Мы — из уголовного розыска - Игорь Дмитриевич Скорин

— Ничего никто мне не преподносил. Избили за то, что с дружинниками связался. Хотели еще раз бить, да Сергей не разрешил.

— Какой Сергей?

— Славин... парикмахер.

— И его послушались?

— Еще как! — Капустин разговорился. Александр Дмитриевич понимал, что ему удалось установить психологический контакт с парнем, и очень сожалел, что придется прервать разговор, не выяснив все окончательно. Но прервать его было нужно. Стали возвращаться с задания дружинники, а Дорохов обещал разобраться с каждой группой.

Дружинники, все, кто был на задании, явно устали и были недовольны своим первым походом. Никому из них не удалось узнать что-нибудь новое. Время было позднее, и Дорохов решил ребят не задерживать, всем ведь им утром на работу.

— Пусть вас не расстраивает сегодняшняя неудача. Многие из вас не успели обойти и половины квартир, так что отчаиваться нечего. Завтра, я думаю, собираться здесь не стоит. Отправляйтесь прямо по адресам, а вот вечером зайти в городской отдел нужно, может быть, у вас будут новости, а может быть, — полковник сделал паузу, — они появятся у меня. А сейчас всего доброго.

Зина задержалась в кабинете, видно, хотела что-то сказать Дорохову, но ее потянул Звягин:

— Пойдем, пойдем, ведь договорились!

Проснувшись чуть свет, Александр Дмитриевич отправился в душ. Когда вернулся в номер, хотел было побриться, но потом решил: в парикмахерской. В гостиничном буфете наскоро проглотил несколько бутербродов и вышел на улицу. Ему сразу удалось отыскать огромную стеклянную коробку, на которой неоновые трубки составили французское слово «Салон». Полковник вошел. Он еще вчера узнал, что Бронштейн работает в утреннюю смену и что директор «Салона» тоже будет утром. Оказалось, что мужской зал находится на втором этаже. Дорохов медленно поднялся. Несколько мастеров, скучая, ждали клиентов. Они лениво переговаривались, но, как только заметили посетителя, умолкли. В углу мужчина средних лет, не очень высокого роста, с маленькими усиками и копной вьющихся волос, склонился над своими инструментами. «Жорж», — решил Дорохов и направился в угол.

— Можно к вам?

— Пожалуйста, — ответил парикмахер. — Вы впервые у нас?

— Да, но мне рекомендовали вас, хочу побриться.

Руки Жоржа были уверенными и быстрыми. Когда острая бритва сняла с лица остатки мыльной пены, Александр Дмитриевич начал говорить.

— Собственно, я к вам по делу. Хотелось расспросить о Славине. Мне поручили расследование.

Руки Жоржа чуть сильнее прижали к лицу горячую компрессную салфетку. «Хорошо, что не бритва», — подумал Дорохов.

— «Шипр»? — словно оттягивая прямой разговор, спросил Жорж.

— Терпеть не могу «Шипра», — Александр Дмитриевич взглянул на выстроившиеся флаконы и попросил: — «Свежесть», пожалуйста.

— Странно. Все ваши коллеги любят «Шипр», — говорил Жорж, меняя пульверизатор. — Славина я знаю давно. Мы еще вместе с ним в доме приезжих работали, а здесь, — Жорж указал в сторону стеклянной стены, на место, где читала книгу молодая мастерица, — вот там он работал. Хороший был мастер. Сначала мы дружили. А в общем немногое я могу вам о нем рассказать.

Вместе с Дороховым Бронштейн подошел к кассе, подождал, пока полковник расплатился, и предложил:

— Может, нам лучше поговорить внизу, в кабинете директора? Я только уберу инструменты.

— Хорошо, — согласился Дорохов.

В кабинете директора за столом сидела молодая женщина. Дорохов протянул ей свое служебное удостоверение. Она указала ему на стул.

— Спасибо. Меня зовут Александр Дмитриевич, а вас?

— Наталья Алексеевна. Что же вас интересует в нашем заведении?

— Модные прически, — пошутил Дорохов. — Я к вам, Наталья Алексеевна, насчет Славина.

— А... — чуть разочарованно протянула женщина. — Большое несчастье. Мать его до сих пор забыть не могу. Хороший был мастер.

— А человек?

— Как человека я его мало знала.

В этот момент в кабинете появился Бронштейн. Дорохов попросил:

— Не найдется ли у вас комнатушки, где мне можно будет побеседовать с Григорием Абрамовичем?

— Разговаривайте у меня, а я все равно собиралась обойти парикмахерскую. Понадоблюсь — Жора меня найдет.

Жора — Григорий Абрамович Бронштейн, наморщив лоб, старался подобрать слова, чтобы не обидеть покойного и вместе с тем поточнее дать ему характеристику.

— Трудно мне, товарищ полковник, в двух-трех словах рассказать, какой был Сергей. Года два я с ним дружил, вместе гуляли, иногда выпивали, иногда в компании ходили, а потом у нас дружба распалась. Не ссорились, не ругались, а стали встречаться только здесь, в парикмахерской.

— А почему?

— Не знаю.

— Может, кого не поделили?

— Да нет, зачем же. У нас разные вкусы, — Жорж замялся. — В общем, чепуха какая-то, — он пожал плечами. — Сегодня я заплатил, завтра я, послезавтра я... В общем-то я не жадный, поймите меня правильно. Но почему же так должно быть?.. Я его клиента не возьму, по-вежливому, конечно, но попрошу, чтобы подождал пять минут, если он отлучился. А ведь если меня минуты нет, скажет — совсем ушел... Короче, уж больно деньги любил, — решительно закончил Бронштейн. — Больше, значительно больше, чем друзей. А я ведь ему даже помогал. Попросит — подмени на час-другой, я — пожалуйста. И даже работу в его карточку писал.

— Добрый вы человек, Григорий Абрамович, и часто вам так приходилось? — улыбнулся Дорохов.

— Да бывало... девчонку он какую-то завел, никому, правда, не показывал. Парень от нее бегал к нему с записочками. Телефона-то в нашем заведении нет.

— Дама-то, видно, «великосветская», если пажа имела... Брат, наверное?

— Да нет, — рассмеялся Жорж, — Борька Воронин с завода, у него сестры нет.

— Скажите, Григорий Абрамович, а новых друзей Сергея вы знаете?

— По-моему, друзьями он так и не обзавелся. Встречал я его в разных компаниях, сегодня с одними, завтра с другими.

— Выпивал часто?

— Когда угощали. В прошлом году задумал машину купить, так после такой стал, что копейку зря не потратит. Пойдем в кафе перекусить, так он сначала все два раза пересчитает и выберет, что подешевле.

— У меня к вам последний вопрос. Дрался Славин часто? Ну, были случаи, когда он ссорился, кому-нибудь угрожал, дал по физиономии?

— Нет, товарищ полковник, ни разу я не слышал, чтобы Сергей где-нибудь подрался, но почему-то молодежь к нему относилась с уважением, больше того, многие даже слушались. У нас в сквере беседка есть.