. ФБР обязательно найдет в его доме множество атрибутов, указывающих на рьяного сторонника превосходства белой расы. А еще список целей. В котором будете и вы. Примерно через три минуты эта машина въедет на мост через Локсахатчи и упадет в реку. Не бойтесь утонуть – вы будете уже мертвы. Убиты Шипли, отъявленным белым супрематистом. Вы станете мучеником борьбы за гражданские права, губернатор. Как вам такое?

Пэтчетт рванулся вперед, нацелившись скрюченными пальцами в лицо Берлину.

Хлопнул выстрел, и еще один, и еще.

А потом наступили тишина и полная темнота.

Глава 77

Эдди

На следующее утро

Когда мы с Гарри зашли в закусочную на Мейн-стрит, там было почти пусто. Здоровяк за стойкой, Гас, заметил нас, как только мы вошли.

Враждебности Гас не проявил. Но и радушия тоже. Он едва взглянул в нашу сторону, и, судя по выражению его лица, отнюдь не из неприязни по отношению к нам. Местные СМИ уже сообщили, что судья Чандлер закрыл дело против Энди Дюбуа. Судья Чандлер был, несомненно, редкостным говнюком, но тот факт, что он извинился перед Энди, во многом изменил мнение общества. Здесь того больше не считали убийцей. Однако такие люди, как Гас, в жизни не стали бы извиняться, пусть даже он сгорал от стыда, – это было для него слишком.

Мы заняли столик у окна, с четырьмя стульями. Я заказал официантке блинчики и кофе. Гарри тоже.

– Мне начинает нравиться этот городок, – заметил он.

– Хочешь переехать сюда? Ни в чем себе не отказывай. Тебе уже давно пора нормально выйти на пенсию.

– Я не собираюсь уходить на пенсию. Пока что. В этом городе еще многое предстоит сделать, хотя, я думаю, они тут и сами справятся.

Звякнул колокольчик над дверью; вошли Блок и Кейт, которые присоединились к нам за столиком. Официантка, показавшаяся нам знакомой, подошла с термосом кофе и четырьмя чашками. Сэнди налила нам с Гарри кофе и спросила у Блок и Кейт, что бы они хотели.

– Ты прикинула расходы, о которых мы говорили? – спросил я у нее.

– Да, спасибо. Это много для меня значит, – сказала Сэнди.

Берлин выделил мне пятьсот тысяч на внесение залога за Энди и добавил еще пятьдесят тысяч для Сэнди.

В газетах только и писали, что о нашем судебном процессе, о смерти губернатора от рук шерифа Шипли и о самоубийстве Рэндала Корна, найденного мертвым в своей камере судебного изолятора временного содержания. Департамент исправительных учреждений выступил с заявлением, в котором утверждалось, что Корн прятал на себе кожаный бандаж с иголками и что он был найден с этим предметом у себя на шее. Которым и задушил себя вчера в течение дня.

Я примерно представлял, в котором часу.

Из пятисот штук, которые Берлин выделил для внесения залога за Энди, мы тогда сняли только сто двадцать пять тысяч, которые передали в управление по внесению залога, выдав их за полные пятьсот. В итоге на этом счете оставалось триста семьдесят пять тысяч долларов, о переводе которых я договорился вчера вечером. Блок все устроила. Деньги пошли одной благотворительной организации, финансирующей апелляции заключенных, приговоренных к смертной казни. Вице-президентом которой была приятная дама по имени Джейн. Первым делом в их списке была посмертная апелляция по делу Дариуса Робинсона.

Подкрепившись, в основном в молчании, мы покинули закусочную. Кофе и блинчики были просто божественными.

А потом мы поехали к зданию суда, где встретились с Энди и Патрицией. Оба явно нервничали.

– Я думала, что дело закрыто, Эдди, – сказала Патриция.

– Да, просто нужно уладить кое-какие бумажные дела, – сказал я.

Мы зашли в офис суда, и Гарри переговорил со служащей из отдела залога. Вернулся он с двумя листами бумаги в руке.

– Эта тетка говорит, что ей позвонили из банка, – сказал Гарри. – Похоже, что, когда она вносила сумму залога в размере пятисот тысяч долларов наличными, они насчитали только сто двадцать пять тысяч.

– Странно… Должно быть,