"Расследования Екатерины Петровской и Ко". Компиляция. Книги 31-50 - Татьяна Юрьевна Степанова

– Сестры подобные опасные финты с Пяткиным проделывали у него дома на улице Первопроходцев? – недоверчиво уточнил Гектор.

– Наверное, и дома потом. Я не знаю. Но в караоке-клубе точно такое у них творилось – еще до моей травмы. Клубом ведь Пяткин владел, у него имелся кабинет, а там старинный кожаный диван. Он Полину к нему привязывал. Жаловался, что у нее ноги слишком длинные, диван антикварный короток. Укоротить бы ножки – все шутил – или ее прекрасную тупую головку…

– Что? – спросила Катя.

– Отрубить. У него шуточки с языка не сходили. Полина мне сама жаловалась. Конченый оборзевший извращенец.

Глава 22

Прокруст

В ожидании звонка Родиона Пяткина (Катя, честно говоря, слабо верила в подобное, однако не спорила) Гектор предложил пообедать на воле, где-нибудь на холме, с которого открывался бы вид на Змеиный луг, речку Калиновку и поля. И он отыскал подобное удивительное по красоте место. У них с собой было много еды, купленной утром в кофейне. Обошлись без капучино и эспрессо – бутылкой минералки. Инъекции в назначенный час Кате пришлось делать тоже «на природе». Она предпочла бы, чтобы ради уколов они снова вернулись в отель, где можно тщательно вымыть с мылом руки. А в полях у нее были с собой лишь антисептические салфетки. Но Гектора подобные мелочи не волновали.

Они сидели в «Гелендвагене» на вершине холма, куда добрались по целине, съехав с проселка. В открытые двери внедорожника задувал теплый ветер. Серые дождевые облака нависли низко, но их пронизывал солнечный свет, плодя и тени, и яркие пятна на некошеной траве Змеиного луга. Речка Калиновка отливала то свинцом, то серебром, меняя цвет. Пахло цветами и медом, сыростью и речной водой. Катя поражалась, что столь потрясающие места дальнего Подмосковья у границы с соседними областями – по сути, безлюдны, необитаемы. Конец августа, сезон, но нет ни дачников, ни туристов, ни арт-фестиваля, ни инсталляций… Ширь и простор, тишина и ветер…

Катя и Гектор ели сэндвичи из кофейни. Катя, включив громкую связь, позвонила шефу пресс-службы. Рассказала последние новости – убийство Мосиных наверняка связано со старым убийством в Чурилове, но пока никакой конкретики в обоих делах. Она наябедничала шефу, что начальник Кашинского УВД Александр Веригин фактически выгнал ее из Кашина и отказался предоставлять информацию о ходе расследования. Об участии во всем полковника Гектора Борщова и об откровениях гаишника насчет поборов с сотрудников полиции в УВД при Варданяне Катя умолчала. Внутренняя коррупция, поборы – вопрос особый, болезненный, сначала надо собрать больше информации и доказательств, а уж потом сообщать в главк и Управление собственной безопасности через пресс-службу.

Шеф пресс-центра утешал Катю: «А когда нам было легко? Когда нас привечали “на земле”, когда с нами сотрудничали?» Он объявил, что в условиях враждебности «местных зарвавшихся царьков» надеется на профессионализм и опыт Кати как криминального журналиста – мол, нас в дверь, а мы в окно. Дело об убийстве сотрудницы УВД Маргариты Мосиной и ее мужа резонансное, тем более если вырисовывается связь с другой трагедией. Так что необходимо оставаться в гуще событий и работать, работать…

Гектор слушал их переговоры, всем своим видом ясно показывая: ему не по душе, что Катя уделяет столько времени шефу. Он указал на телефон, где бубнил Катин шеф, а затем провел ребром ладони по горлу. Хотел уже что-то брякнуть по громкой связи, дать понять, что Катя не одна. Она состроила ему страшные глаза – только посмей!

И в этот момент у него самого сработал мобильный. Гектор глянул на дисплей, вышел из «Гелендвагена», чтобы Катин шеф его не услышал.

– Полковник Гектор Борщов. А-а-а, наконец-то! – донеслось до Кати – снисходительное и полное скрытого злорадства (лицедей Гектор с ходу импровизировал). – Как это не скрываетесь?! Пяткин, почему не отвечаете на мои звонки? То есть как не знали, что это я звоню?! Не прерррекаться! Да, я вас разыскал. У нас длинные руки. Что? Не пререкаться! Вопросы, вопросы важные у меня к вам и у областных правоохранительных органов. Встретимся – тогда узнаете какие. Вы где? Что? Не мямлите! Только не заливайте, что вы сейчас на форуме в Челябинске. Не в Челябе? Ладно, через час тогда… Да-да, буду лично. И не вздумайте опять увильнуть.

Катя быстро распрощалась с шефом, заверив его, что сделает все возможное как криминальный журналист. Ее уже снедало любопытство. Пяткин, как и было обещано! Ну Гектор! А она сомневалась!

– Родион Пяткин собственной персоной. – Гектор отключил мобильный, вернулся за руль – сама скромность и простота.

– Ты неподражаем! – Катя не могла скрыть восхищения. – Сам он тебе перезвонил! Испугался, да? А все же как ты сумел?

– Пяткин нетерпеливо ждет нас в доме отдыха в Кашине, где поминки по Варданяну справляли. А я еще и крестиком вышивать умею… – Гектор делал вид, что обижен, но серые глаза его уже сверкали.

Они добрались до дома отдыха за четверть часа – Гектор на сельских ухабах выжал скорость под двести. Пролетели перекресток, где появился тромбонист Зарецкий и откуда одна дорога уходила в сторону дома старух-гарпий, а другая в Умново, к домам и магазину Мосиных.

Гектор дал щедрую мзду охраннику на въезде в дом отдыха, и их пропустили на территорию. Поминальные шатры и столы на лужайке давно убрали. Отдыхающих что-то не было видно. Однако ресторан работал. На летней веранде Гектор (он моментально сориентировался в незнакомом месте) и Катя и обнаружили Родиона Юрьевича Пяткина в компании двух мужчин в деловых костюмах.

Пяткин – шестидесятилетний толстяк с пивным животом и лысиной, с заросшими волосами до самых пальцев мощными руками – выглядел крайне встревоженным. Катя вспомнила слова Гарифы про его диван в караоке-клубе, к которому он привязывал во время секса Полину Крайнову, сетуя, что ноги той слишком длинны. Этакий античный Прокруст, укладывавший путников на ложе, выбранное в качестве эталона-мерила. Прокруст в мифе слыл разбойником, маньяком и садистом. А кем являлся родственник Жени Зарецкого, так и не ставший его приемным отцом?

Завидев полковника Гектора Борщова и Катю, вся троица сразу шумно поднялась из-за накрытого стола, словно вспугнутая стая галок.

– Пяткин, у нас к вам приватный разговор, – с ходу объявил Гектор и глянул на мужчин в костюмах. – Кто такие? По какому вопросу?

– У нас деловые переговоры, я хочу приобрести дом отдыха, – ответил Родион Пяткин. – На нашем Чурилове можно крест ставить, город уже не возродится, а здесь, по крайней мере, еще трепыхаются.