Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

Её настолько встревожило, то, что могла видеть только она, что больше не слушала Конте. Её голову заняли крайне беспокойные мысли…

– Каллас… Эвора, Каллас… – отстранённо ответила она, и вынув из шкафчика под столом с дюжину сандаловых палочек, подожгла их сразу все.

– А я думал, ты скажешь Маргарита Гарсиа. Ну что ж, прогадал. Может…

– Уходи. Мне нужно побыть одной. Нужно готовиться.

Конте подумал, что она имела в виду грядущее выступление, но Рита имела в виду совершенно другое шоу.

– Что ж, спасибо за сеанс, мадам или мадемуазель Каллас. До скорой встречи, я надеюсь на это.

Комиссар понял, что пиши пропало – а ведь он был так близко, чтобы добиться расположения «Чёрной Кошки», и ему ничего не оставалось, как откланяться и оставить её в покое.

В это время в зале томился Фавро, которого крайне интересовал исход беседы Конте с дерзкой южанкой. Увидев немного нахмуренного Конте, он тут же поспешил справиться о новостях:

– Вам удалось что-то узнать, патрон?

– Увы, ровным счётом ничего, Фавро. Её бесполезно о чём-либо сейчас спрашивать, она не скажет правды. – с досадой в голосе ответил Конте.

– Теперь в участок? – разочарованно спросил Адриан.

– Давай напоследок заглянем к Марсьялю, меня по-прежнему интересует содержимое его сейфа.

В кабинете Шапю на самом деле был хороший огнеупорный сейф. В присутствии Конте и Фавро дверца была открыта хозяином, а содержимое представлено вниманию и разложено на столе, подобно праздничной нарезке деликатесов. Мельком Конте бросил взгляд на нижнюю полку сейфа – меж ценных бумаг и стопок банкнот он, к своему удивлению, заметил какие-то чертежи, издали напоминавшие судоходные карты, а рядом с ними – Библию.

– Двенадцать колье, четырнадцать браслетов, шестнадцать колец, семь брошей… – Бонне речитативом зачитывал опись содержимого, пока Марсьяль следил за действиями и реакцией Конте. На самом деле, его волновал не интерес Конте к убийству Жанетты, а само его присутствие в заведении, и на это была справедлива причина, которую вместе с Бонне он надеялся оставить в строжайшей тайне. Но не опередил ли его Конте?

– Где её помолвочное кольцо? – раз за разом рассматривая со всех сторон шестнадцать колец убитой, Конте предполагал, что пропустил рубины и бриллианты, подаренные ей к несостоявшейся свадьбе.

Марсьяль и Бонне переглянулись: разве намеревались они скрыть что-то от комиссара?

– Какое? – в один голос вопросили те двое.

– Кольцо, которое подарил ей жених, с рубинами и бриллиантами. – продолжал настаивать Конте.

– Может, это подойдёт? – пытаясь быть полезным, Фавро заострил внимание на одном из ювелирных изделий.

– Разве рубины – зелёные? Нет, Фавро, совершенно очевидно, что этого кольца здесь нет.

– Мсье Конте, неужели вы хотите сказать, что мы его спрятали от вас? – в интонации Марсьяля прослушивались нотки нервозности и волнения, ведь он прекрасно понимал, что Конте в первую очередь работает на Ива Фалардо и его банду.

– Я ничего не хочу сказать, Марсьяль. Ничего.

– Ну если ничего, тогда мсье Бонне проводит вас.

Наконец вся свистопляска вокруг места преступления была окончена, Конте и Фавро покинули «Чёрную Кошку» и направились на старенькой альпине к бульвару Сен-Жермен.

В машине Коте-Фавро пытался пересмотреть карточки из материалов дела в поисках важных улик.

– Исходя из описи в деле, кольца не было на ней и в день её смерти. Может, это и была причина её убийства? Убийца всё-таки был вором, и…

– И побрезговал другими побрякушками? Нет, Фавро, здесь не всё так просто.

– Да, в этом вы правы. Кстати, патрон, вам удалось узнать настоящее имя этой Риты?

– Говорит, что Эвора Каллас, но я не особо верю этим словам.

– Но ведь всегда можно проверить по картотекам…

– Картотеки на корабельных шлюшек? Да ты совсем перегрелся, Фавро. Чёртов Меркурий, будь он неладен…

– Кто?

– Не важно, Фавро. Но на нашу голову взгромоздилась ещё одна загадка: куда исчезло, а главное почему исчезло именно это кольцо. Знаешь, мне что-то резко захотелось согласиться на уговоры Кларин и посмотреть это шоу. Говорят, к интуиции нужно прислушиваться.

Глава 9. Несостоявшаяся радость

– Как мило, папа, что ты дождался моего приезда! – Вернувшись из южного департамента Эро, Анжелик была счастлива застать отца дома, в это время обычно он должен был быть на рабочем месте. Но лишать себя радости встречи с любимой дочерью он категорически не хотел – и на это у него была веская и неочевидная причина.

– Как съездила, дорогая? – в голосе Годена чувствовалась нотка волнения.

– Замечательно! Папа, осенний юг прелестен! Мне так этого не хватало, в самом деле, нам нужно собраться всем вместе на Рождество… – Анжелик пребывала в предвкушении праздника. Снимая свой прелестный алый берет, она поспешила присесть к камину и обогреть руки.

– Ну и прекрасно. Почему ты не осталась там на дольше?

– Соскучилась по тебе! И по Мари-Роз тоже. Кстати, как она поживает, с ней всё хорошо? За эти четыре дня она ни разу не подошла к телефону, я надеюсь, она не обиделась на меня…

– За что ей на тебя обижаться, Белоснежка? У неё всё хорошо, ты же её знаешь, она на месте не усидит. Хочешь чего-нибудь перекусить?

– Нет, спасибо, папа, перед отъездом от бабушки и тёти я плотно позавтракала. Мари-Роз сейчас дома?

Годен до последнего не хотел трогать больную мозоль, а отмалчиваться перед любопытной Белоснежкой было крайне непросто. Но у него была важная, и как он был уверен, радостная новость для неё, потому надеялся, что дочь быстро потеряет нежелательную для обсуждений тему, переключившись на более интересные дела.

– Послушай, милая Белоснежка. У меня есть к тебе серьёзный разговор. Давай начнём его в моём кабинете, прямо сейчас, ничего никуда не откладывая. Я очень тебя прошу, отнесись к этому серьёзно.

Слова отца показались Анжелик тревожными. Она дёрнулась от камина в сторону отца, и присев на краешек стола, взволнованно спросила:

– Ты меня пугаешь, папа! С тобой всё хорошо, как твоё здоровье?

Годен засмеялся и по-отечески приобнял Анжелик за плечи:

– Об этом не беспокойся, ангелочек! Идём же, идём – скоро всё узнаешь!

До самого кабинета отца Анжелик мучала интрига, а Годен представлял восторг и радость от необычного подарка. И вот, усевшись в добротное кресло из кордовской кожи, Орельен Годен занял позицию политика, сменив мягкость на прямолинейность и серьёзность, он разложил на столе перед дочерью несколько папок с какими-то документами.

– Дорогая мадемуазель Анжелик Годен. Вот уже совсем скоро, в декабре, тебе исполнится восемнадцать лет. Ты станешь совершеннолетней, или говоря юридическим языком, обретёшь