Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

– Почему, комиссар?

– Потому что даже они этого не знают. Главный заказчик обычно «беловоротничковый», то есть, какой-нибудь чиновник или любое другое высокопоставленное должностное лицо. Такой человек никогда не действует напрямую, он всегда проводит сделки через целую цепочку подставных лиц, чтобы любой ценой остаться инкогнито. Всё, что интересовало Марсьяля и Бонне – это деньги, и ничего более. Потому они и встретили нас с опаской, так как меня прислал Ив, и они боятся попасть под гнев этого беса.

Постепенно в бистро начали стекаться жаждущие поглазеть на показ футбольного матча «Ницца-Торино», и Паскаль вместе с особо рьяными фанатами уже перетащил телевизор в центр для удобства обозрения. Табуретки расхватывали, как горячие пирожки, ведь многие желали занять места по ближе к экрану. И без того крохотное бистро было наполнено людьми до верху, что практически не было где яблоку упасть, причём так, что полноватой официантке приходилось с трудом лавировать по этим лабиринтам. Пока она пыталась развернуться с подносом, полным грязной посуды, некий смельчак захотел прошмыгнуть прямо перед ней, словно косуля перед идущим на всех парах поездом. Но их пути сошлись довольно быстро и шумно – в попытке увернуться, он локтем задел её поднос, посуда разлетелась со свистом и дребезгом, а сама недовольная мадам издала неистовый вопль, который эхом разнёсся далеко за пределами забегаловки и не мог не привлечь к себе внимание Конте и Фавро.

Пытаясь собрать осколки и объедки, этот разиня растянулся по всему полу, жалобно извиняясь перед грозной дамой:

– Простите, милашечка! Мисс, красавица, душечка-подушечка, прошу самого великодушного прощения!

Но даме были безразличны эти комплименты, засучив рукава, она кричала громче спортивного обозревателя:

– Идиот, мужлан нерасторопный! И откуда ты вообще здесь взялся?! Здесь, к твоему сведению, похлёбку бомжам не разливают, у нас место приличное!

Как только Альбанелла не кланялся заведённой официантке, она никак не могла умолкнуть, пока уже сам Паскаль не заткнул ей рот, послав чистить кастрюли на кухню нелицеприятными трёхэтажными словечками.

– Приветствую вас, мистер Конте! И вас, сеньор, я несказанно рад видеть. Вот что хочу сказать: вчера погода была сухая, как морковный жмых, а сегодня что-то совсем тучи развезло…

– Намёк понял. Паскаль, принеси-ка нам рюмочку пастиса для нашего друга. Альбанелла, давай ближе к делу! Что там разнюхал Кри-Кри?

– Сигары, о, сигары! Он нюхал их одна за другой, и со всей серьёзностью отметил, что это одна из самых дрянных подделок гордости острова свободы, которые он когда-либо видел на своём истошном жизненном пути…

– Тогда зачем они ему нужны? – спросил Фавро смеясь.

– Как зачем, мистер? Чтобы обменивать на информацию. О, поверьте, на свете столько людей, не нюхавших достойный табак, что за такой мусор они готовы вам вывернуть душу или карманы! Ну или на крайний случай, он может впарить их туристам вместе с карточками голых красоток на фоне наших знаменитых достопримечательностей. Может, копейка – зато как приятно!

Конте прилично наскучил трёп Альбанеллы, и ему пришлось грубо вернуть его к важной теме:

– Альбанелла! Прекращай этот птичий рынок. Что он тебе сказал по поводу красотки из «Чёрной Кошки»?

– Наш бравый Кри-Кри разнюхал, что она больше двух недель назад была в «Палас Отеле», но главное – угадай с кем?

– С Ивом. – ответил без единой замешки Конте.

– Верно! Он держал её за руки, а она плакала. На стол заказать-заказали, но ничего не пили, не ели, а после разговора разошлись в разные стороны, причём тихо и мирно. Первой ушла дамочка, потом ушёл этот джентльмен.

– Как трепетно, уже потянулся за носовым платком. И что было дальше?

– Ничего. Больше эти двое не встречались, в «Палас Отеле» их не видели. Вряд ли после первоклассного постоялого двора он бы отвёл сеньориту в мотель-клоповник. А, кстати, ту Белоснежку, которая была на другой фотокарточке, на днях видели с Белио.

– Белио? – это имя заставило Конте передёрнуться больше, чем от кофейного кисляка Паскаля.

– Ага, с ним самым, мистер!

– Вот так номер и святые чудеса! Я не думал, что он ещё жив после всех его приключений, да ещё и смеет прогуливаться по Парижу с хорошенькими девочками. Так! Будем считать, что мы узнали всё, что хотели. Теперь перейдём к серьёзной работе. Фавро, твоя задача прошерстишь сводки в поисках любой информации по всем частным громким ограблениям. Если за последнюю неделю ничего стоящего не найдёшь, тогда смотри за месяц.

– Есть патрон.

– А ты, Альбанелла, дай новый клич по своей бродяжьей ватаге, будем искать нашу «Чёрную Кошку», пока ещё стало не совсем поздно.

– Может, она сбежала со своим возлюбленным, каким-нибудь зеленоглазым котом? – решил подшутить бродяга.

– Лучше, если бы так, Альбанелла. Но интуиция мне подсказывает, что звёзды больше не на её стороне… Как только найдём «Чёрную Кошку», я отправляюсь на разговор с Ивом, а ты Фавро, пойдёшь с Альбанеллой, следить за нашей Белоснежкой.

– За кем вы сказали следить?!

– За дочерью Орельена Годена, Фавро.

– Годена?! Это тот Годен, который…

– Да, меценат и всеобщий благодетель, желающий расположиться поудобнее в Национальном Собрании. Это из-за него меня вызывал сегодня днём Бруссо. Дело секретное и ограниченное по времени, поэтому нам нужно разделить наши усилия.

Горьковатый привкус пастиса приятно обжог горло бродяги, и он размяк, будто хлебный мякиш, упавший в лужу. Фавро набрасывал заметки в свой блокнот по указаниям комиссара, а сам комиссар Конте расслаблено курил, отведя взгляд в витрину бистро – ему даже не мешали крики и споры болельщиков-работяг в паре-тройке шагов рядом.

Время не стояло на месте, но полностью перестало ощущаться. За окном нескончаемой чередой сбегали с небес тягучие капли дождя, завораживая и убаюкивая этой мокрой суетой. На улице неразборчиво мелькали фары машин, искры зажигалок и огоньки сигарет прохожих, иногда броские наряды дам и сверкающие пестротой зонтики. Но весь этот каскад цветов и огоньков сменился какой-то тёмной, непонятной размытой субстанцией, так внезапно затмившее собой обзор запотевшего от перепада температур стекла. Только большой интерес к этому странному объекту сдерживал тяжёлые веки почти задремавшего Конте, пока нечто не показалось похожим на живого человека. Конте привстал и присмотрелся – в витрине кафе отражалось суровое, заросшее лицо одноглазого бродяги Кри-Кри. Растормошив храпевшего на всё бистро Альбанеллу, он указал ему на витрину. Тот вскочил и захрипел, схватившись за голову:

– Кри-Кри! Это он нас высматривает! Чёрт, я совсем забыл ему сказать, где меня искать!

Как сонная муха,