Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 2 - Татьяна Юрьевна Степанова

Полковник Гущин поблагодарил коллегу, дал отбой. Они переглянулись. Горбаткин, однако, моментально воспрянул духом.

– Федор Матвеевич, а полиция-сосед не могла бы отдать зоомузею-соседу сей «фейк»? – осведомился он. И Гущин кивнул.

Они добрались до аэропорта среди ночи, купили Горбаткину билет на ближайший утренний рейс до Москвы, а себе – на следующий день. Им еще предстояло уладить дела в Караколе – вернуть арендованный джип, оборудование и расплатиться с хозяевами гостевого дома. Рассвет они встретили на Иссык-Куле. Гектор специально свернул на шоссе вдоль озера. У гостевого дома их ждал заспанный сын хозяев – Гектор списался с ним еще в аэропорту. Он вручил Гектору ключи от своего рыбацкого катера, приспособленного для прогулок туристов, качавшегося у дощатого причала. Сам перегнал джип во двор, оставив их троих на берегу.

– Федор Матвеевич, отдохните. Хозяева завтрак вам готовят. А мы с Катей сплаваем по озеру, – Гектор обнял Катю за плечи. – А нехило мы все прошвырнулись на Тянь-Шань, а, полковник? Пусть и мировая слава первооткрывателей от нас ускользнула.

– Век не забуду нашу поездку, – ответил Гущин.

– Федор Матвеевич, я вам должна теперь сказать одну важную вещь, время пришло, – обратилась к нему Катя. – Я ухожу из полиции. После отпуска в главк я уже не вернусь, я написала рапорт на увольнение. Я решила совсем уйти еще до нашей с Геком свадьбы – это целиком мой выбор. Мы с Геком не можем расставаться даже на час, и я покидаю полицию. Но я не ухожу из профессии. Я по-прежнему останусь криминальным журналистом-обозревателем, только теперь независимым ни от кого. Займусь самостоятельными расследованиями странных, неординарных преступлений, может, заведу канал или блог о расследованиях. И непременно напишу книгу о нашем путешествии к Небесной горе.

– Свобода, полковник! – Гектор легко поднял Катю на руки. – Вы ощутили ее сладкий вкус в здешних горах? Мы с моей обожаемой женой отныне абсолютно свободные люди. Никто не посмеет нам указывать, что делать, куда ездить, с кем дружить, чьи книги читать, песни петь. Моя жена – смысл моей жизни, я весь в ее власти, я всегда ей во всем помогу. Мы с Катей и вам еще посодействуем, а? Если возникнет вдруг необходимость. Мое слово вам, полковник.

Гущин молчал. Затем кивнул. Смотрел, как Гектор несет на руках свою единственную драгоценность – жену – к катеру. Они вместе отчалили и поплыли. В катере, наконец-то оставшись наедине, они целовались. Скрылись из виду в озерной дали…

Синева…

Свежесть южного утра…

Простор…

Воля…

Полковник Гущин медленно побрел к гостевому дому. Ради него гостеприимные хозяева спозаранку готовили во дворе лагман. Гущин размышлял о выборе и счастье новобрачных и о Небесной горе, навсегда запавшей в его душу. Впервые ему не хотелось возвращаться домой из отпуска. Если бы воздвиг на склоне лет он свой одинокий шалаш отшельника, спасаясь от окружавшего безумного хаоса, – то лишь у горного водопада с видом на Хан-Тенгри. И с его тайной, отныне надежно сокрытой от всех.

Татьяна Юрьевна Степанова

Занавес памяти

© Степанова Т. Ю., 2025

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025

В коллаже на обложке использован фрагмент иллюстрации: © Allyana Hirsbrunner / Shutterstock.com / FOTODOM Используется по лицензии от Shutterstock.com / FOTODOM

* * *

Татьяна Степанова – подполковник полиции, потомственный следователь с престижным юридическим образованием, поэтому в ее книгах следствие ведут профессионалы.

Из-под пера автора вышло 50 романов, проданных суммарным тиражом более 8 миллионов экземпляров.

Права на издание детективов Татьяны Степановой проданы в Германию и Польшу.

По книгам«Готическая коллекция»и«Темный инстинкт» сняты телевизионные фильмы.

Главную роль в последнем исполнила Любовь Казарновская. Романы писательницы позволяют читателю побывать в литературной «комнате страха».

Таинственные убийства, почти осязаемая атмосфера преступления, томительное и тревожное ожидание чего-то неведомого, пугающего…

Глава 1

Лицом вниз

Лес – древний, первобытный, загадочный, темный – покрывал ковром оба берега реки. Теплая золотая осень без дождей сначала иссушила лес, заставляя его жаждать, но затем милосердный ливень напитал его влагой и новой жизнью. По утрам, в полдень, на закате лес наполняли гомон и пение птиц, готовившихся к отлету в южные края. Птицы стаями кружили и над широкой излучиной реки, над мысом, облюбованным местными рыбаками и приезжими дачниками.

В девственном лесу, не ведавшем топора дровосеков, осень щедрой кистью расписала кроны вековых деревьев золотом и багрянцем, оставив среди буйства красок обширные острова малахитовой хвои. Бурые узловатые стволы напоминали частокол. Кустарник пестрел алыми спелыми ягодами. Лес подступал к реке на берегу, пляжа не существовало. Лишь узкая полоса мокрой глины, на нее неспешно, лениво накатывали волны.

Протяжный басовитый гудок…

Мимо проплывала баржа.

Речной трудяга – грузовоз.

Баржа шла к небольшой пристани.

Где-то там… вдалеке.

За мысом.

Лес на одном из берегов пронзала разбитая проселочная дорога. Ее проложили много лет назад от карьера, находившегося рядом с рекой. Когда-то по ней грохотали самосвалы и бульдозеры. Но карьер давно закрыли, и дорога обезлюдела. Лес возле карьера облысел и поредел, в чаще мелькали прогалины. Словно рана зиял овраг. Когда шли дожди, его почти до краев наполняла вода, и он превращался в мутный пруд.

Речные утки никогда не плескались в нем. Кажется, они чего-то боялись.

И почва здесь была иной, отличной от окрестных земель.

Овраг для могилы не годился.

Ливни и потоки воды заставили бы тело всплыть на поверхность. Поэтому для мертвеца пришлось копать яму.

Труп был абсолютно голым.

Уложенный в могилу лицом вниз, он будто вгрызался в почву зубами оскаленного черепа с вымазанными мокрой глиной клочьями спутанных волос.

Гудок на реке…

Мимо дремучего леса и тайной могилы проплывал двухпалубный пароход – последний, под занавес закончившегося туристического сезона.

В свинцовой воде клочьями ваты отражались облака. Над мысом кружили голодные чайки.

Ширь и простор…

Во тьме склепа из жирных личинок вылуплялись полчища новых насекомых. Смерть порождала жизнь.

Зло служило колыбелью… Добру?

Или чему-то еще?

Столь же древнему и страшному, как дремучий лес и царствующая в нем даже солнечным днем неизбывная тьма.

Глава 2

Овощечистка и ножницы

Когда-то давно…

Облачное хранение памяти

За окном чирикали воробьи, укладываясь спать. Солнце клонилось к закату. Его багряные лучи волшебным образом превратили воду в небольшом аквариуме на подставке в жидкий прозрачный изумруд со скользящими внутри золотыми рыбками. Они поднимались к поверхности воды и жадно пожирали корм, заботливо насыпанный чьей-то щедрой рукой.

Но мальчик на рыбок не