"Расследования Екатерины Петровской и Ко". Компиляция. Книги 31-50 - Татьяна Юрьевна Степанова

– Такое могут только они… Истинные Четвертые. Рига же… она просто обманывала саму себя. Да и меня пыталась.

– Расскажите, как она вас пыталась обмануть, – попросила Катя.

– Ее встревожила смерть жены Стаса. Она все хотела понять… что там у них по-настоящему произошло.

– Не он ли отправил на тот свет жену? – спроси Гектор. – Врачи уверены, что это естественная смерть. У нее оторвался тромб.

– Так всегда бывает, – голос Мармеладовой звучал спокойно, совершенно нормально. – Вся прелесть в том, что никогда ничего нельзя доказать. И обвинить. Все выглядит очень просто и естественно.

– Но вы же сказали, что Четвергов не Четвертый. Что у него нет таких способностей, – заметила Катя.

– Нет. Я и ей… Риге твердила. А она мне: «Вспомни, что он сделал со мной когда-то».

– Он ее изнасиловал подростком, мы знаем об этом. – Катя кивнула. – Он был в нее страстно влюблен.

– Да он с ума по ней сходил и тогда, и после… Он ее любил всегда. Но одновременно он пытался ее себе полностью подчинить. – Мармеладова за всю беседу впервые печально улыбнулась. – Он хотел доказать таким образом Великой, что… он сумел добиться Ригу, когда она его отвергала. Великая сначала ему поверила. Он же был ее любимец… ее родня, внук. Она всегда хотела, чтобы… это оказался именно он, понимаете? Ее кровь… Четвертый… Но дар не передается ни по генам, ни по родству, ни по крови. А Стас изнасиловал Ригу, чтобы уверить Великую в своих способностях – что он влюбил ее в себя и она ему сама отдалась. Юный безумец… мальчишка… конечно, это все сразу открылось. И Великая впала в ярость. Она была справедливой. И не нуждалась в обмане в таких важных делах. Поэтому… возвращаясь к вашему вопросу о жене Стаса, я Риге говорила – выбрось все это из головы. Не он сделал подобное с женой. Просто несчастный случай… Но она мне не верила.

– Не верила вам? Но все же очевидно! – пылко подхватила Катя, подстраиваясь под тон безумной беседы. – Железная логика.

– Регина и сама себя обманывала с тех пор. Она вбила себе в голову, что это она, а не Стас может подобное делать – сеять смерть. Она позвала меня к себе за город однажды, поставила клетку с попугаем и сказала – гляди, раз не веришь… Мы сидели, сидели… Потом попугай затрепыхался вдруг и свалился на пол клетки мертвый.

Гектор при этих словах резко обернулся. Катя замерла.

– Меня увиденное сначала потрясло, – просто призналась Мармеладова. – Регина сказала – это птица. А будет человек. Никому не советую теперь со мной связываться. И я… я ее испугалась. Но я собралась с духом и сказала – нет, я все равно не верю тебе. Давай я сама выберу из твоих птиц… испытаем еще раз, на что ты способна. И я выбрала другого попугая – кореллу. Он был крупнее волнистого. Рига согласилась, но попросила подождать. Накрыла чай в саду для меня. Это было в июне… Она ушла в дом. А я тайком подкралась к окну, заглянула на кухню. Регина там спешно толкла в ступке какие-то таблетки… Обваляла в них ломтики персика и…

Катя вспомнила результаты биохимической экспертизы останков домашних питомцев. Так вот почему в них были все те сильнодействующие препараты против стенокардии и инсульта! Регина таким образом добивалась смертельной дозы.

– Я ворвалась на кухню и крикнула ей, что она мошенница. Что она скармливает попугаям свои таблетки и они от этого дохнут. А она выдает обман за свой гибельный великий дар. Я кричала ей, что она никогда, никогда не сравнится с Великой и Аделаидой, с истинными Четвертыми… пусть хоть лопнет, хоть сто раз фотографируется в костюмах, которые они носили, с воронами, которые являлись их талисманами. И даже их тайные фетиши ей не помогут, потому что она мошенница и обманщица.

– И что она вам ответила? – спросила Катя.

– Велела убираться, иначе она убьет меня прямо на месте. Но как видите, я до сих пор жива… А в момент отчаяния и ужаса Регина снова обратилась ко мне, к медиуму… Мы все же вместе росли и столько пережили, столько видели всего вместе. Как было ей не помочь? Но я опоздала.

– Так кто же, по-вашему, убил Регину? – спросила Катя.

– Я не знаю. Я вам предложила путь – узнать у нее самой. Вы боитесь пойти по нему. Вы еще не созрели.

– Мы созреем, – пообещал Гектор, окинул взглядом комнату. – Я вот слышал от Четвергова, что он и Регина о вас заботились. Денег вам подбрасывали на жизнь… У вас на кухне на столе упаковки очень дорогого кофе… не по карману такое скромной пенсионерке.

– Да, всю пандемию они оба мне курьеров присылали с продуктами. – Мармеладова закивала как ни в чем не бывало, словно не она только что повествовала им обо всем, называя подругу мошенницей. – А сейчас Стас уже без Риги продолжает. Курьеры от него с сумками из супермаркетов приезжают, иногда путают – он и себе, и мне заказывает сразу много. Возвращаются, сумки меняют – одно забирают, другое оставляют. Всегда все вкусное и свежее. Он добрый парень…

«Насильник… муж Кошелька… но не убийца и не Четвертый», – пронеслось в голове Кати.

– Он пытался доказать свой отсутствующий дар в юности актом насилия, – заметила она. – Регина являлась сильным гипнотизером. Вы – медиумом… вы так пытались привлечь к себе внимание Великой, да? А кого из вас она сама выделяла? Кто был интересен ей самой?

– Конечно, Рига… Она же ей все оставила… Вообще все, не только дом и вещи, Рига прошла у нее инициацию, Великая ее посвятила… Но это форма, ритуал. Внешние атрибуты. И потом все случилось уже перед смертью Великой, когда она сама почувствовала, что жить ей недолго осталось. У нее отсутствовал выбор… А сначала-то ее очень интересовал совсем другой человек.

– Кто? – тихо спросила Катя. Внезапно она сама ощутила – может, именно сейчас мы подошли к самому главному. К причине всего!

– Двоюродная сестра Регины Вера… Самая младшая из нас, – произнесла Мармеладова со вздохом. – Я сама слышала, как Великая ей говорила: «Ты, девочка, возможно, мой самый дорогой неограненный алмаз». Но у нее ничего с Верой не вышло.

– Почему?

– Потому что девочка активно сопротивлялась ей. Очень сильно. Сначала неосознанно. А когда подросла, сопротивление приняло форму открытого подросткового протеста. Она ведь в глаза именовала Великую «свихнувшейся старухой», «старой дурой». Никто, никто никогда не смел говорить ей такого из цирковых! А Верка… оторва, оскорбляла ее. А потом она выкрасила назло всем волосы в