Отдаленные последствия - Александра Маринина

кекс, какой-то рулет с якобы ореховой начинкой, еще одно печенье, мармелад, шоколадный хворост… Для мозгового штурма нужен сахар, в этом он был твердо убежден, проверено практикой. В последний раз они с Ромкой в аналогичной ситуации уговорили две коробки шоколадных конфет. Правда, и выпили тогда немало, под конфетки коньячок отлично покатил. Но зато кое-что придумали и преступление все-таки раскрыли. Хотя и не факт, что помогло именно сладкое, а не алкоголь.

С пакетом в руках Антон вернулся к подъезду и почти сразу увидел Каменскую с мужем и крупной собакой: они подходили к дому с противоположной стороны. Пес немедленно кинулся обнюхивать брюки и ботинки незнакомца. Чистяков резко, но не сильно дернул поводок.

– Бруно, фу! – сказал он негромко, но очень твердо.

Лабрадор поднял голову и послушно сел.

– Леш, ну почему он тебя слушается, а меня нет? – жалобно спросила Анастасия.

– Потому что ты кричишь на него и впадаешь в истерику, а собаки от громких звуков и истерических воплей начинают нервничать.

Алексей приложил магнитную «таблетку» к домофону, открыл дверь и пропустил вперед Сташиса. К удивлению Антона, соседскую собаку не отвели к ней домой.

– Пусть с нами побудет, – пояснила Каменская. – Он и так целыми днями в пустой квартире, скучает, ему одиноко. Мальчики, идите пообсуждайте политику, а я пока ужин приготовлю. И Бруно с собой возьмите в комнату. Антон, когда ребята подъедут?

Сташис посмотрел на часы.

– Кузьмич должен вот-вот прибыть, а Ромке еще минут двадцать осталось.

– Нормально, как раз успею, – кивнула она.

Через полчаса все сидели за столом, поедая спагетти с соусом, состав которого Антон никак не мог определить. Чеснок и помидоры там точно были, но явно имелось что-то еще, и не одно, то ли базилик с розмарином, то ли приправы. «Надо будет спросить рецепт, – подумал он. – Наверняка что-то простое, даже я справлюсь, зато получается очень вкусно».

Бруно суетился вокруг них, подлезал под руку то к одному, то к другому, делал жалобные глаза и пытался положить морду на стол, чтобы эти глупые человеки поняли наконец: надо уметь делиться. Делиться почему-то никто не хотел.

Когда тарелки опустели, пес разочарованно вздохнул и печально опустил хвост.

– Я пошел в трудилище, – сообщил Чистяков, стоя на пороге кухни: огромная чашка чая в одной руке, тарелка с горкой печенья – в другой. – Бруно, идем в кабинет, будем наукой заниматься.

Лабрадор, как показалось Антону, больше хотел остаться там, где пахло едой и еще были какие-то шансы, но Алексей достал из кармана собачье лакомство, при помощи которого легко выманил Бруно из кухни.

– Я сейчас посуду домою и тоже пойду, – отозвалась Каменская, – нужно к занятиям подготовиться.

– К каким занятиям? – возмутился Зарубин. – Мы чего, зря сюда приперлись? Ты нам нужна.

– Да? А я думала, вам только пожрать и перекантоваться, – засмеялась она. – Ладно, тогда помогайте, вытирайте посуду, выгружайте провиант, раскладывайте по емкостям. Чай заварен, а если кто желает кофейку – самообслуживайтесь.

Дружно справились за несколько минут и снова расселись вокруг стола, накрытого к чаю. В центре на блюде – криво порезанный рулет, вокруг него – вазочки и мисочки с печеньем, мармеладом и хворостом. Антону в первый момент показалось, что он переборщил с покупками и всего слишком много, но уже через короткое время понял, что все нормально: то, что еще недавно выглядело солидными аппетитными горками, прямо на глазах превращалось в жалкие кучки, сквозь которые виднелись донышки посуды.

– Все равно я не понимаю, чего ты прицепилась к истории Выходцева, – упрямился Зарубин. – Ну нет ее в материалах – и не надо.

Но Каменская была не менее упрямой.

– Я хочу понимать, почему. Она должна быть. А ее нет.

– А к убийствам-то это какое отношение имеет?

– Никакого.

Она подумала немножко и добавила:

– Наверное. Ты прав, Сережа, я зря нагоняю смуту. Вполне возможно, что история есть, она использована в исследовании, только изменены имена и фамилии, и вместо онкологического заболевания указано какое-то другое, тоже тяжелое и приведшее к гибели. Поэтому я и не нашла. Я же поисковиком искала, а не глазами, времени было мало. Нужно еще раз внимательно прочитать все истории, в которых фигурируют врачи.

– На досуге почитаешь, – буркнул Зарубин. – Раз это не имеет отношения к делу, то нечего время тратить.

– Нет, я все-таки пойду и посмотрю прямо сейчас. Не успокоюсь, пока не выясню.

– Вот же ты упертая, Пална, – с досадой бросил Сергей ей вслед.

Она ушла в комнату, откуда через минуту послышалось мелодичное блямканье включающегося компьютера. Антон, Дзюба и Зарубин продолжали обсуждать собранную информацию, оценивая каждый факт как нужный, сомнительный или полностью непригодный для построения той или иной версии. Фадеев и его конфликт с женой Чекчурина… Жена Фадеева и ее связь с Матвеем Очеретиным… Связь Очеретина со Стекловой и ее последователями… Выходцев и Стеклова… Инга Гесс и ее связь с Выходцевым, с одной стороны, с Фадеевым – с другой, с Очеретиным через жену Фадеева – с третьей…

Челюсти хрустели печеньем и хворостом, то и дело жужжала кофемашина, реплики, то агрессивные и напористые, то растерянные и исполненные досады, прерывались тихим звяканьем рюмок.

Все сходилось на Инге Гесс. И все равно не сходилось. Не просматривался мотив.

– Что Большой пообещал? – устало спросил Антон.

– Сказал – завтра, но предупредил, что ничего не гарантирует. У него есть неплохой шанс быстро получить данные по женщинам, уволившимся из наружки, но по действующим сотрудникам наверняка полный облом. Чтобы дали такую информацию, нужно недели две обивать пороги, объяснять, почему это позарез необходимо, и согласования получать. «Гестаповцы», само собой, решили бы вопрос в разы быстрее и проще, но тут уж… сами понимаете…

Да, они понимали.

– Кстати, – вспомнил Дзюба, – а с блогером-то что? Взяли его в работу?

Зарубин оглянулся, встал и прикрыл дверь, ведущую из кухни в коридор. Антон понимал, что происходит. Каменская, конечно, своя, ей можно полностью доверять, но время настало такое поганое, что не только окружающим – самому себе верить перестаешь. Грустно это.

– Я после вздрючки в министерстве к ним заехал, – вполголоса сказал Сергей, – по пути было. Ну, короче, нашли его, хотели по-человечески поговорить, но блогер оказался гордый, у него свои понятия о человеческом-то. Пришлось прессануть. В общем, пару дней назад ему пришла мессага с неизвестного номера с информацией о двух трупах с записками. И дальше что-то вроде: «Когда будет третий – тебе дадут знать, будь готов сразу ехать».

– Что значит «что-то вроде»? – вскинулся Ромка. – Они что, его телефон не проверили? И тебе распечатку не