Современный российский детектив - Анна Майская

— Ну да! — с досадой бросил Гонгадзе. — Я упросил… Вот она меня теперь и пилит, что я ей карьеру мешаю делать. Я спрашиваю, зачем тебе карьера?.. Что у тебя, денег или драгоценностей мало? Живи в свое удовольствие! А она уперлась и ни в какую… и вести себя стала как-то странно…

Морозов усмехнулся.

— Молодая еще. Не перебесилась.

Он взял из коробки, лежащей на столе, сигару. Маленькими щипцами откусил у нее кончик и, откинувшись на спинку кресла, с наслаждением закурил.

— Может, сбежать от тебя хочет? — спросил он, пододвигая к себе поближе пепельницу.

— Похоже, что так… — Гонгадзе в раздумье потер пальцами подбородок. — Вот только не пойму, почему? Да и отпускать я ее пока никуда не намерен.

— Не надоела еще?..

— Нэт, пока не надоела.

В кабинете надолго повисло молчание. Когда Гонгадзе встал с кресла и тяжелыми шагами направился к стойке минибара, Морозов решился его прервать.

— И все-таки, Вахтанг, почему она от тебя уйти хочет?

— А я откуда знаю! — Гонгадзе взял из бара новую бутылку коньяка. — Взбрело дуре в голову!

— Может, на стороне нашла себе кого?

— Нэт, — Гонгадзе отрицательно покачал головой. — Я за ней внимательно наблюдаю. После того крикуна, что я в клубе отшил, у нее больше ни с кем по серьезному не было.

Морозов глубоко затянулся сигарой и, выпустив изо рта тонкое колечко дыма, тут же разогнал его рукой.

— А ты, случайно, ее не того… не обижаешь? — с иронией в голосе, спросил он. — Ты мужик вон какой! В самом соку, горячий! Тебе если женщина понравится, ты ее в постели так загоняешь…

Садясь в кресло, Гонгадзе усмехнулся.

— Да брось ты! Я себе в отношении нее никаких вольностей не позволяю. Конечно, иногда бывает, заведусь, перестараюсь немного. Ну а что она хочет! — его лицо стало наливаться кровью. — За такие деньги, что я ей плачу, с бабами в борделях и не такое делают!

— А может, бьешь ты ее? — осторожно поинтересовался Морозов. — А то твои прежние подруги про тебя по Москве такое рассказывают! Прямо средневековый деспот какой-то, а не бизнесмен.

При упоминании бывших любовниц лицо Гонгадзе помрачнело и скривилось, как от зубной боли.

— Тех идиоток бил и не жалею об этом, — в его взгляде читалась откровенная ненависть, — но с этой я стараюсь руки не распускать, — морщины на лице Гонгадзе разгладились и его взгляд потеплел. — Ну, раза два, может, и было. Ударил ее. А как же иначе? — его лицо снова налилось кровью. — Заслужила. Нечего свой язычок распускать! Я мужчина. Она женщина. Я глава семьи. Если надо, и проучить могу, как считаю нужным.

Он с недоумением посмотрел на Морозова.

Тот поспешно кивнул головой.

— Конечно, Вахтанг, ты прав! — Морозов сделал небольшую паузу. — Только наши московские девчонки воспитаны немного по-другому. Не все такие правила жизни принимают. — добавил он.

— А какое мне дело до того, как они воспитаны! — угрюмо отрезал Гонгадзе. — Я их содержу, немалые деньги им отваливаю. Так пускай делают то, что я хочу!

Морозов пожал плечами.

— Но, если тебе кто-то действительно понравился, может, приласкать ее, побаловать? А? Бабы это любят! — он перегнулся через стол и дружески похлопал Гонгадзе по плечу. — Попробуй, Вахтанг! Глядишь, твоя Смирнова и расхочет в Европу ехать.

— Ну, уж нет! Такому не бывать! — Гонгадзе с такой силой ударил кулаком по столу, что два бокала с громким звоном столкнулись и, опрокинувшись, упали на ковер. — Чтобы я какой-то девчонке ноги целовал? Обойдется! Меня самого по-другому воспитывали.

Морозов внимательно посмотрел на него.

— Понятно, — он положил на край пепельницы недокуренную сигару и, чуть помедлив, спросил. — Ну а эта чем тебя зацепила? Нравится очень? Я ее несколько раз видел с тобой вместе. Девчонка, конечно, очень симпатичная, но при случае и покрасивее можно найти. Стоит ли из-за нее так напрягаться?

— Дело не в этом, — Гонгадзе с кислой миной на лице протянул руку и пододвинул к себе поближе стоящую у него на столе фотографию Смирновой. — Конечно, внешность у нее ничего, в моем вкусе. Но главное, привязался я к ней за эти два года. Да и не похожа она на других моделей. Тем только деньги подавай. За них они тебя, если что, и продадут с потрохами. А эта не такая, нэт!.. — он уверенно покачал головой.

— Ну, это, смотря какие ей деньги предложить, — заметил Морозов с легкой усмешкой.

Гонгадзе бросил на него настороженный взгляд. Несколько секунд он смотрел из-под густых бровей в его непроницаемое бесстрастное лицо. Затем залпом выпил из рюмки остатки коньяка.

— Ладно, закончим с этой темой, — ставя рюмку на стол, недовольно сказал он. — Вернемся к моей проблеме, — он взял в руки карандаш и вытащил из ящика стола толстый кожаный ежедневник. — А она заключается вот в чем… Через две недели, в Австрии, будет проводиться какой-то кастинг. Так она и две ее подружки хотят в нем поучаствовать. Я ей говорил — зачем одной так далеко ехать? Через свое агентство попробуй договориться или подожди немного. Здесь в Москве тоже такие кастинги бывают. Но она, ни в какую. Хочу, и все!

Гонгадзе тяжело вздохнул. Морозов, поудобнее усевшись в кресле, с интересом слушал его. Гонгадзе слегка стукнул кончиком карандаша по столу и продолжил.

— Я вначале не хотел ее одну туда отпускать, но потом подумал и решил пойти ей навстречу… — он сделал паузу и со значением посмотрел на Морозова. — Пускай девчонка поедет и посмотрит, как в жизни на самом деле все происходит, когда у тебя за спиной никого нет. Пусть попробует сама чего-нибудь добиться. Если бы не я, она два года назад этот конкурс никогда бы не выиграла! — с обидой в голосе пояснил Гонгадзе и, водя карандашом по зеркальной поверхности стола, добавил. — Но тут, понэмаешь, какое дело получается… — он снова сделал паузу. — Их там сопровождать придется. А мне послать сейчас туда некого.

— А как же твои головорезы? — удивленно спросил Морозов. — Их у тебя вон сколько! На роту спецназа хватит.

Гонгадзе поморщился.

— Мои бойцы хороши в открытой разборке. К тому же языкам не обучены. Жизни той не знают.

Он взял с подноса новую бутылку коньяка, открыл ее и поставил на стол.

— А тут нужен особый человек, и чтобы базарил по-ихнему хорошо и, что самое главное, местную специфику знал. Такого у меня на примете сейчас нет. Да и отправлять туда своих бойцов мне не хочется. У них в Москве дел по горло.