Ва-банк - Дженнифер Линн Барнс

Вышибала наклонился, чтобы получше меня рассмотреть. По крайней мере, потрясенное выражение моего лица подтверждало слова Лии.

– Тебе не поздоровится, – прошептала я в сторону Лии.

– Ты мне ничего не сделаешь, – непринужденно огрызнулась она. – Это же мой день рождения.

Вышибала улыбнулся.

– С днем рождения, – сказал он Лии.

Очко в пользу профессионального лжеца.

– Но какие-то документы мне все равно понадобятся. – Вышибала повернулся к Майклу. – Политика компании.

Майкл пожал плечами. Он сунул руку в задний карман и вытащил бумажник. Раскрыв его, продемонстрировал вышибале удостоверение, которое тот тщательно изучил. Наверное, оно выглядело подлинным, потому что потом он повернулся ко мне и Лии.

– Дамы?

Лия открыла сумочку и протянула ему не одно, а два удостоверения. Вышибала посмотрел на них и поднял бровь, глядя на Лию.

– Сегодня не ваш день рождения, – сказал он.

Лия изящно пожала плечами.

– В чем удовольствие, если праздновать совершеннолетие только один раз?

Вышибала фыркнул и вернул ей удостоверения.

– Эта часть зала закрывается, – сообщил он. – На техническое обслуживание. Если интересует покер, прогуляйтесь к столам на южной стороне.

Когда мы удалились от него на несколько метров, Майкл повернулся к Лии:

– Ну?

– Из-за чего бы ни закрывали эту часть зала, – ответила она, – дело точно не в техническом обслуживании.

Я попыталась осмыслить тот факт, что у Лии были фальшивые удостоверения на нас обеих, а потом заметила что-то в сотне метров от нас.

– Вон там, – сказала я Майклу. – Рядом с табличкой «Туалеты».

Полдюжины охранников оттесняли посетителей прочь.

– Идем, – сказал Майкл, поворачивая, чтобы зайти с другой стороны.

– В ресторане к владельцу отеля подошел человек, – произнесла я, на ходу обдумывая ситуацию. – Готова поставить тысячу долларов, что это был сотрудник его личной службы безопасности.

На мгновение воцарилось молчание, и я уже подумала, что Майкл не ответит.

– Он был мрачный, но спокойный, – наконец заключил он. – А вот Шоу-старший сначала выглядел потрясенным, потом что-то обдумывал, и у него стало такое лицо, будто ему подали тарелку гнилого мяса. Именно в таком порядке.

Мы вышли с другой стороны ряда игровых автоматов. С этого угла было четко видно, что людей разворачивали задолго до того, как они успевали подойти к туалетам.

Первого января, вдруг подумалось мне. Второго января. Третьего января.

– Три тела, в трех казино, за три дня. – Я осознала, что произнесла эти слова вслух, только когда ощутила на себе взгляды Майкла и Лии. – Сегодня четвертое.

Словно подтверждая мои слова, охранник отошел в сторону, пропуская мистера Шоу. Он был не один. Даже издали я видела, что его сопровождают двое в костюмах.

Стерлинг и Бриггс.

Ты

1/1.

1/2.

1/3.

1/4.

Ты раздеваешься и входишь в душ, позволяя обжигающим брызгам ударить тебе в грудь. Вода недостаточно горяча. Она должна причинять боль. Обжигать.

Недостаточно.

На этот раз была кровь.

1/1.

1/2.

1/3.

1/4.

Это она виновата. Если бы она сделала все, как нужно, проливать кровь не пришлось бы.

1/1.

1/2.

1/3.

1/4.

Это она виновата – она разгадала тебя.

Это она виновата – она сопротивлялась.

Ты закрываешь глаза и вспоминаешь, как подошел сзади. Ты вспоминаешь, как твои руки сжали ее цепочку. Ты вспоминаешь, как она боролась.

Ты вспоминаешь момент, когда она перестала.

Ты вспоминаешь кровь. А потом, когда ты открываешь глаза и смотришь на покрасневшую, раздраженную собственную кожу, ты знаешь, что настолько горячая вода должна причинять боль. Ты должен гореть.

Но не горишь.

На твоем лице медленно расплывается улыбка.

1/1.

1/2.

1/3.

1/4.

Ничто не может причинить тебе боль. Скоро они увидят. Все увидят.

И ты станешь богом.

Глава 15

Я не спала до двух ночи – сидела на диване, смотрела на телефон на столике и ждала, что Стерлинг и Бриггс позвонят и расскажут нам, что нашли в том туалете.

«Техническое обслуживание», – говорил вышибала.

Для технического обслуживания ФБР не вызывают.

Мои мысли вернулись к неизвестному субъекту. Ты делаешь все по расписанию. Ты не остановишься. Ты будешь убивать по одному в день, каждый день, пока мы тебя не поймаем.

– Не спится? – тихо спросил кто-то. Я подняла взгляд и увидела силуэт Дина в дверях. На нем была потертая белая футболка, такая тонкая и облегающая, что я видела, как под ней ровно поднимается и опускается его грудная клетка.

– Не спится, – эхом повторила я. И тебе тоже. Лицо Дина покрывал тонкий слой пота – он явно делал приседания, отжимания или еще какие-то упражнения снова и снова, чтобы заглушить шепот собственной памяти.

То, что снова и снова повторял ему его отец, серийный убийца.

– Не могу перестать думать о том, что в том туалете наверняка было тело, – сказала я, делясь с ним источником своей бессонницы, чтобы он отвлекся от своей собственной. – Все жду, что Бриггс и Стерлинг позвонят.

Дин вышел из тени.

– Нам разрешено работать над активными делами. – Он шагнул ко мне. – Но это не значит, что они обязаны нас использовать.

Дин говорил это себе в той же степени, что и мне. Когда я составляла психологический портрет, я словно влезала в чужую шкуру. Когда это делал Дин, он переключался на образ мыслей, который въелся в него в детстве, – погружался во тьму, которую он держал под замком. Никто из нас не умел отступать. Никто из нас не умел ждать.

– Я все думаю о первых трех жертвах, – продолжила я, отмечая, каким хриплым стал голос. – Все думаю, если бы мы не пошли на тот ужин, если бы работали упорнее, если бы я…

– Если бы ты сделала что?

Я ощущала исходящее от Дина тепло.

– Что-то. – Это слово вырвалось у меня изо рта.

Агент Стерлинг однажды сказала мне, что я самая большая обуза для команды, потому что я чувствую все по-настоящему. Майкл и Лия мастерски умели маскировать свои эмоции и заставлять себя чувствовать безразличие. Дин прошел через кошмар, когда ему было двенадцать, и убедил себя, что он ходячая бомба с часовым механизмом, что если он даст волю чувствам, то превратится в монстра, как его отец. А Слоан, хотя и не умела ничего скрывать, всегда видела сначала закономерности и только потом – людей.

Но я ощущала гибель каждой жертвы всем сердцем. Каждый раз, когда субъект убивал, я ощущала это как личную потерю, потому что каждый раз, когда я не могла это предотвратить, не могла предвидеть, не успевала…

– Если бы ты что-то сделала, – тихо сказал Дин, – твоя мать