Дорогое утешение - Евгений Евгеньевич Сухов

решил, наверное, передохнуть. Ну а что? Имеет право. Операция — она аж два часа длилась, даже больше. Без осложнений обошлось… Степан Федорович так взмок, что хоть выжимай его… Может, он там переодевался, кто знает?

— Я понял, — кивнул майор, думая про себя, что алиби у хирурга Горюнова, оказывается, не такое уж и железное.

Пятнадцатиминутное отсутствие на людях если не зацепка, то, по крайней мере, повод для того, чтобы усомниться в сказанном и проверить, что можно успеть за четверть часа. Может, этого времени вполне достаточно, чтобы, никем не замеченным, покинуть клиническую больницу, сходить в прилегающую к ней лесопарковую зону, убить человека и так же незаметно вернуться?

— А я могу вас спросить? — оторвала от вороха сомнений майора Анастасия Ивановна.

— Да, можете, — кивнул Виталий Викторович.

— А правда, что в городе появилась банда, которая по вечерам нападает на прохожих, убивает их безо всякой жалости и снимает с них кольца, серьги и прочие украшения? А если не удается снять кольцо или серьги, то им отрезают пальцы и уши? — Спросив это, Анастасия Ивановна выжидающе уставилась на Виталия Викторовича: что же ответит на ее вопрос майор? И ответит ли вообще?

— Это кто же вам рассказал про такие ужасы? — недовольно произнес Щелкунов.

— Так в городе все об этом говорят.

— Кто говорит?

— Люди говорят, — последовал неопределенный ответ.

— Не слушайте этих людей, — отчеканил майор и поднялся с табуретки. — Ничего подобного я не знаю. Уж поверьте мне, я в курсе криминогенной обстановки в городе.

— Какой обстановки? — не поняла Анастасия Ивановна, видно, впервые услышавшая слово «криминогенная».

— Ну, как вам сказать… Это то, что касается разного рода преступлений в определенные сроки, — пояснил Виталий Викторович.

— А-а, — протянула медсестра, но было видно, что и после его слов она мало что уяснила.

На самом деле про подобные слухи, расходившиеся по городу как круги на воде, Виталий Викторович знал. В подобных пересудах, возможно, имелась какая-то частичка правды, но уж не настолько, чтобы пугать ими весь город!

Попрощавшись с Лубянко и строго предупредив ее, что об их разговоре никто не должен знать, Щелкунов отправился в Татарскую слободу, где проживал еще один санитар, дежуривший в вечер убийства Полякова. Звали его Ильдус Тагирович Ишмуратов. Это был молодой, физически развитый парень с очень крепкими руками, устроившийся в городскую клиническую больницу санитаром, поскольку завалил экзамен в медицинский институт. Скорее всего, он собирался поработать годик, чтобы потом снова поступать.

Однако переворачивать тяжелых больных в их пропахших постелях, спасая от пролежней, ставить и выносить судна с калом и мочой, убирать разные отходы и менять постельное белье, зачастую весьма изгаженное, Ильдусу Ишмуратову совсем не нравилось. Он украдкой поглядывал за хирургом Горюновым, смотрел, как он работает, как ведет себя с персоналом, и старался ему подражать хотя бы в малом. В будущем он видел себя знаменитым хирургом, которого больные будут обожать и рассчитывать попасть в его умелые руки, загодя записываясь в длинную очередь. А после удачной (в очередной раз) операции благодарить его, незаметно опуская в карман халата конверты с вознаграждением или, уже не стесняясь, совать в руки бутылки с коньяком…

Из вопросов к Ишмуратову и полученных от него ответов следовало, что он тоже не видел, чтобы хирург Горюнов или кто иной из персонала клиники выходил наружу.

Оставалось задать вопрос, который больше всего интересовал Щелкунова:

— Мне известно, что после операции, где-то около шести часов вечера или в половине седьмого, хирург Горюнов предупредил, чтобы его никто не беспокоил. Зашел в свой кабинет, заперся в нем и не выходил минут пятнадцать. Можете мне ответить, он действительно не выходил из своего кабинета, вы нигде его не встречали?

— Степан Федорович действительно устал, — сделал сочувственное лицо Ишмуратов, — прошел в свой кабинет и заперся. У него была запланирована еще одна операция, и надо было хоть немного отдохнуть… Я не видел, выходил он из кабинета или так и просидел в нем до следующей операции. Меня почти сразу медсестры позвали, нужно было перевезти тяжелобольного.

Майор также предупредил санитара, чтобы содержанием разговора он ни с кем не делился, и, попрощавшись, вышел из квартиры. То, что Горюнов в вечер убийства Полякова выпал из поля зрения персонала клиники на четверть часа — и это подтвердили санитар Ишмуратов и медсестра Лубянко, — наталкивало на мысль, что Горюнов вполне мог совершить убийство. Такая возможность ему представлялась именно в эти пятнадцать минут. Что, конечно же, надлежало проверить. И мотив у него имелся весомый: отобрать любимую женщину, незаслуженно принадлежащую другому.

Мотив для убийства бывшего друга усиливался еще тем, что у женщины подрастал сын, который, возможно, является его — Степана Федоровича Горюнова — ребенком. Это ли не предлог для жесткого разбирательства с Константином Поляковым? Надо только проверить: возможно ли на четверть часа незаметно покинуть клинику, чтобы за это время убить человека в лесополосе, располагавшейся рядом с больницей, отрезать у него палец и вернуться никем не замеченным. Проверить это следовало как можно скорее. Лучше всего завтра.

Глава 7

А вот и перстенек

Вечер следующего дня Щелкунов решил посвятить проведению следственного эксперимента. Где-то в седьмом часу он пришел в клиническую больницу, пару минут поговорил с главврачом и секунд двадцать с заведующим хирургическим отделением. Дежурная смена в отделении была другая, нежели в вечер убийства Полякова, никто из медсестер и санитаров майора не знал, но, поскольку его видели беседующим с завотделением, выгонять его из хирургии никто не собирался. Виталий Викторович немного походил по коридору, затем прошел в кабинет заведующего хирургическим отделением и закрылся в нем. Выждав пару минут, тихонько открыл дверь и выглянул в коридор.

Его встретила тишина. В коридоре никого не оказалось.

Он быстро покинул кабинет, скорым шагом вышел из отделения и, подождав, пока санитар провезет мимо каталку и скроется в одной из палат, покинул клинику, выйдя через служебный вход. Прошагав до торца здания больницы и никого не повстречав, майор поспешно прошел до лесопарковой зоны, подошел к месту, где был обнаружен труп Полякова, и постоял там немного, прикидывая в уме потраченное время. Вот Горюнов ударяет жертву камнем по голове, потом режет Полякову сонную артерию скальпелем, причем аккуратно, стараясь, чтобы кровь не попала на руки и не испачкала рукава халата… Затем он отвел дополнительных пару минут на время, как Горюнов станет снимать с пальца перстень и у него это не будет получаться. После нескольких несостоятельных попыток он отрезает бывшему другу палец, на который было надето кольцо (Виталий Викторович накинул, на всякий случай, еще