Мороз и пепел - Ингер Вольф

Лиза ожидала, что Йонна спросит, какое им дело до этого, или заявит, что это к расследованию никакого отношения не имеет. Но ничего подобного – Йонна улыбнулась.

– Превосходные. Мы здороваемся, иногда перекидываемся парой слов. Но тесно не общаемся. Ютта – клуша. Лукас тоже странноватый мальчуган, на насекомых зацикленный. Но Юлия к нему относилась как к младшему братику. Да, кстати, он был очень воспитанный. Во всяком случае, когда у нас бывал, вел себя идеально.

Трокич, сидя рядом с Лизой на диване, немного подвинулся вперед.

– А как, по-вашему, у них дома отношения складывались?

Йонна посмотрела ему прямо в глаза, но быстро, словно застеснявшись, перевела взгляд в пол.

– Не люблю сплетничать, но, по-моему, они по части строгости с ним немножко перебирали. Приходилось слышать, как родители на него кричали. Чаще, правда, отец этим отличался. Дом-то старый, так что мне все слышно, особенно летом, когда окна открыты.

– И что они кричали? – задала вопрос Лиза.

– Ну, что-то вроде «Лукас, прекрати, черт тебя побери!» или «Нет, черт возьми, я больше не могу», ну а потом уже мальчишка дико кричал. Или младший сын, Тайс, он тоже кричал. И пару раз такие звуки раздавались, будто у них там что-то разбили.

Трокич поднялся и, скрипнув молнией, застегнул ее до упора.

– Благодарю за помощь. Если у нас возникнут еще вопросы, мы зайдем снова.

– Заходите. Если меня не будет дома, позвоните в школу и оставьте для меня сообщение, а я перезвоню.

Они уже направлялись к выходу, когда Лиза заметила у стены гостиной напольные часы с серо-голубым циферблатом и позолоченными стрелками и цифрами. Она на мгновение застыла, рассматривая их, но тут же продолжила путь. Часы напомнили ей что-то, что она видела когда-то давным-давно, но Лиза никак не могла сообразить, что именно.

– Что-то не так? – спросил Трокич, когда они вышли в сад.

– Да нет, просто у меня дежавю возникло, когда увидела часы в гостиной. И никак не могу понять почему. Что-то в памяти засело глубоко-глубоко и не хочет вылезать.

– Со мной тоже такое случается, – сказал Трокич, – я, бывает, тоже не могу вспомнить, где ту или иную вещь раньше видел.

Полицейские разглядывали сад. Заснеженная бирючина была выше взрослого человека и полностью закрывала вид на остальной мир. Укутанные снежным одеялом яблоневые деревья. Игрушечный красный домик был весь в лишайнике и загажен птичьим пометом. Сточный желоб оторвался и угрожающе свисал вниз вместе с налипшими на нем сосульками. На террасе кто-то соорудил кормушку для птиц, где три синички и два воробья пытались поделить между собой половинку яблока.

– Может, посмотреть, не пробудился ли наш картежник? – спросила Лиза.

– Это оставь Джасперу. Он сейчас подъедет, а ты на его машине вернешься в отдел и займешься видеоматериалами.

12

Лиза Корнелиус бросила коричневую кожаную сумку на письменный стол и пошла в туалет за полотенцем, чтобы просушить волосы. За окном по-прежнему падали крупные и красивые, как листочки анемонов, снежинки. Ни машин, ни людей вокруг. Лиза радовалась свету, который, отражаясь от снежного покрова, лился в кабинет, но вдруг поняла, что сейчас расплачется. Присутствие при вскрытии оказалось ей не по силам, Лиза чувствовала себя выжатой как лимон. Теперь она наконец-то осталась одна, и было приятно заняться каким-то другим, конкретным делом. Чем-то ощутимым, реальными фактами, которые бы говорили сами за себя.

Лиза нашла материал с камеры наблюдения в булочной и включила компьютер, который, негромко похрюкивая, принялся загружаться. Она пожалела, что Якоб не пришел на вскрытие. Он бы не стал ее упрекать, если бы она разревелась в прозекторской. Однако ассистент криминальной полиции Якоб Вид, приехавший навестить ее из Копенгагена, наверняка до сих пор дрых в ее постели.

Лиза придвинула стул к компьютерному столику и вошла в систему. Вчера им крупно повезло. Камерой наблюдения записывались все сигналы на видеомагнитофон. Накануне они извлекли нужную запись, и Лиза сохранила ее на диске, чтобы пересмотреть позже. Техника позволила им увеличить изображение с помощью зума на определенных кадрах, а разрешение 720 на 576 пикселей позволило получить материал отличного качества. Да, насчет некоторых мест они сомневались, действительно ли там фигурирует Лукас, но это объяснялось тем, что камера снимала происходящее на улице через витрину и к тому же была сфокусирована на определенном секторе в помещении булочной. Вдобавок стало темнеть, но, к счастью, в непосредственной близости находились два мощных фонаря, иначе ничего не удалось бы разглядеть.

Лиза проклинала тот день, когда, зайдя в кабинет тогдашнего своего начальника, сказала, что хотела бы заниматься киберпреступностью. С одной стороны, у нее был талант к этому делу, а с другой – в то время считалось чуть ли не подвигом бросить привычную работу и заняться чем-то совершенно для себя новым. Ее направляли на различные курсы как в Дании, так и заграницу, она участвовала в расследованиях совместно с полицией разных стран. Но с какого-то момента львиную долю ее рабочего времени стала занимать детская порнография. И в конце концов Лиза не выдержала. Просто изучать подобного сорта видео стало невыносимо. И несмотря на старания прикрепленного к ним психолога, она начала замечать, что эти сюжеты просто выжигают ее изнутри. Жуткие цветные картинки поселялись у нее в сознании, причиняя глухую боль, еще и потому, что никто и слышать о них не желал. А ведь это был целый мир, который замалчивался, будто его вовсе не существовало.

И вот несколько лет назад ее направили в Орхус в помощь бригаде, расследовавшей дело о хакерских атаках, и Эйерсун загорелся идеей обзавестись собственным специалистом по цифровым технологиям. Лиза сделала все, чтобы занять место, которое гарантировало бы, что детское порно будет отнимать у нее минимум рабочего времени.

Четверть часа спустя Лиза закончила отбор кадров, на которых фигурировал Лукас, и углубилась в их изучение. Она выбрала кадр, на котором необходимо было сосредоточить первостепенное внимание, открыла его в «Фотошопе». На первом плане располагался прилавок с платежным терминалом с логотипом карты «Данкорт»[4] в виде вишневого дерева, банка с конфетами и небольшая стойка с жевательной резинкой. Справа – покупатель перебирает деньги в кошельке и продавщица открывает коробку с пирожными. Лукаса было видно через витрину, занимавшую левую треть кадра. В том, что это он, сомнений у Лизы не возникало. Даже через две полки с тортами и пирожными и стекло витрины были отчетливо видны каштановые волосы и синий школьный рюкзак с большой божьей коровкой на внешнем