Последний кайдан - Элла Чак

– И что тогда? – зыркнул я на бармена из-под светлой чёлки. – Убьёте его?

Бармен затрясся и налил мне ещё один бокал дармового пива, а перед уходом подарил статуэтку чёрного кота с машущей лапкой, которого в прошлый раз отобрал у меня. Оказалось, из лап Оками выбраться куда сложнее.

Точнее, невозможно.

* * *

Сенсея хоронили с почестями. Присутствовали все боссы якудза, чего я совершенно не ожидал. Были перекрыты три улицы для церемонии шествия, а за посмертное имя Тоси один из боссов заплатил двести тысяч долларов. По сути, это всего лишь дощечка с очень редким и коротким именем.

Я слился с толпой и задал вопрос одному из наших:

– Разве он был якудза?

Парень не узнал меня. Я был без костылей, ростом выше, с иным цветом волос. Даже от голоса прежнего ничего не осталось.

Тоси никогда не рассказывал, за что отрезал себе две фаланги мизинца. Но раз он рубил палец дважды, значит, провинился перед старшими тоже дважды.

– С чего ты взял? – дёрнул плечом мой собеседник, судя по его татуировкам, отвечающий за игровые дома.

– Палец, – ответил я. – Он рубил его дважды.

– А! Да! Рубил! – согласился парень и добавил: – В первый раз он рубанул, когда его не приняли в якудза. Прямо перед боссом. Не готовился и никого не просил, как другие. Отрезал и звука не проронил.

– Ну а во второй раз?

– Второй раз был, когда тот же босс, глядя сенсею в глаза, отказал ему снова, рассматривая обрубок. Гэ-сенсей взял и снова рубанул! И сказал, что будет кромсать себя, пока его не примут. Никто прежде и потом тоже не творил такого. Гэ-сенсея сделали тайным советником якудза, и он не подвёл свой клан. Ни разу. И выучил стольких воинов… А ты сам-то кто? А?

Парень обернулся, но меня давно не было рядом, хоть я и слышал каждое его слово. Толпа обтекала меня. Я стоял к людям лицом, но никто меня не видел.

Я же видел небо. Как учил меня сенсей, не нужно играть с жизнью в перетягивание каната. Для того чтобы жить, достаточно держаться на единственной нити.

Ниточка, которая держала меня между небом и землёй, – синяя свеча. К ней присоединились ещё две нити с тех пор, как я выяснил, кого должен найти. Одну из девушек я видел в объятиях огня, но не синего, а самого обычного. Второй тоже не повезло – из её разрезанных щёк текла кровь, а на глазах была повязана тряпка.

Всем этим событиям ещё только предстояло случиться, и я не был вправе мешать их ходу. Я мог только быть рядом. Но после того, как всё произойдёт.

* * *

– Бакэнэко, – произнёс я, ударив по чёрной лапке «счастливого угрюмого кота», – прекращай притворство и появись, какой ты есть!

Статуэтка из бара рухнула возле моих лап, и из чёрного дыма появился чёрный заспанный кот. Глаза его – два рубина с вкраплениями дыр (так похожих на пулевые отверстия) – уставились на меня, пока кот тянул задние лапы и разминал свой раздвоенный длинный хвост.

– Что за пеще-е-ера? – протянул он, оглядываясь. – Куда ты меня вызвал, Оками-сан?

– Обычная, – ответил я, – в священной роще храма Ёцумо.

Над моей головой пронеслась стайка летучих мышей, еле избежавшая встречи с когтистой лапой бакэнэко.

– Оками-сан, защитник леса и проводник заблудших пу-у-утников, благодарю за освобожде-е-ение! Лапа затекла-а-а…

Он размял левое плечо.

– Знал бы ты, по сколько раз в день её дё-ё-ёргали!.. Чем могу-мур-р-р быть полезен, Оками-сан?

– Твоё задание – найти девушку.

– Может, лучше я найду вам прелестную волчицу, а себе ко-о-ошечку? Зачем нам какие-то мур-р-р-ртные смер-р-р-ртные девушки?

– Ты не понял? Я не жрать их собрался.

– Но и я не про у-у-ужин, господин. Лето – время кошачьих сва-а-адеб! И волчьих.

– Найдёшь себе жену, когда приведёшь мне девушку. Не для свадьбы и не для ужина.

– А для чего ещё они приго-о-одны?

Кот зевнул, оскалив клыки.

– Какую уго-о-одно? Есть предпочтения? С бочка́ми или покостля-я-явее? Шерсти побольше или поме-е-еньше? Повыдержаннее годами или позеленее?

– Мне нужна не любая, а определённая. Её зовут Мэй. Сделаешь всё, чтобы попасть к ней в дом.

– Всё? Что, например-р-р?

– Ну, – пожал я плечами, – можешь броситься под машину. Из жалости она тебя приютит. У неё жалостливое сердце.

– Очень мур-дрый совет, господин! – иронично поклонился он. – Позволю себе им не воспо-о-ользоваться. В Японии больше восьмидесяти миллионов автомоби-и-илей и шестидесяти миллионов же-е-енщин – моих девяти жизней не хватит на поиск самочки для вас по кличке Мэй!

– Она не самочка. Она станет… моей ученицей.

– А сами отчего не жела-а-аете искать свой недоужин и недожену?

– Нужно время, чтобы вычислить вторую. С ней сложнее.

– Надеюсь, для её поисков под машину придётся броситься ва-а-ам.

– Хоть бы имя её узнать. В памяти Тоси столько всего…

Я почесал задней лапой ухо.

– Я никак не могу расслышать это самое имя. В городах шумно. Все о чём-то думают, дышат, жуют. Мне нужны тишина и время. Сквозь вопли человеческого мира я должен расслышать всего одно имя.

– Что ж, приятной вам медита-а-ации, Оками-сан!

Оскалив на него клыки, я получил в ответ удар огненным шаром. Свет его сбил с курса летучих мышей, и парочка дезориентированных рухнула нам с котом под лапы. Каким бы мудрым ёкаем я ни был, инстинкт убийцы во мне взял верх, и мы с котом принялись бороться за мясо.

Да, мне нужно время, чтобы научиться сдерживать инстинкты. Чтобы я как минимум не убил двух девиц, на которых открыл охоту. Уверенности в том, что я не убью их, было не так много. Я почти забыл, каково быть Сато Киро. Забыл про то, что родился человеком.

Вместо этого я вспомнил многое из того, что знал Тоси. И узнал я, что он убил человека. Это была женщина по имени Танака Тэкэра. Сколько ни рыскал дальше по воспоминаниям Тоси, я никак не мог выяснить, какое отношение эта женщина имела к игре с сотней свечей и древним самурайским кланам.

Оказалось, что никакого. Тогда зачем и за что он её убил? Потому что… захотелось?

Этот последний урок – как не раздирать в клочья каждого встречного человека – Тоси преподать мне не успел. Но зато он пророчил мне дружбу и любовь. Единственное, в чём я преуспел на данный момент, – ловля летучих мышей в глубокой пещере, на одной из стен которой кто-то задолго до моего появления нарисовал цветными мелками полыхающую синюю свечу.

Бакэнэко отправился на поиски Мэй, а