"Расследования Екатерины Петровской и Ко". Компиляция. Книги 31-50 - Татьяна Юрьевна Степанова

в Пузановку около восьми вечера. И наверняка тогда полицейские проверяли автобусное расписание. А уже в начале девятого согласно рапорту в деле в полицию и пожарную службу позвонил Иван Мосин и сообщил о пожаре.

– Возможно, в восемь часов в Пузановке находился один человек, – объявила она Зарецкому. – Еще раз, Женя, пожалуйста, вернитесь к моменту, когда вы очутились на автобусной остановке и начали подниматься на холм. Может, все же кого-то вы видели? Или машину проезжающую?

– Я никого не видел. – Зарецкий наморщил лоб. – А кто тот человек?

– Командировочный – некто Мосин. Из МЧС.

Зарецкий пожал узкими плечами, кутаясь в больничное одеяло.

– Пожарный. Иван Мосин. Любовник другой подруги Полины – фельдшера по имени Лариса. Его девушки звали дядя Ваня.

– Дядя Ваня? – Тромбонист Зарецкий поднял брови. – А, был такой… Точно. Он даже на Змеиный луг на арт-фестиваль заявлялся – потусить с молодняком. Но он совсем старый был тогда для нас, лет сорока… А приятельница Полины… полная такая, Аглая называла ее «толстуха Ларочка». Но я… нет, я их смутно помню. Лишь имена. Не лица.

– Пожарного дядю Ваню вместе с его женой зверски убили в Кашине в ночь, когда ты появился со всеми своими внезапными откровениями, Женя, – многозначительно объявил Гектор. – А он ведь в чуриловском убийстве ведущий свидетель, как, собственно, и ты.

– Вы что хотите сказать? – Тромбонист Зарецкий нахмурился. – Я не совсем врубаюсь…

Он внезапно осекся, глядя за спину Гектора, на дверь ординаторской. На пороге стоял подполковник Александр Веригин собственной персоной – в форме. И даже при оружии – на ремне его полицейских брюк – кобура. Как и когда он появился, они даже не слышали, так тихо Веригин вошел – ни дверь, ни половица не скрипнули.

– Александр Павлович. – Катя встала со стула. – Очень хорошо, что вы здесь… Мы планировали заехать в УВД, хотя уже довольно поздно, однако… Нам стали известны некоторые новые обстоятельства по Мосину, бывшему пожарному…

– Вы, из пресс-службы, помолчите, – оборвал ее Александр Веригин. – С вами я потом буду отдельно разбираться и с вашим шефом пресс-центра, и не здесь, а в главке – что вы вообще себе, борзописцы, возомнили? Борщов, у меня к тебе вопрос.

Гектор медленно поднялся.

– Да? Слушаю.

– На каком основании ты постоянно вмешиваешься в процесс расследования уголовного дела?

– Из чистого интереса. Любопытно мне, по какой причине зарубили топором мясника, бывшего пожарного, а его жене, вашей сотруднице, череп раскололи и лицо изуродовали как раз в ту ночь, когда приезжий джазмен после грозового разряда в шоке вспомнил вдруг прилюдно при многих свидетелях обстоятельства давнего зверского убийства двух девушек – сестер Крайновых в соседнем Чурилове. Убийства, где тоже фигурировал топор и где ваш Мосин проходил главным очевидцем.

– Мне чуриловские коллеги позвонили, сообщили, что ты в городе сегодня побывал. И кстати, спросили они меня, кто ты такой и кем уполномочен. – Александр Веригин повысил голос.

– А, ясно. Моментально заложили нас, Катя, чуриловцы. – Гектор обернулся к Кате. Тон диалога и вся сгустившаяся наэлектризованная атмосфера в ординаторской ей крайне не понравились. – Дед-опер пьяненький, кому-то трезвонил, как мы распрощались. Настучал майору Арефьеву. А тот, подполковник, тебе новости слил, да? – Он обратился снова к Веригину.

– Мы соседи. У нас регулярный обмен оперативной информацией, – отрезал Веригин. – Коллега поинтересовался, а крутой-то кто такой? Полковник? А я ответил, он никто теперь, полный ноль. Полковник Борщов – некогда знаменитый, легендарный. Слава вперед тебя летит, да? – Веригин сделал шаг к Гектору. – Но позвонил я сам кое-кому, и что же я услышал от информированных людей? Полковника Гектора Борщова, оказывается, отовсюду поперли! Грозный тайный шестьдесят шестой отдел на Лубянке, где он когда-то подвизался, с его подачи прекратил существование. Ты, Борщов, оттуда ушел не просто со скандалом, ты кому-то даже и морду набил. Отдел сразу ликвидировали, все там разбежались, как тараканы от света. А ты не угодил под суд, вышел сухим из воды, тебя, полковник, даже взяли советником – консультировать больших правительственных бонз. Но из советников тебя ведь тоже выперли, да? Видимо, твои комментарии не укладываются в нынешний мейнстрим. Ты сейчас вроде как на лечении и реабилитации после госпиталя. И тебя не трогают лишь потому, что помнят твои прежние боевые заслуги и твои ордена. И жалеют твоего отца – генерал-полковника, неудачника Чеченской кампании, спятившего много лет назад. И ты – изгнанный, уволенный – являешься сюда ко мне в район и начинаешь самовольно вмешиваться в дела, которые тебя никак не касаются.

– Ты меня обличать сюда заявился на ночь глядя или что-то мне запрещать вознамерился? – Гектор лучезарно-светло улыбнулся Веригину. – Давай попробуй – запрети мне интересоваться тем, что здесь у вас творится.

– Уезжай по-хорошему. Я тебя предупредил.

– А то что? Пушку достанешь? – Гектор еще светлее улыбнулся оппоненту и сунул руки в карманы брюк. – Как в Магадане, когда прибежал с берданкой вытаскивать из койки олигарха свою бывшую? И тебя тоже поперли из УВД Магадана? Видишь, и я о тебе кое-что знаю, подполковник.

Невзрачное лицо Веригина покраснело.

– Заткнись, – процедил он.

– А то что? Ну давай, доставай пушку. – Гектор указал глазами на кобуру на поясе Веригина, словно искушая. – У меня ствола нет. У тебя фора. Рискнешь?

Тромбонист Зарецкий внезапно громко чихнул и зажал рот рукой, подавляя кашель, он тревожно переводил взгляд с Веригина на Гектора. Катя тоже испугалась – слишком хорошо ей знакома светлая вызывающая улыбка Гектора, его нарочито расслабленная поза – нога согнута в колене, руки засунуты глубоко в карманы. То, что за всей обманчивой расслабленностью последует, она видела прежде – Маг Цзал, тибетское искусство боя со многими вооруженными противниками. Когда от ударов Гектора кости его врагов ломались как спички. Однако Веригина, некогда в одиночку ликвидировавшего страшного маньяка Кокосова-Кувалду, тоже нельзя недооценивать. И он местный начальник УВД. Он и сам не робкого десятка, и он может вызвать подчиненных в таком количестве, что они толпой справятся с Гектором, бросят в камеру, а у нее при обыске отберут ампулы, шприцы на долгую проверку – не наркотики ли?

– Перестаньте, успокойтесь оба! Прекратите! – Она встала между ними. – Не сходите с ума!

Гектор бережно попытался оттереть ее плечом с пути, но она уперлась и сама подалась назад, отпихивая его подальше от багрового разозленного Веригина, вооруженного табельным пистолетом.

– Вам лучше тоже заткнуться! – грубо бросил ей Веригин. – Забирайте своего наглого бойфренда и вон из моего района! Чтобы ноги вашей здесь…

– Ты как с ней разговариваешь? Что себе позволяешь? – Выражение лица Гектора изменилось, словно