Смерть в квадрате - Евгения Витальевна Кретова

У Валентины лицо стало рыхлым и отекшим, губы дрогнули. В одно мгновение она будто бы сдулась, ее черты потускнели.

– У Неллички своя жизнь, но я не перестаю ее любить.

– Вот именно. Ваша дочь, очевидно, свои личные границы устанавливает, а вам приходится их соблюдать. Так что все общее – лишь в меру общее. Нельзя растворяться в человеке, даже если это – самый близкий на свете человек. Это я вам как психолог говорю… Это очень важно – свободно дышать рядом с близкими, если вы понимаете, о чем я говорю!

Аделия чувствовала, что разгорячилась, и вероятно, наговорила лишнего. Непрошенные советы – худшее, что она могла предложить соседке, уже натерпевшись их от нее.

Валентина, между тем, собралась.

– Вы сказали жестокие вещи, Ада, – прошептала она.

– Простите. Я не хотела вас обидеть, – Аделия отвела взгляд и взяла в руки трубку радионяни. – Как бы мы по-разному не смотрели на семью и ее крепость, мы обе одни этим вечером. Так что в этом споре, очевидно, правых нет.

Она поднялась.

– Я все-таки пойду, сердце не на месте, – она сделала неопределенный жест и кивнула куда-то за дверь. – Спасибо за компанию, очень хорошо поболтали…

Когда она выходила, Валентина спохватилась:

– Мороженое и пирожное! Вы не притронулись к ним!

Она вскочила, хотела предложить их Аделии, но та протестующе вскинула руки:

– Нет-нет, вы выпьете чаю с дочерью, когда она вернется, и пирожное окажется очень кстати, поверьте мне! А мне уже стало лучше, поговорить, действительно, было отличной идеей. Спасибо вам!

Она торопливо закрыла за собой дверь и побежала к своему номеру.

Глава 9

Макс просматривал результаты экспертизы, которые ему буквально всучил перед вылетом Порфирьев, догнав уже у трапа.

Итак. Рубашка белая, женская, размер сорок четыре, ткань дешевая, смесовая, с добавлением полиэластана. Рубашка без лейблов, изрядно поношена, следы потожировых выделений сняты, зафиксированы. Макс пробежал глазами текст. Дешевый дезодорант, который продается в каждом супермаркете страны. Следы помятости на рубашке свидетельствуют о высоком росте жертвы. След от ранения острым предметом круглым в сечении. Разрыв тканей. Обильная кровопотеря… Он восстановил в памяти рубашку – пятно, действительно, было темно-бордовое, запекшееся, ткань им напиталась и буквально стояла колом. Пятно было удлиненное, вытянутое вниз, значит, скорее всего жертва стояла, когда получила удар.

Брюки – черные, с застроченными «стрелками», материал – полиэстер, длина сто пятнадцать сантиметров, высокая посадка, шлевки на поясе… Девушка, в самом деле, была высокой, около ста семидесяти сантиметров рост.

Еще в наличии был черный галстук, тоже в пятнах крови той же первой группы, отрицательный резус-фактор, и черные же очки, оказавшиеся в правом кармане брюк.

«Прямо какие-то люди в черном или острые козырьки», – подумал Макс, обратив внимание на «гангстерский» стиль комплекта. Наверняка еще и шляпа была.

Он задумался: кто мог в наше время надеть такой костюм? Определенно, это могла быть молодая девушка. Рослая, стройная брюнетка – темный волос найден в складках ткани. Волос окрашенный. Красящий пигмент одной из дорогих марок. Значит, девушка следит за своей внешностью.

Макс прокручивал детали. Кто она? Студентка, молодая секретарша влиятельного босса, танцовщица в клубе? У нее мог быть любой род занятий, но достаток чуть выше среднего: чтобы баловать себя дорогим уходом, и не слишком заморачиваться на стоимость шмоток.

Как ее вещи могли оказаться в чемодане Аделии?

Он помнил, как они его сдали. Но потеряли из виду, когда оставили на входе в здание аэропорта. Мог кто-то в суматохе подкинуть окровавленные вещи? Мог. Но только, если этот «кто-то» совсем дурак: вход в аэропорт под камерами, там куча сотрудников, любой мог обратить внимание на человека, ковыряющегося с замком и вытаскивающего из своей сумки или пакета довольно объемный сверток.

Этот момент стоит проверить, но Макс не слишком рассчитывал прояснить с его помощью ситуацию.

Линейный отдел полиции, откуда он забирал чемодан: мог кто-то из сотрудников подбросить вещи? Теоретически – мог. Практически – не проще ли просто выбросить в мусорное ведро?

– Не проще ли? – он пробормотал вслух. Откинув голову на подголовник, он прикрыл глаза и прислушался к гулу двигателя.

Нет, не проще.

Крупный сверток сразу попадет в поле зрения полиции – уборщица по инструкции должна сразу предположить, что внутри могут оказаться взрывоопасные вещества. Коммунальщики, если выбросить в мусорный бак, безусловно, рассматривать не станут. Получается, неизвестную пока брюнетку все-таки ранили в аэропорту – во всех остальных случаях вещи бы не было смысла тащить и оставлять под носом полиции.

Значит, надо прочесывать аэропорты. Запросы по базе не подтвердили, что за последние несколько дней кого-то бы ранили в аэропортах Москвы, Челябинска или Сочи.

Макс поднял руку и, не открывая глаз, потер указательным пальцем висок – мысли путались, рассыпались, их никак не удавалось собрать в какое-то подобие стройной схемы или версии.

«Что важно? – спросил он себя. – Важно, что вещи оказались в чемодане Аделии. И вероятнее всего, их подбросили сотрудники аэропорта, ответственные за багаж». Все-таки сотрудники, а не пассажиры. Макс с облегчением вздохнул – проверить пару сотен человек в разы проще, чем проверить десяток тысяч. Да и в случае обнаружения чего-то подозрительного, всегда можно выяснить имя-фамилию человека и вызвать его. Но проверить записи с видеокамер аэропорта все равно следовало – на всякий случай. Особенно в Челябинске, пока чемодан болтался на ленте выдачи багажа и его не забрали сотрудники для выяснения. Макс решил проследить, кто касался чемодана с момента его сдачи.

Москва приветствовала его проливным дождем. Потоки воды стекали по бортам самолета, барабанили по «рукаву», многократно множили вечерние огни.

Макс поправил сумку и направился в линейный отдел: его встретил тот же полицейский. Заметив Макса в дверях, нахмурился:

– Ты ж в отпуске, – указал подбородком на рыдающие панорамные окна. На этот раз Макс прочитал фамилию на нашивке. Дмитриев С.В. Сержант. Его напарник выглянул из соседней комнаты, но, не обнаружив ничего примечательного, снова скрылся за дверью.

Макс поправил лямку.

– Уже нет.

Он достал удостоверение. Сунул его под нос полицейскому, по-хозяйски уверенно прошел в помещение и бросил сумку в угол, за стул. Полицейский провожал его настороженным и заинтересованным взглядом.

– И чем я могу помочь?

– Для начала чаю… хочу чаю.

Сержант Дмитриев не шелохнулся.

– И все?

– Для начала – все. И ты мне расскажешь о ЧП, приключившемся тут в день моего отъезда.

Полицейский смотрел на него долго и внимательно. Пытаясь понять, шутит его гость или нет. Не определившись, заварил чай из пакетиков и поставил