"Расследования Екатерины Петровской и Ко". Компиляция. Книги 31-50 - Татьяна Юрьевна Степанова

что тебе говорят умные люди, – велел Гектор Блистанову. – Исполняй по пунктам. Мы сейчас поедем к Соне Мармеладовой, разбудим ее и допросим. Затем я позвоню Четвергову насчет досье и назначим встречу с ним.

– Я к Четвергову с вами поеду! Не бросайте меня здесь одного! – воскликнул Полосатик-Блистанов. – Я знать хочу, как там она… Великая со Сталиным и… вообще! Гектор Игоревич, дело ведь просто невероятное у меня в Полосатове, историческое!

– Вот и рули сам достойно подобным экстраординарным делом. Ты начальник. Ты босс. Раскроешь – в анналы полицейские войдешь как знаменитый сыщик Арсений Блистанов.

– Мальчишка восторженный, – посетовал Гектор, когда они с Катей уже по километровым утренним пробкам на Минском шоссе направлялись в центр, на улицу Дмитрия Донского. – Словно в игру компьютерную играет.

– А дело и правда чем-то на компьютерную игру смахивает, – ответила Катя. – Заметили, по нему очень трудно выдвигать привычные криминальные версии – за исключением корыстного мотива убийства и мести. Месть как мотив у Ирины Лифарь при этом имеет некую фантастическую подоплеку. Все прочие версии, все концы вообще призрачны… Я вот думаю о Мармеладке, к которой мы едем. Только с ней мы не общались. У всех есть причины убить, пусть и фантастические у кого-то. У нее вроде тоже, если Регина была повинна в ее травмах… Трудно в такое поверить, но мы попытаемся с вами и… что же? Увечье Мармеладки произошло в конце семидесятых годов. Подруги как-то сосуществовали целую жизнь. Что вдруг должно было случиться, чтобы Мармеладка через столько лет решила посчитаться? Какова причина? Я думаю – и не только насчет Мармеладовой… причина убийства Регины должна быть либо очень мощная… Некий эмоциональный взрыв, потрясение… Либо…

– Что? – Гектор внимательно серьезно слушал.

– Либо тайная. Скрытая пока от нас. Мы чего-то до сих пор не знаем. Самого главного.

– Есть еще третий вариант, – заметил Гектор. – Больной разум.

– А если Мармеладова опять нам дверь не откроет? – забеспокоилась Катя – они уже сворачивали на улицу Дмитрия Донского к нужной им «хрущобе».

– Тогда я к ней с крыши на балкон спущусь. – Гектор ответил вроде как на полном серьезе. – У меня трос буксировочный в багажнике длинный. Рот ей сначала заткну, чтобы не орала, соседей не всполошила. Потом вам дверь открою.

– Гек!

– Что, Гек? Думаете, слабо? Я альпинизмом с пятнадцати лет с братом и отцом занимался. У нее всего-то третий этаж. Меня никто не заметит – ниндзя засечь нельзя-я-я-я. – Он, лицедей, спародировал своим изменчивым голосом Смоктуновского в «Гамлете». – Да вон она, никуда и спускаться не надо, – Внезапно Гектор резко остановил «Гелендваген». – Надо же… утренняя пробежка, кроссовочки… а нам ее пациенткой дурдома имени Кащенко представляли.

Катя увидела во дворе пятиэтажки худую спортивную женщину в шортах-бермудах, открывавших мускулистые ноги, в старых беговых кроссовках и ветровке, завязанной вокруг талии. Седая короткая стрижка и…

Гектор обладал все же орлиным зрением, раз с такого расстояния разглядел шрамы на лице пожилой бегуньи.

– Мы не спешим, пусть она зайдет в подъезд. – Гектор достал что-то из своего армейского баула и положил в карман запачканного грязью и пылью пиджака. – По холодку бегала… Все, она внутри. Теперь и мы.

Они выскочили из машины и побежали к подъезду, Гектор открыл его при помощи своего «универсального ключа» и ринулся на третий этаж. Катя чуть отстала. Гектор налетел на Мармеладову сзади, когда она отпирала дверь своей квартиры – «Полиция! Гражданка Мармеладова, вы?» – резко втолкнул ее внутрь, впустил Катю и захлопнул дверь. Прислонился к ней спиной. Все произошло в какие-то доли секунды!

София Мармеладова стояла перед ними в крохотной прихожей.

– Полиция?! Что за дела? – голос ее дрожал. – Как вы посмели ворваться ко мне как бандит?

– В прошлый раз вы нам дверь не открыли. С балкона наблюдали за нами. Так что узнали нас, – парировал Гектор. – И причина визита полиции вам отлично известна – смерть вашей подруги детства Регины Гришиной. Убийство ее. Не потому ли вы скрылись от нас прошлый раз, что сами замешаны в преступлении?

– Я Регину не убивала.

Катя внимательно изучала ту, кого в юности в кругу Мегалании Коралли звали «Мармеладкой». Она казалась старше Регины, ее им представляли сумасшедшей… Однако перед ними предстала прекрасно сохранившаяся, подтянутая, спортивная пожилая женщина, с великолепной фигурой бывшей цирковой акробатки. На лицо ее, правда, было трудно смотреть – щеку пересекал длинный рваный шрам. Часть ноздри отсутствовала. Видно, исправить увечье не помогла и пластическая операция. Возможности хирургов в семидесятые годы были ограничены. А потом, наверное, она и не пыталась исправить себе лицо… или средств не хватало, или же ничего не получилось.

Квартира, в которую они попали, поражала чистотой, бедностью и одновременно артистической захламленностью – рассохшийся книжный шкаф, набитый книгами, томики даже на подоконнике и… огромное количество фотографий на стенах, на комоде в самодельных раскрашенных картонных рамках. И на всех фотографиях цирк, цирк, цирк… Мегалания Коралли – старая и располневшая, в закрытом костюме одалиски, рядом с вазой, из которой выбирается ассистентка – юная Мармеладка. Девушка-ящерица в трико с блестками и гребнем на голове – гибкая, запечатленная в акробатических позах на цирковой тумбе. Девушка-ящерица извивается на опилках циркового манежа у ног Мегалании Коралли, словно пресмыкается перед ней. Фотографии из домашнего архива – и на них снова Мегалания Коралли в вечерних черных платьях, в бархатном халате с вороном на руке… Фотографии детей, а затем подростков: Регина, Стас, Вера и она – старшая из всех Соня Мармеладка. Девушка-ящерица.

– Нам надо с вами поговорить, – обратилась Катя к Мармеладовой. – Многое о вас нам уже рассказали те, кто вас знает с детства. И рассказы их не в вашу пользу. Только от вас зависит, опровергнете вы или укрепите наши подозрения в вашей виновности в убийстве Регины Гришиной.

– А давайте сейчас ее спросим – я ли ее убила? – на изуродованном лице Мармеладовой внезапно возникла странная блаженная улыбка. – Ей самой вы поверите?

– То есть как? – Катю перемена в облике Мармеладовой поразила. Всего секунду назад она выглядела нормальной и вот… безумие проступило, словно бледная луна из-за туч…

– Легко и просто. Я с ней при вас побеседую. Вызову ее сейчас для вас. – Мармеладова повернулась и пошла в комнату – к фотографиям, к столу, заваленному книгами, игральными картами, тарелками с остатками еды, кружками с недопитым кофе. – Я же медиум. Разве они… все… те, кто на меня клевещет, этого обо мне вам не сказали?

– Хватит юродствовать! – жестко оборвал ее Гектор. – Дурочкой прикидываетесь? Я же вас видел сейчас на улице. Какая вы настоящая. Когда думаете, что за вами никто не наблюдает.

– А я разная, молодой человек,