Охота на охотника - Валерий Георгиевич Шарапов

исчезли. Люк на чердак закрыт, черный ход также заблокирован. Как еще можно покинуть здание? Через окна первого этажа, верно? И эти окна, скорее всего, смотрят на задний двор. Я сейчас фантазирую, Сиротин, но проверить надо. Будем рассматривать все версии за исключением мистических. Думаю, справитесь. За отмосткой – кустарник, там можно уйти незаметно…

– Зачем? – не понял Сиротин.

– Не задавай вопросы, на которые никто не ответит, – рассердился Алексей. – Я не Пушкин и не Господь Бог. Можно выбраться из окон второго, третьего этажа – скажем, используя пожарную лестницу, но только не с ребенком. Да и люди увидят. Еще одна версия, не менее завиральная: их позвал кто-то из соседей по подъезду. Поэтому и ушли в домашнем. Могут до сих пор там сидеть, или… нет, о плохом мы не думаем. А потом ночью с субботы на воскресенье их просто вывезли. Почему бы и нет? Логику и правдоподобность опускаем, сегодня не до них, исследуем лишь саму возможность. Это возможно? Да. Ночь глухая, все спят, подгоняй к дому любую машину и увози. Так что нужно проработать всего лишь двадцать семь квартир. Виноват, двадцать шесть. Причем проработать жестко и при этом быть хорошими психологами, понять, кто врет. Хочешь не хочешь, придется подключать оперов – желательно с опытом. Если в квартирах не отзываются – брать на карандаш. Как-то так, капитан. Прости за сумбур, мысли разбегаются. И не буксуйте, делайте что-нибудь. Начните с доклада руководству. Оно у нас мудрое, подскажет правильный путь…

Он дымил на балконе, видел, как люди Сиротина покидают подъезд, растекаются по прилегающей территории. Капитан забрался в машину – связаться с начальством. Майор бросил окурок в банку, застыл в оцепенении. Ситуация, конечно. Как сказал бы современный старшеклассник: маразм крепчал, и танки наши гнулись…

– А нам что делать, товарищ майор? – высунулся на балкон старший лейтенант Зорин.

– Доложите обо всем Пряхину – не нам же принимать решение. Пусть поднимают милицию, вызывают слесаря, чтобы починил замок. Квартиру не опечатывать, это не место преступления… будем надеяться. Ключ от квартиры – тот, что на гвоздике, – я возьму себе. Да, опросить жильцов того дома, – он указал большим пальцем за спину. – Не наблюдали ли они в субботу что-нибудь подозрительное. Например, люди выбираются из окон, или что-то подобное.

– Есть опросить жильцов… – Павел сглотнул. – Всех… опросить?

Майор, раздражаясь, поедал глазами подчиненного. Возникла рука Рогачевой, схватила Зорина за шиворот и втащила в квартиру. Раздражение не ведало границ. Когда он что-то не понимал, начинал злиться. Вытащил вторую сигарету, закурил. Мысль терзала, он боялся ее озвучивать. Семейство Шаламовых покинуло квартиру (не важно как). По принуждению это сделали? Или… по доброй воле? Если первое, то их уже может не быть в живых. Если второе… то страшно подумать. И лучше этого не делать. Неужели это хуже, чем мертвые Шаламовы? Что он вообще знает про своего «бывшего» родственника?

Когда он вернулся с лоджии, подчиненных в квартире уже не было. Майор посидел на кушетке, осматривая гостиную. Жили Шаламовы неплохо – доходов хватало. Но не лучше, чем позволяла зарплата. Цветной телевизор львовского производства (считались лучшими в стране), мягкая мебель, модные светильники. На кухне – жарочный шкаф, диковинный тостер венгерского производства, неплохой гарнитур. Леночку любили и обхаживали, у ребенка было все: игрушки, одежда на любой вкус и цвет. Вадим недавно хвастался, что купил новую детскую софу – дескать, сколько можно спать в зарешеченной кровати? И теперь ребенок спал со всеми удобствами… Алексей в пятый раз бродил по квартире, изучая содержимое холодильника. Его недавно пополнили, имелись яйца, курица, мясо, полголовы «Советского» сыра и даже дефицитная сырокопченая колбаса. Неистребимая мужская привычка – откусить от нее кусок, а потом упаковать обратно и сделать вид, что так и было… Он опять постоял у платяного шкафа, перебирая предметы одежды, потекли ненужные и даже вредные воспоминания…

Он вздрогнул – в дверном замке кто-то скребся. Пытались вставить ключ. Жар ударил в голову – хозяева вернулись?! Вот так номер! Ключ в замке проворачивался вхолостую, не встречая сопротивления. Потом догадались толкнуть дверь. Раздалось недовольное брюзжание. Алексей прикрыл платяной шкаф, вышел на цыпочках на середину комнаты. Увы, это были не Шаламовы. Мог бы сразу догадаться. Леночка бы молчать не стала, трещала бы, как сорока…

В гостиную, не снимая обуви, вошла с напряженным лицом стройная женщина тридцати пяти лет. Она неплохо одевалась, носила модную, но вызывающую шляпку. Лицо могло бы быть привлекательным, не будь оно таким надменным. Темные глаза жгли, как паяльник. Следом вошла пожилая дама, такая же холодная и недоброжелательная, заметно взволнованная. В их лицах было что-то общее – в принципе, немудрено.

– Что здесь происходит? – хрипловато вымолвила пожилая особа. – Что с замком, почему дверь взломана? Костров, ты еще здесь?

– И вам здравствовать, Алла Михайловна, – сдержанно отозвался Алексей. – Кажется, догадываюсь. Это вы звонили примерно час назад? Упорно молчали, потом повесили трубку. Ну что ж, одной загадкой стало меньше.

– Костров, ты можешь нормально ответить? – женское лицо исказилось от раздражения. – Где моя дочь, где моя внучка? Что здесь происходит, в конце концов?

– Мама права, Алексей, не пора ли что-нибудь сказать? – с прохладцей произнесла молодая женщина. – То ты звонишь, изъясняешься загадками, теперь вдруг возникаешь в чужой квартире…

Почему он так их раздражал? Это была загадка века. Вадим Шаламов тоже не был безупречным мужем в понимании Аллы Михайловны, но все же лучше этого чудовища. А потому что не осмелился все оспаривать, не бросил до сих пор ее дочь и в принципе приложил руку (или что он там приложил) к появлению на свет очаровательной Леночки. А свою внучку Алла Михайловна любила беззаветно и трепетно.

– Я здесь по работе, – сухо объяснил Костров.

Как хорошо, что подчиненные ушли! Его авторитет в их глазах рухнул бы как подкошенный. У Аллы Михайловны язык без костей, ей вообще на все плевать. Почему мужчины в первую очередь знакомятся с девушками? Это главная ошибка. Знакомиться в первую очередь надо с их мамами!

– Да что же это такое? – стала возмущаться экс-теща. – Ты находишься в доме моей дочери, и это, мне кажется, очевидно! Почему ты здесь? Где Алена, где Леночка? Господи, они живы? – Алла Михайловна смертельно побледнела, взялась за сердце. Дочь (пока еще не пропавшая) мгновенно среагировала, поддержала мать. Но та уже пришла в себя, вновь обрела грозный вид.

– Вы сегодня действуете единым фронтом, понимаю, – кивнул Алексей. – Надежда, помолчи, хорошо? И вам, Алла Михайловна, следует вести себя уважительнее – перед вами