Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

Никогда не задумываясь о смерти буквально, Лэнгдон растерялся и в итоге дал слабый, тавтологичный ответ, который ни за что не принял бы от своих студентов: "Смерть — это отсутствие жизни".

К его удивлению, Кэтрин сказала, что его ответ очень близок к официальному медицинскому определению:"Необратимое прекращение всех функций клеток". А затем сообщила, что официальное медицинское определение на 100% неверно.

"Смерть, — объяснила она, — не имеет ничего общего с физическим телом. Мы определяем смерть с точки зрения сознания. Представьте себе пациента с мёртвым

мозгом, подключённого к аппарату жизнеобеспечения — его тело технически ещё живо, но мы спокойно отключаем его. Без сознания мы рассматриваем тело человека как по сути мёртвое... даже если его физические функции в полном порядке".

"Верно", — осознал Лэнгдон.

"И обратное тоже верно, — продолжила она. — Парализованный в инвалидном кресле, потерявший физические функции всего тела, но сохранивший сознание, очень даже жив. Стивен Хокинг, по сути, был разумом без тела. Представьте, если бы кто-то предложил отключить его!"

Лэнгдон никогда не слышал, чтобы эту мысль выражали так.

"Роберт, — завершила она, — мы больше не можем игнорировать растущее количество доказательств, что сознание может существовать вне тела... за пределами мозга. Настал день, когда нам нужно полностью переопределить сознание... а значит, и полностью переопределить смерть!"

Лэнгдон надеялся, что она права, и что смерть не так "окончательна", как думают большинство. Из глубин памяти всплыли древние поучения Асклепия:

Слишком многие боятся смерти и считают её величайшим несчастьем: они не знают, о чём говорят. Смерть приходит как освобождение от измождённого тела... Как тело покидает материнскую утробу, достигнув зрелости, так и душа покидает тело, достигнув совершенства.

В юности, изучая сравнительное религиоведение, Лэнгдон поражался универсальности идеи перерождения и жизни после смерти — единственной непоколебимой уверенности, которую предлагает каждая религиозная традиция, сохранившаяся до наших дней. Он всегда считал эту общую черту примером дарвиновского "выживания сильнейшего". Единственные религии, которые выжили, это те, что предлагают решение величайшего страха человечества.

Более духовная сторона Лэнгдона частенько задавалась вопросом: может быть, древнейшее обещание вечной жизни на самом деле предшествовало религии... уходя корнями в утраченную мудрость древних... в те времена, когда человеческий разум был ещё не настолько замусорен и мог воспринимать глубочайшие истины, пронизывающие вселенную.

"Это мысль на другой раз",— решил он, когда машина замедлилась у "Четырёх сезонов".

"Эй, соня", — шепнул он Кэтрин. — "Мы приехали".

Фокман бросился к телефону. "Алло?!"

"Джонас, это Роберт", — прозвучал узнаваемый баритон. — "Я только что вернулся в отель. Менеджер сказал, ты звонил без остановки".

"Да, звонил! — воскликнул Фокман. — Этот взрыв в Праге? Я пережи..."

"Прости, мы в порядке".

Фокман облегчённо вздохнул. "Знаешь, Роберт, большинство авторов беспокоят меня, сдавая рукописи с опозданием, но у тебя раздражающая привычка..."

"Спасибо за заботу, — рассмеялся Лэнгдон, — но я был вдалеке от взрыва".

"Рад это слышать, даже если не верю, — сказал Фокман. — Я знаю твою склонность оказываться рядом с опасностью".

"А я знаю твою склонность к параноидальным предположениям".

Фокман усмехнулся. "Ответ слишком быстрый... даже для тебя,Роберт. Как мне убедиться, что это не чатбот?"

"Потому что ИИ никогда не узнает, что ты отказался от одного из самых продаваемых романов последних двадцати лет, потому что автор злоупотребляет многоточиями".

"Эй! Я сказал тебе это конфиденциально!"

"Да, и я унесу это в могилу, — пообещал Лэнгдон. — Только не сегодня".

"Есть новости о рукописи Кэтрин?" — с надеждой спросил Фокман.

"Извини, — устало ответил Лэнгдон. — Жаль, что у меня нет хороших новостей..."

Было без семи семь, когда Лэнгдон выключил паровую душевую в королевском номере. Ночь только начиналась, но зимний мрак уже давно окутал Прагу, и они с Кэтрин договорились, что сразу лягут спать.

Обернувшись полотенцем вокруг бедер, Лэнгдон вышел из душа и увидел Кэтрин, погруженную в пенную ванну, с вытянутой стройной ногой и бритвенным станком в руке.

Она бреет ноги? — удивился он. — "Мы что, куда-то идем?"

Кэтрин рассмеялась. "Нет, Роберт, мы никуда не идем. Ты правда не знаешь, зачем женщины бреют ноги перед сном?"

"Э-э…" — он замялся. — "Я просто думал… ты совсем вымоталась."

"Так и было. Но когда увидела, как ты залезаешь в душ, я проснулась." Она кивнула в сторону его подтянутого пресса. "Ты выглядишь неплохо, Аквамен… для человека твоего возраста."

"Моего возраста? Ты ведь старше меня!"

"Ты правда хочешь начать это?"

"Нет, дорогая… не хочу." Лэнгдон подошел к ванне, сел на край и нежно положил руку на шею Кэтрин. "Я хотел сказать, что ты прекрасна, умна, обаятельна, и я обожаю тебя." Он мягко поцеловал ее в губы. "И увидимся в постели."

Это официально, подумала Кэтрин, заканчивая приготовления и выходя из ванны. Я влюблена.

Возможно, она любила Лэнгдона все это время, и наконец их ритмы совпали. Это уже не имело значения. Так или иначе, они были здесь и сейчас. Вместе. Насладись этими моментами.

Вытеревшись, она наклонилась под раковину и достала изящно упакованную коробку, спрятанную там ранее. В ней лежало самое элегантное нижнее белье, которое когда-либо покупала Кэтрин. Шелковая модель макиато от Simone Pérèle. Она надеялась, что Роберту понравится эта утонченная комплекция из коллекции Dream. Распустив волосы, Кэтрин сбросила полотенце и облачилась в почти невесомое белье. Шелк нежно скользил по ее разгоряченной коже, идеально облегая тело. Пропустив привычный Balade Sauvage, она достала миниатюрный пробник Mojave Ghost, который прилагался к белью. Брызнув в воздух легкое облачко аромата, она прошла сквозь него, ощущая, как ноты мускуса Шантильи и пудровых фиалок будоражат чувства.

Последний раз проверив себя в зеркале, она открыла дверь в спальню, довольная, что Лэнгдон уже погасил свет. Идеально,подумала она, зная, что теперь ее полупрозрачное белье подсвечено сзади, вырисовывая изящный силуэт во всей красе. Кокетливо улыбаясь, она приняла соблазнительную позу в дверном проеме, ожидая реакции Лэнгдона.

Но единственным ответом был мягкий, размеренный ритм его тихого храпа.

ГЛАВА 128

В скромной квартире в районе Дейвице Дана Данек сидела в одиночестве на диване, смотря телевизионные новости. Американские военные теперь полностью взяли на себя ответственность за взрыв в Фолиманке, который, по их словам, произошел из-за большого запаса природного газа,