Современный зарубежный детектив-14. Книги 1-22 - Себастьян Фитцек

бестселлером другого мертвого автора, который, по его же словам, был одно время учителем этого парня по какой-то писательской программе в Вермонте, а кроме того, тем самым засранцем, который обещал им свою подписанную книгу, но так и не прислал.

«Две подписанные книги», – поправила она его мысленно. Руки у нее отяжелели, и она чувствовала грязь под спортивными штанами и в носках. Даже если она намеренно копала как можно медленней, ей оставалось уже недолго.

– Так что теперь они думают, что этот Джейкоб Финч-Боннер не просто знаменитый автор, который знаком с Опрой, пил их кофе и не прислал им обещанные книги. Теперь они думают, что он какой-то вор, если не хуже. Они знают к этому моменту, что Джейк уже скончался, и, может, это достойно сожаления, что он умер, и, может, это снимает с него ответственность за неотправленные книги с автографом, но в любом случае остается вопрос его большого бестселлера с той же историей, что и в романе бедного Эвана Паркера, и об этом непременно следует поставить в известность его бедную племянницу, Розу Паркер. Но у меня – без обид! – нет слов, чтобы выразить, насколько мне безразличны эти два мертвых автора, которые написали одну и ту же книгу, учитывая, что ни один из них не был моим клиентом. Я и в лучшие-то времена не особо читаю, как я уже сказал.

Она уже стояла по колени в могиле. И с каждым осторожным погружением лопаты она опасалась почувствовать крышку гроба.

– И как вы уже знаете, я не горел желанием, чтобы вы вернулись в мою жизнь. Не думаю даже, что я написал что-то в ответ тем двоим. Но потом как-то вечером я был в нашем клубе, выпивал с другом, и увидел на одной доске объявление книжной группы «Клуба „Гармония“». И темой января была выбрана книга Анны Уильямс-Боннер. Приятное фото автора. И снова я узнаю мою Розу Паркер, такую собранную, такую скорбную вдову. И вот это меня всерьез удивляет, что вы тоже заделались писательницей! Я сроду не видел ни одного писателя, пока не встретил Джейкоба Боннера, а тут вас уже трое в моей жизни! Но это еще не все сюрпризы, потому что эта книга, ее книга – о женщине, чей муж-писатель кончает с собой, и вот это уже реальное совпадение, потому что реальный муж писательницы также был знаменитым автором, покончившим с собой. И должен сказать, это меня поражает, что столько человек просто рассказывают историю своей жизни и называют такое литературой. Это говорит о явной скудости воображения, если вас не задевает такое замечание.

Она стояла уже почти по пояс в могиле дочери. И ее совершенно не задевало его замечание.

– И тут я решил, что, может, пора уже прочитать книгу, которую написал ваш муж, раз уж мне повезло с ним познакомиться. Я прошвырнулся по афинскому променаду до книжного магазина и достал эту книгу, которую все, кроме меня, уже прочли несколько лет назад, – и что за историю я обнаружил! Какая-то женщина убивает свою дочь, присваивает ее стипендию и ее имя, а потом берет и живет жизнью своей дочери. Я отлично понимаю, почему эта книга стала таким бестселлером. Тогда я нахожу роман, который мне прислали те женщины, который, по их словам, украл Боннер, все еще лежащий у меня в офисе, – и знаете что? Он – тоже чтиво хоть куда. Язык не такой затейливый, но я в этом плане не привередлив. Я уже давно не читал два романа подряд и к тому же на этот раз вчитывался. Но даже если бы не вчитывался, основную линию не заметить невозможно. Какие-то детали различались – имена персонажей, способы убийств, – но в этих книгах был один и тот же сюжет. Злобная мамаша убивает дочь и крадет ее жизнь. Такая история встречается не каждый день, и вот же совпадение, что авторы обеих этих книг находились в одной классной комнате как студент и преподаватель! Мне стало ясно, к чему клонили те две женщины в Вермонте, насчет того, что надо бы уведомить бедную пропавшую племянницу.

– Но вы ведь им ничего такого не рассказали? – поинтересовалась Анна.

Ей показалось – она надеялась, что только показалось, – что под ногами у нее ощущается твердая поверхность. Она стала выкапывать все меньше и меньше земли. Было уже совершенно темно, а Пикенс весь погрузился в свою историю. Она надеялась, что он ничего не заметит.

– С какой стати? Те двое не представляли, кем на самом деле являлась пропавшая племянница и какое отношение к этой истории она имела. Они только хотели разыскать ее, чтобы почесать языками о мертвом писателе, который взял в оборот роман другого мертвого писателя. Они хотели занять твердую моральную позицию и исправить ужасное литературное преступление. Но я не очень разбираюсь ни в твердых моральных позициях, ни в литературных преступлениях. Сказать по правде, меня мало заботит, что сделал ваш муж. Меня гораздо больше интересует, что сделали вы, Роза.

Она покрепче ухватила черенок лопаты. У нее горели ладони, и она уже почти не притворялась, что хоть как-то ворошит землю.

– Потому что даже случайный читатель вроде меня не мог не заметить, как много у вас общего с главными героинями обоих этих романов, изданного и неизданного. Вы студентка издалека, может, чуть постарше типичной студентки, так? С умершей… сестрой, так? Неожиданно скончавшейся всего за несколько дней до того, как вы появились в Афинах. И вот я думаю, может, те две книги вовсе не художественные? Может, они про вас, и, может, у вас личная неприязнь к людям, которые пишут о ваших личных делах? Может, поэтому вы так парились насчет того, что кто-то придет ко мне расспрашивать о вас, что не поленились связаться со мной после стольких лет?

Как же Анна жалела об этом. Но было уже слишком поздно. Она совершенно отчетливо чувствовала под ногами крышку гроба Розы Паркер.

– Так вот, как я сказал, это не вопрос морали для меня. Лично меня не тянет увидеть, как вас вздернут за что-то, что вы могли совершить когда-то, но в то же время мне очевидно, что у нас с вами есть общее дело. Поэтому я и написал вашему издателю. Я понимаю, вам это не слишком приятно, вы не получаете удовольствия в настоящий момент, но вы должны признать, что мы тут преследуем общую цель.

Она не стала этого признавать, но ей не пришлось долго ждать, чтобы он прояснил ситуацию.

– Ваш муж-бестселлерист был плагиатором.