Рассказы - Роберт Альберт Блох

class="p1">За одной тучей очень быстро последовала другая. Тут и там раздавались крики и проклятия, строй дрогнул. Стрелы летели навстречу наступлению, кося людей сотнями. Каждая выпущенная волна причиняла ужасающий ущерб. Раненые, издав громкий вопль, уже через мгновение, корчась, валились на землю, на губах несчастных жертв выступала пена. Люди умирали очень быстро и, погибая, разлагались буквально на глазах!

Похоже, друиды и в самом деле владели какой-то таинственной магией. Будучи невидимы, они засыпали отравленными стрелами лучших воинов Рима.

Тем временем, головные отряды, смешавшись, вступили на опушку леса. Стрелы продолжали с жужжанием носиться вокруг, пока они искали укрытия за стволами деревьев и вросшими в землю валунами. Но находили они только смерть — скорую, мучительную смерть.

Офицеры, подкрепляя команды бранью, пытались навести порядок в строю, зрелище внезапной агонии вселило в солдат смятение и ужас. Отважные легионы, рассчитывавшие пройти варварский остров нерушимым маршем насквозь, растворились в тёмных зарослях.

А врага по-прежнему не было.

Люди погибали от яда в зелёном сумраке, в то время как стрелы роем били снова и снова — однако лицо неприятеля оставалось скрытым.

Винций был в авангарде. Едва ли какой-то сотне воинов удалось проникнуть в лес, как позади них уже раздавался смутный ропот, доносящий позорные вести о бегстве. Легион был вынужден отступить назад к берегу!

Товарищи Винция повернули вспять, спасаясь от стрел. Вслед им раздались пронзительный свист и улюлюканье, из-за очертаний дальних деревьев показались вопящие фигуры синелицых бородатых воинов — с диким ликованием они погнались за отходящим отрядом. Теперь мимо шлемов, со свистом рассекая воздух, летели каменные палицы. По знаку дудочников небольшие группки, шныряя вокруг, окружали отступающих. В спины бегущим солдатам швыряли тяжёлые камни. Выпущенные стрелы настигали вскрикивающие мишени.

Винций с двумя товарищами едва успел укрыться в зарослях. Жнец, шагнув вперёд, знаком поманил за собой остальных. Он понимал: промедление подобно смерти, лесные воители уже отрезали практически все пути к спасению.

Войдя в подлесок, он сразу столкнулся с пятью дикарями, одетыми в шкуры. Римские мечи и каменные палицы сталкивались, били, кололи. Один из легионеров рухнул, лицо его превратилось в кровавое месиво. Вот взмах короткого кинжала распорол бородатую глотку. Меч Жнеца качался смертоносным маятником. Синекожие воины прорвали оборону, и второй римлянин пал, пригвождённый к земле дрожащим копьём. Жнец продолжал сражение в одиночку, обрубая руки противников, машущие дубинками. Стычка продолжалась до тех пор, пока к нему не подобрались сзади; припадая к земле, он едва успел обернуться вполоборота, чтоб встретить вражеский удар, как тут все его чувства заволокло собой красное марево.

Спустя какое-то время Винций открыл глаза. Он лежал там же, где потерял сознание, в тени у массивного камня.

Неуверенно шевелясь, он сел; голова раскалывалась, там, где вскользь пришёлся удар каменной палицы, остался болезненный кровоподтёк. В конце концов, всё могло бы закончиться гораздо хуже. Удовлетворённый своим состоянием, римлянин огляделся вокруг.

На опушке царило безмолвие, никакого шума не доносилось с берега. Вдалеке, покачиваясь на волнах, всё так же стояли на якорях галеры. Не было ни боевого лязга, ни триумфальных труб. Среди взметнувшихся парусов не развевались победные вымпелы. Жнец был озадачен — значило ли это, что их наступление провалилось?

Мгновение спустя он отыскал глазами ответ на свой немой вопрос: на поляне были грудами свалены пронзённые стрелами тела. Легионеры лежали, застигнутые смертью, являя собой жуткое зрелище. Те немногие, кто пал от удара дубинки или топора, покоились относительно мирно в сравнении с огромным числом их товарищей, убитых стрелами друидов. Последние лежали как попало, скорченные в предсмертной агонии. Их руки судорожно вцепились в дёрн, а лица хранили следы помешательства. Мучительно искривлённые тела посинели! Отёкшие, в волдырях, с раздувшимися от гибельного яда ранами, они умерли в одно мгновение — мгновение, сведшее их с ума. Это шокирующее зрелище заставило бы содрогнуться даже самого бывалого солдата. Впервые римлян постигла такая участь. Всё это наводило на мысли о колдовстве, чёрной магии — то, что и предсказывал жрецдруид.

Жнец медленно встал на ноги, мысли шли перед ним путаной чередой — от скорби по соратникам, смешанной с горечью поражения, до благоговейного страха перед их гибелью. Но в какой-то момент к этому добавились нотки личного беспокойства.

Стоило ему подняться, как тут же чья-то рука легла на его плечо. Крутанувшись с кошачьей гибкостью, он оказался лицом к лицу с воином друидов!

Напротив него стоял коренастый, плотный друид с пугающей мертвенно-синей раскраской на круглом лице. Винций вскинул меч.

Друид, торопливо подняв руку, заговорил на латыни, его сбивчивая речь отличалась от хрипения старого жреца, как будто это был его родной язык.

— Постой, солдат, — пропыхтел коротышка. — Я римлянин, а не дикарь.

Винций было засомневался, но, когда убедился, что этот тип безоружен, опустил клинок.

— Кто ты такой? — рявкнул он. — И если ты римлянин, то что тогда значит этот языческий наряд?

— Сейчас объясню, — поспешно залопотал человечек. — Моё прозвище — Люпус. Я батрачил на триремах[23]. Угодил в рабство за долги, сам знаешь, как бывает… Корабль наш затонул у этого чертова берега три месяца тому назад, так я и очутился здесь. Они взяли меня в плен и предложили на выбор: служба или смерть. Что ж, помирать я как-то пока не собирался; вот поэтому теперь и живу с этими треклятыми варварами.

— Чего теперь тебе надо? — подозрительно спросил Жнец.

Бледное лицо человечка стало покрываться пятнами. Он умоляюще посмотрел на солдата снизу вверх.

— Ну поверь же мне, — лепетал он. — Узнав о наступлении, я примчался к берегу в надежде спастись; пусть лучше галеры, чем жизнь среди этих нечестивых свиней. Но ещё больше я надеялся найти кого-то, кого я смог бы предупредить. Атака захлебнулась, а мне не удалось пробраться сквозь стычку вовремя и привлечь к себе внимание. Тогда, спрятавшись в кустах, я уповал на то, что смогу найти хоть кого-нибудь, кто бы выжил, и передать ему моё послание.

— Ну так и говори толком, — пробурчал Жнец.

Многозначительно кивнув, Люпус продолжил:

— Вот моё послание: мне удалось подслушать на их тайной сходке прошлой ночью, что эти дикари завтра собираются пустить на дно ваш флот.

— Пустить на дно? — недоверчивым эхом отозвался римлянин. — Как же так, это невероятно! Лодок у них нет, да ещё сражаются, попрятавшись за деревья, как трусы.

— Неужто? — вставил Люпус. Голос его звучал насмешливо, но всем своим видом он держался крайне серьёзно. — Разве это нападение не провалилось? Погляди вокруг и скажи мне, что ты видишь. — Взмахом руки он указал на посиневшие, вспухшие