Мы — из уголовного розыска - Игорь Дмитриевич Скорин

— Я не знаю, что... — почти прошептала девушка.

— Как это — не знаю? — Дорохов повысил голос, увидев, что губы девушки задрожали. Он знал, что самый худший способ успокоения в таких случаях — жалость и сочувствие. — Женой стать собираешься, а не знаешь, какой у тебя жених. Ведь любишь?

— Люблю, — почти с вызовом бросила она.

— Ну и прекрасно, люби, если он, конечно, того заслуживает.

— Да как вы можете так говорить, когда... разве вы знаете его! Таких и нет больше. Это такой парень... Я из-за него и в институт не пошла.

— Времени на подготовку не оставалось?

— Да вы не так меня поняли, совсем не так. Если уж Олег сказал, что профессия должна быть как любовь — одна и давать такое же счастье, я ему не могла не верить.

— Ты права, девочка, если любишь свое дело, это великое счастье. Хотя и затрепали мы эти слова, — задумчиво сказал Дорохов.

— Ну вот, а он говорил, что нельзя выбирать профессию по принципу, где конкурс меньше или институт поближе к дому. Он говорил, что прощупать ее, эту будущую профессию, прочувствовать нужно, — Зина раскраснелась, ее серые глаза стали синими. — Вы думаете, Олег не мог сразу поступить в институт? Да он лучшим учеником в школе был, а пошел на завод. Говорил, что ему стыдно будет рабочим в глаза смотреть, если он со студенческой скамьи пойдет руководить ими, не умея молотка держать в руках. А он умел, кстати, куда больше, чем другие. Никакой работы не стеснялся. Он все удивлялся, почему многие из нас боятся, а то и стесняются «неинтеллектуальной» работы. Как он срамил нас!

Зина поймала взгляд Дорохова: — Вы, наверное, не верите мне. Но он такой, я ничего не придумала. Хотите верьте, хотите нет, — голос ее упал. — Я вот специально сейчас вспоминаю, что бы отрицательное в его характере или поступках найти, и ничего не могу ни придумать, ни вспомнить.

Телефонный звонок прервал разговор. Дорохов снял трубку.

— Товарищ полковник! Козленков докладывает. Разрешите зайти?

Александр Дмитриевич, подмигнув девушке, спросил:

— Как, нам Козленков не помешает? Ну и отлично. Заходите, пожалуйста.

Козленков появился тотчас, видно, звонил из соседнего кабинета, положил на стол тонкую папку и, поняв жест полковника, присел на стул.

— Тут мне Зина рассказывает об Олеге. Где у вас показания тех двух ребят? В папке? — Дорохов вынул оба протокола, подал их Зине, попросил прочесть.

Зина даже задохнулась от гнева.

— Стервецы, вот стервецы... извините, Александр Дмитриевич, никогда не ругаюсь, а тут такое...

— Да вы не волнуйтесь. Что, этих ребят и вы знаете?

— Не только знаю, но и была там, возле кинотеатра, когда их наша группа задержала за хулиганство. Они испортили людям вечер. Приставали к девушкам, ругались, у выхода из кинотеатра драку устроили. Встали, руки в стороны и начали девушек ловить, визг, задние напирают, передние падают. Мы никак не могли сквозь толпу пройти. Звягин кое-как пролез, схватил хулиганов за шиворот, а они вырываются. Капустин ударил Звягина по лицу, вырвался и бежать, его Олег задержал, но поскользнулся, и оба упали. Тут подоспел Карпов и я, мы своего подшефного — под руки и в штаб, а Воронина Звягин и девушки привели, Олег потом уже, позже пришел.

— Почему подшефного? — Дорохов перестал читать рапорт.

— Капустина в конце зимы из детской колонии освободили досрочно, он там за кражи из ларьков сидел. Ну, вот райком комсомола и поручил нашей дружине над ним шефство организовать. Вы вчера видели в штабе такого парня — Семена Кудрявцева? Вот его и определили шефом Капустина и к нему в бригаду устроили. Кудрявцев от своего подшефного первое время чуть не плакал. Ну, а потом как будто отношения у них наладились, и парень вроде к лучшему изменился. А тут встретились они с Борисом Ворониным... Оба только что экзамены в техникум сдали, на радостях выпили и пошли развлекаться в кинотеатр. Самое сложное было потом, когда акт стали составлять: думали мы, думали и решили все безобразия в акте не записывать. Про сопротивление не написали и про то, что Звягина они ударили.

— Это почему же?

— Кудрявцев просил. Да и мы с ним согласились. Если бы все написали как было, не видать бы Капустину техникума, ему бы за хулиганство не пятнадцать суток, а год дали.

— Пощадили, значит, филантропы...

Когда Зина уже собиралась уходить, Дорохов поймал ее нерешительный взгляд, переведенный с портфеля на него.

— Знаю, знаю. Передача?

Зина кивнула.

— Можно?

— Что там?

— Книга и так, кое-что я испекла.

— Оставляй на мой страх и риск.

Девушка ушла, и Александр Дмитриевич сразу же спросил Козленкова, что он думает по поводу показаний Воронина и Капустина. Тот пожал плечами.

— Наверное, этим парням все-таки попало.

— Как попало? — удивился Дорохов.

— Как вел себя с ними Лавров, не знаю, но то, что Кудрявцев всыпал Капустину, это мне известно. Вы, товарищ полковник, поговорите сами с Кудрявцевым и Роговым, тогда лучше разберетесь.

— Поговорю, обязательно поговорю. Со всеми. Насчет «холодка» вам удалось что-нибудь узнать?

— Нет у нас в продаже этих конфет. А вы курить хотите бросить?

— Да нет, не собираюсь. Хочу кое-что проверить. Соображение тут одно появилось.

Козленков достал блокнот, полистал его и прочел:

— «Холодки» были у нас в продаже два месяца назад. Наш торг 3 июня 1970 года получил 100 килограммов этих конфет. Передали их в два магазина, и там за два-три дня распродали.

Дорохов взглянул на часы. Шел третий час.

— Когда удобнее побывать у Афанасьева?

— Удобнее всего сейчас, — не задумываясь, ответил Козленков.

— Тогда идемте.

Дорохов и Козленков отыскали начальника уголовного розыска в саду. Ему запретили спать после обеда, и он, устроившись в беседке, сидел с пачкой газет. Афанасьев, видно, ждал их прихода. После знакомства и обмена положенными в таких случаях любезностями майор начал разговор.

— Очень рад вашему приезду, Александр Дмитриевич. Чувствую, что мои «сыщики» с этим делом запутались, а сам сделать ничего не могу. Перед ноябрьскими хотел грипп перехитрить, не обратил на простуду внимания, так с тех пор никак не выкручусь. Приду, немного поработаю — и опять то сердце, то давление. Сейчас врачи обещают, что еще дней 10-15