Когда никто не видел - Хизер Гуденкауф

напарницу, и мы с Вайолет отлично поработаем вместе. Обычно я всеми способами стараюсь не попасть в поле зрения Джордин. Почему-то она всегда заставляет меня чувствовать себя идиоткой. Нужно обязательно предупредить Вайолет, чтобы держалась от нее подальше. Этой Джордин ни в чем нельзя доверять.

В четвертом классе она пригласила на день рождения всех девочек из класса, кроме меня. Мама, должно быть, спятила, потому что кинулась звонить бабушке Джордин, а та сказала, что это ошибка, притащила Джордин к нам домой и заставила лично передать мне приглашение. Просто кошмар!

У Джордин был такой вид, будто ее сейчас стошнит, а мне хотелось сквозь землю провалиться. В день вечеринки я заболела и все равно не смогла пойти, что вполне устроило и меня, и, уверена, Джордин тоже.

Короче, мы с Вайолет уже составили список городских легенд, из которых могли выбирать: йети, гигантский аллигатор в канализации или Джонни Яблочное Семечко [4]. После занятий ребята еще говорили о Кровавой Мэри [5], Няне [6], Кукле-клоуне [7] или Человеке-мотыльке: по словам моей сестры, это жуткого вида двухметровый мужик с красными глазами и крыльями мотылька; он появляется перед каким-нибудь ужасным событием.

Гейб спросил нас с Вайолет, о чем будет проект, и Джордин, конечно, тут же влезла:

– Ой, да наверняка что-нибудь малышовое. – Ну вот нравится ей меня гнобить. Но тут Гейб встал на мою защиту и поинтересовался у нее, иронично улыбаясь:

– А твоя гениальная идея в чем?

Джордин сразу заткнулась, и мы с Вайолет рассказали Гейбу о нашей городской легенде.

Вот опять… Только что случилась странная вещь. Сестра сказала, что мне кто-то звонит, но, когда я подошла ответить, на том конце линии никого не было. Я несколько раз сказала «алло», но там молчали. В конце концов я повесила трубку, а когда спросила у Кендалл, кто меня спрашивал, она закатила глаза и заявила, что она мне не секретарь. Очень, очень странно.

Д-р Мадлен Гидеон. 14 сентября 2018 года

– Ну как, – спросил доктор Сото, – хотите познакомиться с Корой?

И я, помнится, согласилась.

Доктор Сото легонько постучал костяшками в окно, предупреждая о нашем приходе, а затем открыл дверь.

– Мистер и миссис Лэндри, это доктор Гидеон. Она специалист по психическому здоровью, я вам о ней говорил. Доктор Гидеон, это Мара и Джим Лэндри, родители Коры.

– Здравствуйте, – произнесла я, протягивая руку отцу девочки. – Сочувствую, что с Корой случилось такое несчастье. Как она?

Джим стиснул мою руку. По сравнению с моей, кожа у него казалась грубой и сухой. Почти как у рептилии.

– Так себе. Только посмотрите на нее. – Голос у него дрожал. – Какой-то маньяк изрезал и изуродовал ее.

– Ее скоро повезут на операцию, – всхлипнула Мара, вытирая глаза и нос промокшей салфеткой. Казалось, мать вот-вот рухнет под тяжестью тревоги. – Доктор Сото говорит, что здесь очень хорошие хирурги.

– Он прав, – подтвердила я. – Специалисты мирового уровня. Кора в лучших руках. Она прошла через ужасное испытание, и вы тоже. Знайте, что здесь многие готовы оказать помощь и поддержку и Коре, и вам…

– Послушайте, доктор Гидеон, – Джим еле сдерживался, и потому его голос звучал сдавленно, – не хочу показаться грубым, но, честно говоря, психиатр – это последнее, что нужно Коре. Да и нам. Пусть дочку прооперируют, а потом врачи должны попытаться восстановить ей лицо. – Он с каждым словом говорил громче, пока жена не схватила его за руку и не шикнула на него. У меня сложилось впечатление, что ей приходилось делать это часто. – А лично мне нужнее всего, – Лэндри слегка понизил голос, – лом и пять минут наедине с тем, кто напал на мою дочь.

– Джим, прекрати, – взмолилась Мара, снова заливаясь слезами.

– Извини, – сказал Джим, словно удивившись силе собственного гнева. – Пойду-ка справлюсь, нет ли у полиции каких-нибудь новостей. – И он резко выскочил вон из палаты.

– Муж напуган, – объяснила Мара. – Безумно тяжело видеть Кору такой. Вот Джим и бесится, что не оказался рядом и не помог ей.

– Не извиняйтесь, я понимаю. – Я сунула Маре в руку свою визитку: – Пожалуйста, звоните, если вам что-нибудь понадобится или если я смогу ответить на какие-то вопросы. Я часто работаю с детьми и семьями, пережившими травмирующие события.

– Спасибо, – фыркнула Мара, – но вряд ли ваши услуги понадобятся.

– Я могу пригласить ваших родных или друзей побыть здесь во время операции, – предложила я. Во время подобных трагедий поддержка близких крайне важна.

– Мои родители как раз едут сюда с нашей старшей дочерью, – сказала Мара. – Скоро будут. Но спасибо за заботу.

Я улыбнулась, слегка коснулась ее плеча и пошла за доктором Сото, который уже распахнул дверь.

В молчании мы подошли к лифтам.

– Может, после операции родители будут воспринимать вас более благосклонно, – заметил доктор Сото. – Хотя меня беспокоит мистер Лэндри. Он очень озлоблен.

– Да, миссис Лэндри кажется более отзывчивой, – согласилась я. – Но звонка не стоит ждать ни от матери, ни от отца. Я могу сегодня проведать их у Коры в палате.

– Еще раз спасибо, Мадлен, – поблагодарил доктор Сото, отводя взгляд. – Я ваш должник.

Двери лифта открылись, и мы увидели молодую пару, держащуюся за руки. У мужчины – почти мальчика – в другой руке печально висело пустое автокресло, а в плечо ему уткнулась лицом такая же юная супруга. Парень старательно отводил взгляд, словно стесняясь красных опухших глаз.

– Поеду на следующем, – сказала я и отвернулась.

Чуть поодаль в коридоре мистер Лэндри разговаривал с полицейским. Хотя лица я не видела и слов не разбирала, разочарование в голосе отца слышалось явственно. Полицейский спокойно стоял рядом, позволяя ожесточенному отцу высказаться. Гнев любого родителя понятен, даже нормален, но Джим Лэндри, казалось, совсем обезумел. Наконец полицейский поднял руку, словно призывая его замолчать.

– Не смей меня успокаивать! – Громовой голос мистера Лэндри заполнил коридор; пробегавшие мимо сотрудники клиники начали оглядываться на скандалиста.

Двери лифта скользнули в сторону, и я неохотно вошла внутрь. Мне хватило нескольких минут общения с Лэндри, чтобы распознать признаки семьи, отношения в которой уже давно накипели и котел готов взорваться. Было кое-что и в самом Джиме Лэндри, очень знакомое по работе. Мне пришлось повидать немало злых, агрессивных мужчин, которые стремятся контролировать ситуацию любой ценой.

Жаль, что не удалось поработать с этой семьей до трагедии. Сложилось бы тогда все по-другому, я не знаю. Возможно, и нет. Но я настолько зациклилась на Коре и на том, как ей справиться с психологической травмой,