Снежная ловушка мистера Куина - Бенедикт Браун

ты оказываешь мне услугу, представляя меня людям, которые могут поспособствовать моей карьере, или что ты просто хотела удостовериться, что я не сижу дома взаперти. Но дело не в этом, так?

Одним быстрым движением Белла повернулась ко мне:

– Признаюсь, я рада, что ты здесь, Мариус. – Она подошла к огромным окнам, выходившим в белый сад. – Гилберт уже какое-то время работает советником Сесила. Помогает ему с финансами. Но недавно появились проблемы.

– А, так твой приятель здесь охраняет его инвестиции. – Я не мог просто стоять на месте, поэтому пересек гостиную, дойдя до шкафа с напитками, где стоял хрустальный графин с… чем-то более-менее пригодным для питья. – Спасибо большое, что приплела сюда и меня.

– Прости, я должна была тебе все рассказать заранее. Но я не смогла бы вынести этот вечер без тебя.

– Белла, это не объяснение. У тебя, похоже, и так много друзей.

Она прикусила губу, и мне показалось, что надави она чуть сильнее – и пошла бы кровь.

– Я сказала, что сожалею, Мариус. Мне жаль, что я не поделилась с тобой своими опасениями по поводу этого вечера. И мне жаль, что я сказала человеку, которого люблю, кто ты. – Белла на мгновение замолчала, возможно, чтобы дать мне время немного умереть от ее слов. – И да, мне жаль, что Гилберт вел себя так, как вел. Я поговорю с ним об этом, как только смогу, но это неудивительно, учитывая, кем мы были друг для друга.

Я схватил свой бокал и сделал глоток, но мысленно кричал: «А кем мы были друг для друга?!»

Видя, что я не отвечаю, она продолжила:

– Что бы он ни говорил, Гилберт ревнует. Он беспокоится, что не сможет соперничать с прошлым. Но он хороший человек, и если ты найдешь время и познакомишься с ним поближе, то, уверена, ты это увидишь.

Я посмотрел Белле в глаза, и в этот момент мне захотелось сказать ей все. Хотелось извиниться за то, что я сделал, упасть на колени, объяснить, что большую часть последнего десятилетия я пытался стать мужчиной, которого она заслуживает. Но вместо этого я с прежним непреклонным выражением сказал:

– Ты совершенно ясно дала понять, что ему не о чем беспокоиться. И после этого вечера ему не придется терпеть мое присутствие в твоей жизни.

Белла ахнула, и мне оставалось лишь надеяться, что ее встревожила не только жестокость моих слов, но и мысль о том, что она никогда меня больше не увидит.

– Я ведь только нашла тебя… – прошептала Белла, а потом оглядела комнату, пытаясь найти что-то, что могло бы меня удержать. – Ты спрашивал про Сесила, – сказала она, поспешно и даже отчаянно бросившись к Сезанну. Ее золотистое платье поблескивало при ходьбе, а обнаженная рука метнулась вперед, обводя роскошь вокруг. – Он купил это место не благодаря своей актерской игре. Сесил женился на богатой вдове, которая вскоре умерла и оставила ему все свое состояние. Он купил Эверхэм-холл у какой-то древней семьи, которая цеплялась за поместье как за последний признак своего былого богатства. Я пригласила тебя сюда не просто потому, что мне нужна была поддержка старого друга. Я подумала, что этот дом поможет ослабить винтики у тебя в голове. И возможно, даст вдохновение для новой книги.

Не успел я солгать, что мне не нужна ничья помощь в написании детективов, как мы услышали три коротких удара. Похоже, удивление отразилось на моем лице, потому что Белла подошла проверить, все ли со мной в порядке.

– Это просто новые фейерверки, – сказала она.

– Прислушайся. – Я поднес руку к уху, возможно излишне театрально, но показал, что имел в виду. – Больше ничего. Тишина. Это не фейерверки. Они закончились, а если детишки из деревни решили бы поиграть с ними, звук бы не звучал как будто изнутри дома.

Я выбежал из салона в коридор, Белла шла следом за мной. Мы заглянули в игровую комнату, но Уилсон был поглощен книгой и, судя по всему, ничего не слышал.

– Куда ты идешь? – спросила Белла. Я ответа не знал, но шел на слух.

– Выстрелы прозвучали как будто из передней части дома. Там, как я полагаю, башня?

– Выстрелы? – Белла всегда быстро схватывала. – Как ты можешь знать наверняка, что это они?

– Я бы сказал, это очевидно, учитывая то, где меня застал 1918 год.

Мы вошли в холл, и я собирался подняться по лестнице, но Белла остановила меня, схватив за руку.

– Не туда. Башня там. – Она провела меня к двери у другой стороны гостиной.

– Ты там уже была, получается? – Я все пытался понять, почему она решила проводить время с такими людьми.

– Конечно. С тех пор как мы подружились с Сесилом, мне нравилось приходить сюда, чтобы немного отдохнуть от забот об отце. Хотя после событий этого вечера может казаться по-другому, но Сесил действительно бывает любезным хозяином, когда постарается.

За неприметной дверью оказалась узкая лестница, ведущая на первый уровень башни. Мы вошли в большую гардеробную, которая выглядела куда менее обихоженной, чем остальная часть дома. На кожаном диване «Честерфилд» валялись груды одежды, а обширную коллекцию обуви Сесила как будто просто вывалили на пол.

Белла пересекла тускло освещенную комнату, прошла к винтовой лестнице в другом углу и стала подниматься. Ее крик я услышал еще до того, как поднялся сам. Этот опустошенный дрожащий звук как крюком дернул меня вверх по лестнице.

Когда я оказался в ярко обставленной спальне Сесила Синклера, Белла повернулась ко мне. Горе на ее лице сказало мне все, что требовалось, но я бросился мимо, чтобы увидеть все самому.

Яркая звезда фильмов «Дверь без ключа» и «Плач злого моряка» выглядел умиротворенным – впервые с нашей встречи. Полагаю, три пули в лоб сделают это с любым человеком.

Глава 8

Возможно, виной всему болезненное любопытство, присущее всем писателям детективов, но я не мог устоять перед соблазном и подошел поближе, осмотреть тело. Конечно, я недооценил свои нервы: мне внезапно снова стало восемнадцать и я смотрел на безжизненное тело своего капитана, который получил пулю от немецкого снайпера. Я снова оказался в окопах, с запахом грязи, крыс и смерти. Я чувствовал тот же осязаемый страх, и горло точно так же жгло ужасом и скорбью.

Белла вскрикнула, и я вернулся обратно в Эверхэм. Я обнял ее, но сам не мог отвести взгляда от Сесила. Он лежал на спине. Его глаза были закрыты, а вокруг пулевых отверстий виднелись черные отметины, указывающие на то, что в него