Нравы времени - Сэйтё Мацумото

– Его работы тоже публиковались в «Арауми»?

– Да, его стихи там появлялись. Вовсе не шедевры, но иногда у него попадаются интересные находки. Думаю, раза три они были на первых страницах номера.

3

Из слов Это Хакуё Михара понял, что Минэока вовсе не врал.

– Что это за человек? – спросил Михара.

– Ну… – Хакуё призадумался. – Я не очень хорошо знаю его лично. Но на встречах поэтов он ведет себя вежливо и спокойно. Хайку он очень любит, поэтому к нему тепло относятся.

– Понятно. – Михара оглядывал комнату с интересом, слушая собеседника. Конечно, у поэта хайку тут везде были поэтические журналы. На корешках теснились названия: «Тэнро», «Аманокава», «Асиби», «Дзимэйсё», «Хототогису», «Санто».

– Вам присылают поэтические журналы? – спросил Михара.

Хакуё посмотрел на него:

– Да, мы обмениваемся журналами с поэтами. Они присылают нам, а мы – им.

– То есть вы получаете журналы со всей Японии?

– Верно. Конечно, сказать, что от Хоккайдо и до Кюсю – это преувеличение, но мы получаем журналы даже из префектуры Кагосима.

Упоминание Кюсю вызвало интерес у Михары.

– А в Китакюсю есть поэтические ассоциации и журналы?

– Конечно. «Дзимэйсё», «Каратати Нагараби», «Цукуси Хайдан» – вот наиболее примечательные.

– Где их печатают?

– В Фукуоке по большей части. Некоторые выходят в Нагасаки и Саге. Денег у них нет, поэтому нам их посылают, когда им в голову взбредет.

Михара рассмеялся.

Хакуё подал ему один из журналов, изданных на Кюсю, – «Цукуси Хайдан», «Поэты из Цукуси». В нем было тридцать две страницы.

– Благодарю вас, – ответил Михара и стал листать. Вдруг его внимание привлекло одно объявление.

Он снова прочитал название журнала. Скорописью на зеленой обложке было выведено: «Цукуси Хайдан».

СОБРАНИЕ ПОЭТОВ В МЭКАРИ

По традиции седьмого февраля (в Новый год по лунному календарю) мы будем наблюдать за ритуалом Мэкари с 1:00 до 4:00 утра. Встреча желающих на станции Модзи в 22:30 шестого февраля. «Ниситэцу» любезно предоставит автобус до святилища Мэкари. Будет организован отдых. Желающих просят связаться до двадцать пятого января с секретарем. Будет холодно, одевайтесь теплее.

Михара посмотрел наверх.

– А «Цукуси Хайдан» давно существует?

– Да, он вполне старый. Его начали публиковать году в тысяча девятьсот тридцать втором. Глава – Оно Дзансэй, жрец из храма Дзэн в Фукуоке. Я его знаю. Он тоже ученик Такахамы Кёси.

– Кажется, это собрание поэтов проводят раз в год?

– Да. Они выходят в Фукуоке, но Модзи там неподалеку, поэтому они встречаются в святилище.

– А многие поэты знают об этом событии?

– Относительно. Стихов на эту тему еще очень мало. Есть только несколько хороших: «Над ведрами у святилища Мэкари льется вода» у Рандзё или «Жрецы в Мэкари на спине завязывают рукава одеяний» у Кубо Харэ.

– Кстати об этом. – Михара стряхнул пепел сигареты в пепельницу. – Минэока, как я слышал, ездил на этот ритуал. Он говорил об этом вам?

– Не сказать, что он говорил прямо. Он спрашивал меня, как попасть к святилищу.

– А когда это было?

– В конце января.

– Я попросил Минэоку показать хайку, но не понимаю, хороши ли они, – намеренно упомянул Михара.

– Вот как? Честно говоря, мне они не очень нравятся. Но он, кажется, доволен. В общем, мы говорили о разном и обсуждали их.

– Рядом с Фукуокой находится одно место, руины Тофуро. Минэока сказал, что специально поехал туда. Он упоминал руины в разговорах?

– Нет. Не припомню.

– То есть вы не слышали?

– Я слышал, но мог забыть, – осторожно ответил Хакуё.

Открытие

1

Выйдя из дома Хакуё, Михара подумал, что для Сюити Минэоки, как для поэта хайку, вполне естественно было посетить после Мэкари развалины Тофуро за пределами Фукуоки.

Ритуал в святилище Мэкари часто упоминался в хайку. И Хакуё также сказал, что он был включен в антологию «Син сэйдзики» Такахамы Кёси.

Даже в журнале «Цукуси Хайдан» было размещено объявление. Поскольку руины находятся недалеко, наверняка собрание поэтов проходит каждый год.

Если верить Хакуё, в Тофуро поэты из Хакаты и Китакюсю часто писали стихи. Наверняка эти руины еще в эпоху Нара вдохновляли поэтов на размышления о печалях и горестях истории. А значит, Минэока вполне мог навестить эти места.

В теории все выглядело гладко, но Михаре так не казалось. Что-то привлекало его внимание.

Как будто Минэока заранее подготовился. Как будто знал, что на него падет подозрение.

Из окна поезда Михара смотрел, как по берегу дамбы в Тидорифути гуляет семья с детьми. На ивах вокруг появились почки.

В вагоне некоторые пассажиры дремали, пригревшись на солнце. Молодая девушка, лет двадцати трех, прямо по диагонали от Михары, спала с книжкой на коленях, которая готова была вот-вот упасть. Но девушка придерживала ее кончиками пальцев. Казалось, что кондуктору жарко в зимнем пальто.

Поезд остановился в Миягэдзаке. Когда Михара поднялся, спящая девушка открыла глаза, будто прозвенел будильник. Жест выглядел весьма естественно. Она прошла перед Михарой к кондуктору, как фокусница, достала билет из сумочки, показала его и вышла.

Проездной.

От Миягэдзаки Михара вяло побрел к департаменту по склону.

Сюити Минэока стоял у стойки проездных «Ниситэцу». Но ждал ли он кого-то? Или хотел купить проездной? Обычно покупка проездного занимает некоторое время. Сюити Минэока мог ждать, пока его сделают.

Однако если верить Минэоке, он стоял не у проездных, а ждал поезда до Тофуро.

Михара подумал, что это наверняка не единственное, о чем умолчал Минэока. Он ведь и о Тофуро не рассказал, пока его не спросили.

Первые показания были такими: после ритуала в восемь утра он пришел в гостиницу «Дайкити» в Кокуре, отдохнул там, затем поехал на встречу в «Дайто Сёкай» в Хакате. А вечером вернулся в Токио на «Асакадзэ». Как будто он сразу сел на поезд, и никакого Тофуро просто не было.

Конечно, люди иногда забывают о некоторых деталях или опускают их, считая ненужными. Минэока, однако же, нарочно не рассказал о поездке и о том, что стоял у окна кассы проездных «Ниситэцу».

Он, наверное, и не предполагал, что там, в «Иватая», его кто-то видел. Он ведь ехал не в Токио, а в Хакату. И когда услышал это, то наверняка был ошарашен.

Да еще у Минэоки была с собой камера. Он мог бы заснять и руины в Тофуро. На пленке сохранилось его алиби, и фотографии руин тоже могли бы быть ему полезны. Пустые кадры еще оставались. Разве это не странно?

Но если спросить Минэоку, тот наверняка ответит, что у него не возникло желания фотографировать.

Михара стоял перед