Мы все виноваты - Альберто Васкес-Фигероа

Ваффи Ваад, крупный мужчина с невозмутимыми манерами и внешностью человека, который уже всё повидал, и который, казалось, интересуется только хорошей едой и хорошей постелью, дождался, пока болтливый сицилийский официант наполнит ему бокал и не устанет восхвалять десерты, после чего с такой же естественностью, как если бы обсуждал футбольный матч, сказал:

– Последние дни я посвятил анализу всех операций, которые мы проводили в регионе. И должен признать, что ничего необычного, что могло бы привести к такой абсурдной ситуации, я не нашёл.

– Что ты считаешь «обычным»? – поинтересовался Гаэтано Дердериан.

– Покупки, продажи, новые проекты, слияния, поглощения… Все сделки, в которых я участвовал, а мне неизвестно, чтобы Ромен делал что-то за моей спиной, были абсолютно легальны и приносили выгоду всем сторонам. Многие хорошо на этом заработали, и, сколько бы я ни вспоминал, не припоминаю, чтобы кто-то остался недоволен.

– Не хочешь же ты сказать, что все всегда выигрывают.

– Послушай меня внимательно, – сказал Ваффи Ваад, сменив тон на жёсткий и бескомпромиссный. – Я родился здесь, но я сын сирийских и палестинских эмигрантов, а значит, по большей части у меня в жилах течёт финикийская кровь. А финикийцы – народ торговцев, с древнейших времён понимающий: лучший способ вести бизнес – это чтобы все остались довольны. Иначе потеряешь будущее. Ромен Лакруа всегда это понимал, и мы много лет работаем именно так. Так что я отказываюсь верить, что его нынешние проблемы как-то связаны с нашими прошлым делами.

– Если так, то по какой же тогда непонятной причине в регион были влиты такие непрозрачные капиталы?

– Понятия не имею.

– Кого подкупают или что пытаются скрыть?

– Подкупают многих, это часть игры, особенно здесь. Но я всегда знал кого и в каких суммах. – Ваффи подождал, пока болтливый официант уйдёт, и добавил: – Могу с уверенностью сказать, что никогда не слышал ни о каком «Департаменте новых инициатив» и тем более не знал, что он как-то вовлечён в наши дела в регионе.

– Но ты согласишься, что странно, что большинство подозрительных смертей произошло среди людей, так или иначе связанных с делами в этом регионе и этим самым «департаментом»?

– Согласен. Это сбивает с толку и, честно говоря, пугает. Это значит, что есть аспекты, вышедшие из-под моего контроля, а это меня бесит.

– Какие проекты у корпорации сейчас в работе, которые можно было бы хоть отдалённо назвать «конфликтными»?

После короткой паузы Ваффи с уверенностью ответил:

– Пять. Думаю, ты их знаешь так же хорошо, как и я: строительство нового нефтеперерабатывающего завода в Абу-Даби, сеть отелей в Эмиратах, опреснительная установка в Иордании, нефтепровод в Аравии и гигантская плотина в Индии. Всё абсолютно легально и в полном согласии с правительствами и местными партнёрами. Ни один из них, на мой взгляд, не настолько конфликтный, чтобы за него убивать. Это всего лишь бизнес.

– Ладно, – согласился бразилец, вставая, тем самым завершая разговор. – Всё выглядит вполне законно, и я в это верю. Но прошу тебя: проанализируй каждый из этих «бизнесов» и скажи мне, есть ли хоть что-то, что, по твоему мнению, может быть не таким прозрачным, как тебе казалось.

– Обещаю сделать всё, что в моих силах.

Ваффи Ваад оказался человеком слова – уже в восемь утра следующего дня почти пятьдесят человек были заняты детальнейшим анализом всех проектов, и очень скоро стало ясно, что два из них можно сразу исключить: переговоры по строительству завода в Абу-Даби и сети отелей в ОАЭ были начаты совсем недавно и никак не могли быть связаны с событиями, начавшимися три года назад.

Гаэтано Дердериан остался доволен этой находкой – он предпочитал устранять лишнее, постепенно приближаясь к сути.

Из бесчисленных компаний и филиалов в тридцати странах, составлявших экономическую империю Ромена Лакруа, за месяц анализа удалось выделить одну – «Строительство Акаба», активно участвующую в оставшихся трёх проектах.

– Генеральный директор – Ито Китагами, без сомнений самый трудолюбивый человек во всей организации, – пояснил Ваффи. – Он базируется в Эр-Рияде и, кажется, считает потерю даже одной минуты пустой тратой времени.

– Тогда поедем к нему в Эр-Рияд, – решил пернамбуканец.

– Необязательно, – с лукавой улыбкой ответил Ваффи. – Единственное, перед чем этот проклятый японец не может устоять – это «уикенд для топ-менеджеров» в Burj Al Arab.

– И что это?

– Нечто особенное в очень особенном месте.

Этим местом оказался самый роскошный отель в мире, недавно открывшийся в двадцати километрах от города.

На фоне бесконечного пляжа, каким была вся береговая линия Дубая, грациозный мостик длиной около двухсот метров вёл к искусственному острову в форме корабля. В его центре возвышался гигантский парус из стекла и стали. С любой точки Burj Al Arab казался яхтой высотой более восьмидесяти метров, плывущей по лазурным водам Персидского залива.

Тот, кто его придумал, спроектировал и построил, определённо был гением.

Однако интерьер немного разочаровывал: дизайнеры явно перестарались с декором, особенно с яркой цветовой гаммой, явно рассчитанной на вкус региональных шейхов, составлявших основную клиентуру.

Мало кто мог себе позволить платить 3 тысячи долларов в сутки за стандартный номер или 7 тысяч за люкс на верхнем этаже.

Гаэтано Дердериан Гимараэш был вынужден признать, что место превзошло его ожидания, а когда увидел группу девушек, нанятых для их удовольствия, ошеломлённый Индро Карневалли поклялся святым Геннадием, что перешёл порог рая.

Несмотря на молодость, Индро Карневалли должен был стать наследником бразильца в его компании. Хотя Гэрри Келли и Ноэль Фокс занимали более высокие посты, ни у кого не вызывало сомнений, что именно у итальянца были те же качества – особенно аналитический ум.

Ему не хватало опыта и лидерских качеств, необходимых для управления такой своеобразной структурой, но он быстро учился и понимал: хотя никто вслух не говорил, что он – будущий президент, он сам это отлично знал.

У него, правда, было два больших врага: страсть к азартным играм и женщинам.

Шум вращающегося шарика в рулетке, прикосновение карт или запах Chanel № 5 на смуглой коже лишали его рассудка.

Вечно занятый Ито Китагами разделял те же слабости, и как только узнал, что его ждёт частный самолёт в аэропорту Эр-Рияда, собрал бумаги, закрыл ящики и попросил секретаршу забыть о нём на три дня. В мусульманском Дубае выходной был в пятницу, поэтому «вечеринка» началась вечером среды и продолжалась почти без перерыва следующие сорок восемь часов.

Солнце, пляж, рыбалка, икра, шампанское, лучшие вина и лучшие женщины – всё это легло в счёт, который Ваффи Ваад подписал без малейшего колебания и попросил