Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 2 - Татьяна Юрьевна Степанова

мужем «в палестре», затем подхватывала ноутбук, посылала Гектору воздушный поцелуй и тихонько уходила вниз, на террасу. С книжного стеллажа здесь на нее словно строго косился гипсовый бюст слепого Гомера, призывая к трудолюбию. А рядом в инвалидном кресле-каталке располагался свекор Игорь Петрович.

Многие в разговорах с Катей, в том числе и полковник Гущин, называли ее свекра безумным. А она считала больного, пережившего инсульт от великого горя и потрясений парализованного генерал-полковника Борщова запертым в его теле жестоким коварным недугом. Она уверяла и Гектора, и сиделку: с генералом надо постоянно общаться, вовлекать его в жизнь. Он не должен ощущать себя брошенным, покинутым домашними. Внешне безучастный, не способный к движениям и эмоциям из-за паралича, внутренне, по абсолютному убеждению Кати, он полностью сохранил и свою личность, собственное «я», и понимание происходящего, и любовь к Гектору, и скорбь, боль сердечную в отношении второго сына – близнеца Игоря, зверски казненного чеченскими боевиками.

Когда свекор относительно неплохо себя чувствовал, Катя во время работы над книгой сама привозила его в инвалидном кресле на террасу. В его присутствии она усердно «творила» и одновременно увлеченно рассказывала ему о Гекторе и о событиях их недавнего путешествия на Иссык-Куль и к Небесной горе. Вершить сразу несколько дел ей помогала привычка, усвоенная в пресс-службе, когда она, полицейский криминальный обозреватель, могла одновременно строчить в ноутбуке сенсационные статьи, общаться по мобильному с коллегами, просматривать оперативные сводки, узнавать самые горячие новости.

– Игорь Петрович, представляете, когда мы первый раз поднялись в горы в поисках ориентира на Хан-Тенгри и поняли: место не то, неподходящее, я ужасно растерялась, – признавалась Катя генерал-полковнику Борщову, одновременно быстро печатая на ноутбуке. – Пала духом. А Гек нам всем: «Спокойствие, только спокойствие!» И предложил искать дальше.

Она взмахнула рукой и… увидела мужа. Гектор стоял, прислонившись к дверному косяку, слушал ее и улыбался. Возник он бесшумно, словно тень.

– Она книгу начала, папа. Свою первую! – Гектор тоже обратился к безмолвному отцу. – Зашибись! Бестселлер будущий. Никаких советов не смею давать ей – писателю моему. Но сердце екает… надо как «Мумия – принц Египта»: тайна, убийства, погони, поединки, мистика, ужасы, жуть! И море, море любви! Читательницы в осадке. Адски завидуют вымышленным персонажам. Шок и трепет. Восторг. Хайп. Хейт. Дело в шляпе. Книга в топе. Шквал комментов – хвалебных и злобных. Слава и признание.

– Я учту пожелания, – многозначительно пообещала Катя.

– А к нам едет Полосатик, – объявил ей Гектор. – Собственно, он уже у ворот.

Капитан полиции Арсений Блистанов, прозванный Гектором и Катей Полосатиком, явился с букетом роз и большим тортом.

– Поздравляю вас, Катя, Гектор Игоревич! – радостно заорал он на весь участок, заруливая в ворота и высовываясь из окна своей старенькой машины (прежде, в Полосатово, он передвигался либо на полицейской патрульной, либо вообще на электросамокате).

Арсений вручил Кате букет, обнял Гектора, всучил ему коробку с тортом, сразу объявил, по своему обыкновению: «Я есть хочу. Я голодный».

Обедать решили на воздухе за садовым столом, сентябрьский день выдался по-летнему теплым и солнечным. Катя разрезала торт, половину его отложила для свекра и сиделки (та осталась с генералом в доме, стараясь не мешать прибывшему гостю и его деловым разговорам). Гектор нажарил на гриле бургеров и сосисок. Катя наспех приготовила овощной салат. Гектор принес бутылку красного вина.

За обедом Блистанов поведал им сначала: «Мать моя, начальница, написала рапорт на пенсию. Сказала мне – жизнь для нее на пенсии только начинается. Ну и я линяю за ней. Всегда желал сменить профессию, вы ж знаете. Помните мой чат-бот – предсказатель? Планирую его апгрейдить и продвигать на рынок. ИИ меня влечет. Этому я собираюсь свою жизнь посвятить. Я айтишник по призванию. В Полосатово я должность и кабинет практически освободил уже. В министерский отдел „К“ тоже не вернусь. Я в „К“ пахал исключительно ради матери моей, начальницы. Наскребу денег, возьму кредит – свою компанию айтишную открою. Буду отныне на себя вкалывать».

«Мать моя, начальница» Раиса Козлова являлась в последнее время практически единственной женщиной-генералом в системе МВД. Но карьера ее на высоком руководящем посту складывалась всегда непросто из-за завистников и недоброжелателей. Видимо, грядущая отставка стала и для нее неким спасительным выходом из сложившегося жизненного тупика. Арсений Блистанов, налегая на бургеры, поделился доверчиво: «Мать проходит медкомиссию, собирает „болячки“ ради пенсии. А я – в отпуске. Мой рапорт на увольнение уже в кадрах».

А затем он неожиданно сменил тему: «Приехал я к вам в Серебряный Бор, в общем-то, по неотложному делу. – Сделав паузу, пояснил: – Убийство. Небывалое». И завел речь про его «ужасающие обстоятельства».

Гектор подлил ему красного вина в бокал. Полосатик-Блистанов разбавил его на две трети соком и выпил залпом. А прежде он алкоголя избегал, следуя заветам ЗОЖ.

– Ладно. Сам уж буду колупаться. Точнее, мы вдвоем с ним в Кукуев отправимся, на пару. – Арсений поник рыжей головой.

– То есть и без нашей помощи не отступишься? – поинтересовался Гектор.

– Мне просто очень нужно знать: виновен ли он? Или он жертва полицейской ошибки? Ну а ему необходимо доказать миру свою непричастность. Пусть и спустя годы.

– Дело, где фигурирует малолетний ребенок-убийца, весьма редкое, – заметила Катя осторожно.

– У них в Кукуеве и не слышали прежде о подобном! – Полосатик-Блистанов глядел на нее почти умоляюще.

– Гек, – Катя обратилась к мужу, – нас просит наш друг. Разве мы ему откажем? У нас достаточно дней в запасе до получения паспортов и отъезда. Книгу я пока на время отложу.

– Желаешь поучаствовать? Случай тебе показался стоящим внимания? – Гектор внешне был серьезен. Но в его серых глазах – знакомые синие искры.

– Не то слово. Загадочным, трагичным, жутким даже на первый взгляд. Но я не только из любопытства. Арсению наша помощь необходима.

– Да, да! – горячо подключился к обсуждению Полосатик-Блистанов. – Позарез! Катя, вы тогда в Полосатово столько всего мне полезного… А вы, Гектор Игоревич, меня и прежде учили уму разуму, направляли! – От волнения он сбивался, не договаривая фразы. – Вы словно брат мне старший…

– Сеня, пафос отставить, – скомандовал Гектор. – Раз моя обожаемая жена желает, я сделаю.

– Правда? – за Катю обрадовался Полосатик-Блистанов.

– Но есть одна проблема, – заметила Катя. – Потерпит ли ваш приятель вмешательство третьих лиц? Абсолютно посторонних людей?

– Пусть попробует не захо… То есть он согласится! – выпалил Полосатик-Блистанов.

– Имеется и вторая проблема, – объявил Гектор. – Ты наш с Катей товарищ. Но предполагаемого отцеубийцу мы знать не знаем. И, честно говоря, пока он у меня не вызывает симпатии. Катя готова и ему помочь. У нее доброе,