Человек с клеймом - Джоан Роулинг

XXVIII, Последние стихотворения

Страйк воспользовался выдвижной тростью, которую носил на случай экстренных ситуаций, чтобы войти и выйти из "Тревелодж" в Пенрите, и намазал кончик культи обычным увлажняющим кремом перед сном. К сожалению, ни одно из этих средств не облегчило боль в правом колене, которое оставалось опухшим и продолжало сопротивляться малейшей нагрузке или движению.

Поэтому поездка в Айронбридж на следующее утро оказалась тягостной, даже несмотря на то, что "Ауди" была с автоматической коробкой. Дождь прекратился, пока он ехал на юг, но редкие проблески солнца не улучшили его настроение. Он должен был сейчас ехать прочь от гостиницы в Озерном крае с Робин рядом – либо ликуя оттого, что его признание в любви было принято и (еще лучше) завершилось постелью, либо – и в своем мрачном расположении духа он не сомневался, что именно это с самого начала было вероятнее – в состоянии мучительного взаимного стыда, потому что она его отвергла. Но даже на это он бы согласился, лишь бы не ощущать нынешней пустой тоски. Нет позора в том, чтобы проиграть, рискнув всем; он справился бы, и хотя бы знал, что попытался. Но быть сраженным пулей, не успев даже покинуть окоп, – вот уж поистине позорное поражение.

Небольшой городок Айронбридж был прекрасен, чего Страйк не ожидал. Впечатляющий арочный железный мост перекинут через грязно-зеленую реку Северн, окаймленную густыми деревьями. Здания словно скатывались с крутого склона на северном берегу, где Хай-стрит, параллельная реке, была окружена магазинами, кафе и пабами, выдержанными в причудливом стиле 1950-х годов, чьи вывески были освещены зимним солнцем. Страйк не получал удовольствия от этой картины; он предпочел бы остановиться среди разрисованных граффити многоэтажек и битого стекла, что лучше соответствовало его настроению.

Он оставил ауди на парковке паба "Swan Taphouse" и собирался отправить Робин сообщение о своем местоположении, когда заметил ее в ста метрах от себя, выходящую из арендованной машины. Ему не нравилось, что приходилось использовать трость, чтобы подойти к ней, потому что это было похоже на просьбу о жалости.

Робин, которая накануне спала всего пару часов, прерываемых снами о том, что она проспит и не успеет забрать арендованную машину, о коробке на ферме Чепман и о криках Мерфи, большую часть пути провела, решив вести себя полностью естественно при встрече со Страйком. Мерфи звонил ей во время поездки на север, извиняясь за свою злость из-за фотографий тела в хранилище, и они подтвердили свои планы осмотреть двухкомнатный дом в Уолтемстоу на следующий день. Естественно, она не рассказала своему бойфренду о том, что ей угрожали масонским кинжалом.

Приблизившись друг к другу на расстоянии, оба смущенные, они были охвачены совершенно разными мыслями. Страйк подумал, что Робин выглядит далеко не лучшим образом. Она все еще не набрала весь вес, потерянный на ферме Чепмен, и в этом ярком зимнем свете выглядела слегка изможденной и очень усталой. Кроме того, под правым глазом у нее виднелось что-то черное. Но все это не имело значения: он хотел ее так, как не хотел ни одну женщину в своей жизни, и было слишком поздно.

Тем временем Робин увидела, как Страйк, хромая, идет к ней, и возненавидела себя за то, насколько привлекательным он ей кажется, такой растрепанный и плохо выбритый. Робин долго не могла понять, что же другие женщины находят таким сексуальным в этом мужчине с переломанным носом, полноватом, похожим на медведя, и ей было крайне неприятно осознавать его физическую привлекательность именно сейчас. Ей пришлось перенастроить взгляд, чтобы сосредоточиться исключительно на Мерфи (тот, кто похож на Пола Ньюмана?), потому что Страйк – лжец, скрывающий как подруг, так и детей от своего бизнес-партнера.

– Привет, – сказал Страйк, когда они преодолели последние несколько метров, стараясь не смотреть друг на друга. – У нас есть полчаса до Дилис, верно?

– Да, – сказала Робин.

– Хочешь кофе или что-нибудь еще?

– Да, – сказала Робин. – Думаю, этот отель открыт.

Несмотря на ее решимость вести себя естественно, она услышала недружелюбие в своем голосе, когда она указала на отель "Тонтина" – большое здание в георгианском стиле с горохово-зелеными ставнями, выходившими на железный мост.

Они молча перешли дорогу. Робин могла бы спросить о том, почему ее партнер ходит с тростью, но, поскольку он обычно не любил вопросов о своей ноге, она решила этого не делать. Страйк же тем временем извращенно недоумевал, почему бы ей хотя бы не спросить о его ноге.

Сев у окна в баре отеля, каждый с чашкой кофе, Страйк рассказал Робин о своем интервью с Джейд Семпл, умолчав о своем зверском похмелье и о том, что он плюхнулся в грязь посреди интервью – ведь его репутация детектива была практически единственным, что у него сейчас оставалось, и он, черт возьми, ни за что не собирался и этого терять.

– Если Ниалл был в таком плохом состоянии, что боялся переходить мост, – сказала Робин, когда Страйк закончил, – то насколько вероятно, что он был в состоянии сбежать с подружкой? Разве эта женщина не беспокоилась бы о нем? Разве она хотела бы взять на себя ответственность?

– Понятия не имею, – сказал Страйк, – но, честно говоря, не думаю, что брак Сэмплов был союзом единомышленников. Она из Колчестера, а значит, вероятно, познакомилась с ним, когда он еще служил в третьем парашютном полку, поскольку там располагалась их база. Честно говоря, мужчин в таких полках предостерегают от местных девушек, ищущих выход из провинциальной жизни. Она довольно привлекательна, но не думаю, что у них было много общего. Сэмпл прошел отбор в САС, так что он должен быть очень умным, и она сама говорила, что они оба были неверны до свадьбы. Думаю, она забеременела, он почувствовал себя загнанным в угол и решил, что поступает правильно, женившись на ней.

Сильно раздраженная наглостью Страйка, который говорил так непринужденно о случайной беременности и косвенно критиковал Ниалла Семпла за то, что тот спутался с женщиной, с которой у него не было ничего общего, Робин сказала:

– Ты спрашивал ее о Реате Линдвалл и Бельгии?

Черт. Он совсем забыл.

– Да. Никакой связи, – сказал Страйк.

– Ты спрашивал, знал ли он человека по имени Оз?

Блядь. Он и об этом не спрашивал.

– Да, – сказал Страйк. – Она так не думала.

– Итак, – сказала Робин, стараясь говорить холодно и профессионально, – как