Мы все виноваты - Альберто Васкес-Фигероа

Уникальная возможность, предоставленная Лакруа, чтобы изучить этот изощрённый механизм изнутри, вызывала в Дердеряне глубокое беспокойство, потому что каждое новое открытие подводило его к выводу: есть умы, куда более гениальные, чем его.

–Если бы существовал Нобелевский приз за обман… – часто бурчал он, – этот дурацкий француз получил бы его без конкуренции.

Тем не менее, он не мог не задаться вопросом: имеет ли он право судить клиента, который доверил ему свою защиту.

Как адвокат обязан защищать преступника, даже зная о его виновности, так и бразилец считал, что должен делать всё возможное для защиты Лакруа, даже если в душе осуждает его действия.

Конфиденциальность была краеугольным камнем его профессии, и с самого начала карьеры он знал: если когда-либо перестанет быть способен её соблюдать – ему придётся сменить род деятельности.

Как бы сильно ни отвращала его ситуация, он не мог нарушить собственные принципы. Ведь никто не держал у его виска пистолет, когда он принимал заказ. А значит, подписав контракт, он должен был выполнять его любой ценой.

Однако он был вынужден признать, что ещё никогда прежде ему не хотелось так сильно всё бросить и уехать отдыхать на Бора-Бора. Гора всё более плотных и непрозрачных отчётов становилась просто невыносимой.

И как будто этого было мало, однажды утром в его кабинет вошёл его заместитель, Джерри Келли, почти ведя за руку сутулого мужчину с огромными очками, редкими волосами и застенчивым видом, который выглядел стариком, хотя, вероятно, ему было чуть больше пятидесяти.

–Позволь представить господина Форлани, – первым делом произнёс американец, указав своему спутнику на кресло напротив стола бразильца. – Дино Форлани, он назначен преемником покойного Клода Табернье во главе «Департамента новых инициатив».

–Мои поздравления!

–Поздравления с чем? – угрюмо и едва слышно спросил новоприбывший.

–Хочу думать, что это повышение. Какая у вас была должность?

–Директор отдела «промо-туров».

–И вас настолько устраивала прежняя работа, что вы не рады повышению?

–А вы бы обрадовались, если бы вас выбрали мишенью в тире? – последовал вопрос на вопрос. – Мои два предшественника «покончили с собой», хотя я точно знаю, что ни один из них не хотел покидать компанию. А я не горю желанием всплывать в Сене. У меня ревматизм.

–И чувство юмора у вас тоже есть, как я вижу. А вы действительно считаете эту должность настолько опасной?

–Пусть за меня говорят факты.

–И с чем вы это связываете?

–Кто его знает!

–Но вы ведь много лет работали в этом департаменте, – заметил пернамбуканец. – Неужели никогда не слышали подозрительных разговоров или не видели странных документов?

–Послушайте меня, – подчеркнул Дино Форлани, будто пытаясь сохранить терпение. – Не подумайте, что я не хочу сотрудничать. Мне приказали, и я это сделаю. Но вы должны понять, что за последние шесть лет наш департамент занимался тысячей самых разных дел. И часто только пара человек знала, в чём суть.

–Грязные делишки?

–Смотря как посмотреть…

–Без обиняков! – нетерпеливо вмешался Джерри Келли. – Расскажите господину Дердеряну, в чём заключаются эти ваши «промо-туры».

Форлани снял очки, тщательно их протёр и, наконец, сказал:

–В основном они заключаются в предоставлении определённым лицам финансовых средств для участия в антиглобалистских акциях, проводимых в разных частях света.

–«Антиглобалистские» демонстрации? – не мог не переспросить ошеломлённый Гаэтано Дердериан. – Неужели ваша компания выступает против неолиберальной глобализации?

–Вовсе нет.

–Тогда?..

–Мы направляем людей, которые, как мы знаем, не позволят этим акциям проходить мирно.

–Провокаторов?

–Если хотите называть их так…

–Вы хотите сказать, что ваша задача – платить профессиональным зачинщикам, чтобы они превращали мирные демонстрации в массовые беспорядки?

–Примерно так.

–А что происходит, когда, как в Генуе, всё заканчивается смертями?

–Это был несчастный случай. И напомню, что Карло Джулиани убил полицейский, и он не был одним из наших. Он был всего лишь местным «спонтанным» участником.

–Господи боже! Я не могу в это поверить!

–Но это так, уверяю вас. Одно из направлений деятельности нашего отдела – срыв забастовок и манифестаций, независимо от страны.

–Это самое подлое, что я когда-либо слышал. Никогда бы не подумал, что Ромен Лакруа на такое способен.

–Он ничего не знает.

–Что вы сказали?

–Что наш большой босс никогда не был в курсе подобных операций, – с абсолютной серьёзностью повторил Дино Форлани. – Ему никогда ничего не говорили, и он никогда не спрашивал. Насколько мне известно, Маттиас Баррьер имел полную свободу действий при условии, что президент не будет в курсе его методов.

–Это я знал, – признал бразилец. – Но не представлял, что методы заходят так далеко.

Человек с редкими волосами и большими очками жестом указал на графин с водой, стоявший на ближайшем столике. Получив одобрение, он налил себе стакан и жадно выпил. Наполнил снова, снова выпил и, оставаясь стоя, сказал:

–В этой работе часто бывает, что ситуация выходит из-под контроля. Какой-нибудь глупый провокатор вдруг начинает паниковать и переходит границы, или кто-то старается проявить рвение и идёт дальше полученных указаний. – Он пожал плечами, как будто говорил о чём-то совершенно обыденном. – Знаете, если играть с огнём, легко обжечься.

–И Баррьер обжёгся?

–Видимо, да.

–А Табернье тоже?

–Похоже на то.

–Теперь ваша очередь?

–Зависит.

–От чего?

–От того, сколько мне заплатят. Понимаете, я не стану рисковать своей шкурой бесплатно, особенно когда на кону миллиарды. «Корпорация» – это гигантская машина, которой нужно смазка, иначе она остановится. А если остановится – взорвётся. Поэтому те, кто обеспечивает эту «смазку», кого никто не хочет видеть и о ком никто не говорит, но кто рискует жизнью или тюрьмой, должны получать соответствующее вознаграждение. Понимаете, о чём я?

–Прекрасно, – признал Гаэтано Дердериан. – Я знал, что у правительств есть «сантехники» для грязной работы, но не мог и представить, что подобным занимаются и транснациональные корпорации.

–На всякий случай напомню: наша корпорация гораздо могущественнее, сложнее и автономнее многих государств. И поверьте, мы не исключение. Большинство крупных транснационалов действует аналогично.

–Господи, храни нас, ведь, насколько я знаю, таких компаний, как Acuario & Orión, больше, чем стран в ООН.

–По нашим подсчётам, их около двух тысяч на передовой. Официальные данные ЕС говорят, что 53 000 транснациональных компаний при поддержке 400 000 вспомогательных предприятий, которые постепенно сливаются в более крупные, контролируют сейчас две трети мировой торговли и ресурсов планеты, предоставляя работу 200 миллионам человек.

–Впечатляет.

–Ещё более впечатляет, если учесть, что 3 миллиарда работников малых предприятий производят лишь оставшуюся треть мирового богатства. Это даёт представление об эффективности труда в транснациональных корпорациях.

–Но это же безумие! – воскликнул шокированный