Роковое решение - Анна Васильевна Дубчак

в напряжении. А вот после ее слов меня отпустило. – Здорово. Спасибо ей большое. Вера, и тебе спасибо! Это просто удивительно, что мы встретились там… Что ты предложила мне пожить здесь. Думаю, ты понимаешь, что это для меня значит. Ты так легко впустила меня в свой дом…

– Ну, положим, это пока не мой дом…

Ее слова резанули меня.

– Все равно… – протянула я, собираясь с мыслями, потому что оброненная фраза засела глубоко, как заноза. – Если бы не ты, где бы я сейчас была? Скорее всего, искала бы работу, голодала, если честно…

Я не лукавила. Деньги-то все закончились. Мне обещали заплатить какие-то небольшие деньги в парикмахерской, да только надежды на это было маловато. То, что мне в тот день вернули трудовую книжку и ни словом не обмолвились о выплатах, лишний раз доказывало это.

– Не будем теперь думать о плохом. Теперь в твоей жизни будут только приятные моменты.

– Вера… Скажи, зачем ты мне помогаешь?

Вот не хотела же спрашивать об этом, зачем спросила?

– Просто представила себе тогда, что это я там, в пустой электричке… Одна, еду неизвестно куда. Не могу тебе этого объяснить. Вроде и одета ты нормально, но эти жуткие синие колготы… Где ты такие взяла?

– Они нормальные, теплые, кашемировые, итальянские… Около тысячи стоят. Надоело все черное. Захотелось вот такие красивые.

– Красивые?

Я промолчала. Не знала, как объяснить ей, что увидела их на манекене в витрине магазина и захотелось купить.

– Мы с тобой завтра поедем покупать тебе нормальную одежду.

– Вера!

– Не веркай! – засмеялась она. – Может, мне приятно будет походить с тобой по магазинам, порадовать тебя. Ведь когда-то точно так же поступила со мной и Елена.

– А деньги? – осторожно спросила я.

– Деньги есть, – коротко ответила она.

А может, подумала я тогда, мне хватит уже сомневаться и мучиться, задавать себе дурацкие вопросы, а просто порадоваться переменам? Разве я неспособна была бы на такие же добрые поступки, если бы оказалась на месте Веры? Дарить, отдавать, когда есть такая возможность, всегда приятнее, чем получать. Главное – понять это.

Больше я никаких вопросов не задавала. Единственно, чего мне тогда хотелось, это своими глазами увидеть Елену Прекрасную, познакомиться с ней, поблагодарить ее за все и произвести на нее хорошее впечатление.

Разве могла я тогда предположить, как, при каких условиях мне придется с ней познакомиться…

9. Август 2024 г.

Женя

Она и сама не ожидала, что ее возвращение окажется таким простым, легким. Была удивлена, конечно, когда, подъехав к дому и не успев открыть дверцу машины, увидела на крыльце Бориса, спешащего к ней, чтобы опередить ее и самому открыть.

– Привет, дорогая! – Он клюнул ее в щеку и бросился открывать заднюю дверцу, чтобы взять на руки спящего сынишку. Он так крепко прижал его к себе и с такой нежностью принялся осыпать голову мальчика поцелуями, что тот захныкал, открыл глаза, но, увидев отца, улыбнулся – да так хорошо!

И ни слова упрека, ничего такого, что заставило бы Женю пожалеть о своем возвращении.

Все то напряжение, что сковывало ее, пока она находилась вне дома, исчезло. И ей захотелось поскорее уже войти в дом, увидеть няню и даже обнять ее. Принять душ в своей ванной комнате, проведать, как дела на кухне, заглянуть к Петру, поцеловать маленькую Милу, встретить Галину Петровну, выпить кофе…

Борис сразу отнес Мишу в детскую, где все это время находилась в ожидании своего воспитанника няня. Соня, увидев малыша, от радости заплакала.

– Я не знаю, конечно, но, может, его искупать? – спросил неуверенно Борис, который думал, что пребывание у чужих людей могло отразиться на ребенке негативно с гигиенической точки зрения. Появившаяся за его спиной Женя улыбнулась няне и кивнула в знак согласия, мол, конечно, купайте!

Соня принялась раздевать ребенка, а Женя с Борисом вышли из детской.

– Как же я соскучился… – Борис обнял жену. – Спасибо, что ты приняла такое решение.

Она ответила на его объятие и дала себя поцеловать.

– Я сам хочу приготовить кашу Мишке, – сказал Борис. – Ты не против?

– Нет.

– У нас Валера, имей в виду.

– Кто бы сомневался, – сказала Женя, но не в упрек, а по-доброму. Она на самом деле была бы рада увидеть Реброва. – Пойдем, ты будешь готовить кашу, а я сварю кофе нам всем.

Но Борису не суждено было сварить кашу – приехала Галина Петровна. Увидев Женю, бросилась к ней и, не сдержавшись, обняла ее:

– Доброе утро, Женечка!

– Доброе утро, Галина Петровна!

Они договорились, что завтрак приготовит Галина Петровна, а Борис с Женей займутся своими утренними делами.

Женя приняла душ, переоделась и, когда вернулась на кухню, застала там уже и Бориса, и Реброва с Петром. Стол к завтраку был накрыт, пахло кофе и кашей.

– Женечка! – Петр поднялся из-за стола и, улыбаясь, обнял ее. – Рад тебя видеть!

В кухню вошла няня Маша с полугодовалой девочкой Милой, дочкой Петра, на руках. Белокурая розовощекая девочка удивительным образом стала походить на свою сбежавшую красавицу мать, Наташу. Женя взглядом спросила Петра, и он едва заметно покачал головой, мол, нет никаких новостей относительно сбежавшей жены.

– Борис Михайлович, – обратилась Галина Петровна к хозяину дома, но подразумевая, конечно, всех присутствующих на завтраке, – если кто не хочет кашу, вот, пожалуйста, здесь яйца, сыр, маслины, джем, тосты… И кофе – два кофейника!

У Жени сердце сжалось, когда она вдруг представила, что могла навсегда лишиться всего этого семейного тепла и уюта из-за своей же глупости и упрямства. Что с ней вообще было? Как она могла вот так легко взять и бросить мужа, сбежав из дома с ребенком? Какую же боль она причинила Борису! Простил ли он ее или только делает вид, что все нормально? И кто знает, что творится сейчас в его душе? Он великодушный человек, он должен ее простить. Но это же не означает, что теперь она превратится в другого человека и станет во всем ему подчиняться?

– Женя, я хотел бы с тобой поговорить, – вдруг сказал Борис, не переставая весело бить маленькой ложечкой по скорлупе яйца.

Был не совсем понятен его тон. Быть может, потому, что в это время он, так и не подняв головы, смотрел на яйцо, а не на Женю.

Она могла бы отреагировать, спросить «что случилось?», к примеру, или просто замереть, словно в ожидании удара. Да, конечно, ведь все это внешнее спокойствие Бориса могло быть обманчивым, и он в любой момент может раскрыться и