Дорогое утешение - Евгений Евгеньевич Сухов

клеенкой с матерчатой подкладкой; здесь же три стула — один для хозяина, придвинутый к самому столу, два других, очевидно для гостей, стояли вдоль стены; окно на кухоньке небольшое, на противоположной от него стене шкаф для посуды.

Павел быстро соорудил на кухонном столе легонький ужин (ну, что может быть тяжелого в балычке, мясном ассорти из сырокопченой свиной шейки и отварной телятинки, черной икорке, коробке шоколадных конфет и небольшой вазочке с фруктами) и выставил пузатую бутылку болгарского марочного вина в оплетке из лозы.

— А знаешь, я ведь только у тебя в таком количестве черную икру попробовала, — призналась Инга, щедро уложив ложкой осетровую икру на кусок белого хлеба с маслом.

— Уверяю тебя, то ли еще будет! А что касается икры, то здесь на Волге ее было столько, что новорожденных младенцев в лохань с осетровой икрой окунали.

Посидели недолго, так как были сыты, после чего переместились в комнату с диваном. Павел говорил какие-то слова, Инга лишь улыбалась и совершенно не вслушивалась в смысл сказанного. Выпитое вино сняло первоначальное напряжение, ее интересовало, на какой именно минуте Павел пододвинется к ней вплотную. Наверное, на пятой… Наконец он потеснил ее и крепко обнял.

— Все-таки на четвертой, — произнесла вслух Инга.

— Что? — слегка отстранившись, спросил Павел.

— Это неважно, — произнесла Инга и ответила ему страстным поцелуем.

Руки Павла заскользили по мраморным прохладным бедрам девушки, осторожно потянули узкую полоску вниз, обнажая нижнюю часть живота, и он стянул с ее бедер шелковистые трусики. Некоторое время Павел просто жадно взирал на Ингу, наслаждаясь наготой красивого женского тела, а потом губами впился в ее уста и осторожно, словно опасался раздавить, лег между стройными ногами…

Инга закрыла глаза, выгнулась, а потом, обняв его за плечи, произнесла:

— Как же ты хорош!

⁂

После их близости прошло две недели. Они встречались еще несколько раз, с каждой следующей встречей находя между собой что-то общее. Обоим нравилось изысканно одеваться, вкушать деликатесы, недоступные большинству людей, слыть предметом восхищения знакомых и совершенно неизвестных им людей. Размышляли одинаково, имели схожую точку зрения на политику, культуру, как выяснилось, даже фильмы и книги им нравились одни и те же, что не могло не сближать. Так что тем для разговоров было не счесть. Они были двумя половинками одного и того же яблока. Словом, родственные души, нашедшие друг друга.

В начале последней недели января встретились, по обыкновению, у Павла на квартире, и он завел разговор, к которому готовился уже несколько дней. У него появился план, как быстро обогатиться, практически ничем не рискуя. Ну а если и присутствует риск, так только самую малость.

Павел начал издалека:

— Вот скажи мне откровенно, как ты видишь свою дальнейшую жизнь?

— Что ты имеешь в виду? — удивленно посмотрела на него Инга.

— Чем думаешь заняться дальше? Что планируешь? Или это какой-то большой секрет? Признавайся! Чего утаивать? Мы ведь с тобой уже не чужие.

Простой вопрос застал Ингу врасплох. В действительности она не задумывалась о своем будущем. Сегодня у нее все ладится, а что будет завтра… Как Бог рассудит!

— Даже не знаю, что тебе сказать, — после некоторого раздумья последовал ответ. И он был вполне искренен.

— А что ты вообще хотела бы получить от жизни? — снова спросил Павел, пытливо всматриваясь в бирюзовые глаза девушки.

Уверенно выдержав вопрошающий взгляд, Инга честно призналась:

— Достатка чтоб побольше и чтобы нужды ни в чем не испытывать… Ну и чтоб забот поменьше было…

— Это можно устроить, — вкрадчиво произнес Клепиков, не сводя глаз с Инги.

— И каким образом? — удивленно вскинула она бровки.

— Работать денно и нощно, — без тени улыбки ответил Клепиков. — Спать по четыре часа в сутки, браться за любую работу, какую только предложат, пахать без выходных. И тогда достаток какой-никакой, а прибудет…

— Вот только зачем этот «какой-никакой» достаток, если времени на жизнь не остается. — Кривая улыбка чуть тронула губы Инги. — Мне бы хотелось, чтобы у меня было все, что я пожелаю. И чтобы ради этого не работать вовсе.

— Это ты мне про сказку о золотой рыбке? Можно устроить! Считай, что я и есть твоя золотая рыбка, — произнес Павел, продолжая пытливо смотреть на Ингу. — Ты ведь знаешь, у меня в клиентках много разных женщин, чьи мужья занимают высокие посты в госструктурах. Немало директоров магазинов, ресторанов, продуктовых баз… Среди этих женщин имеются просто богатые, а есть и очень богатые…

— Откуда ты об этом знаешь? — заинтересовалась Инга.

— Так ведь когда они у меня в кресле сидят, трещат без умолку. Выбалтывают все, что можно и нельзя: о себе, мужьях, детях. О том, кто, где и что купил или достал… А главное — по какой цене! Часто она меня очень удивляет… Так что узнать, у кого водятся хорошие деньги, совсем не проблема… — Павел замолчал и искоса глянул на Ингу.

— Ну, говори уже, что ты хочешь мне сказать, — нетерпеливо потребовала она.

— Что ж, ты сама напросилась. — Правый уголок его губ насмешливо приподнялся. — Тогда слушай и запоминай…

Глава 9

Ограбление квартиры товарища Орлеанского

Задуманное, вопреки ожиданию, произошло безо всяких трудностей. Поначалу, конечно, было боязно, по спине Инги то и дело пробегал холодок, кожа на руках покрывалась неприятными пупырышками. А вдруг Павел закончит прическу раньше времени и клиентка, одеваясь, не обнаружит своих ключей в сумочке? Учинит скандал, подозрение падет на персонал салона-парикмахерской, а это может вылиться в серьезные последствия. Однако все обошлось наилучшим образом, что и повлияло на дальнейшие события в ее жизни…

На предложение Павла, сделанное Инге во время их последней встречи в конце января, она откликнулась после короткого обдумывания. Оно было весьма неожиданным, но он выглядел настолько убедительным, что вдруг подумалось: почему бы его не осуществить, если оно поможет изменить жизнь в лучшую сторону и воплотить мечты в реальность?

Инга прекрасно осознавала возможные риски, понимала, что может с ней произойти, если вдруг что-то пойдет не по плану, но после некоторого раздумья сумела отыскать несколько моментов, которые в какой-то степени — как она полагала — оправдывали ее.

Во-первых, не она является организатором кражи, — она лишь исполнитель. Случись что (а она допускала возможный неблагоприятный исход преступного замысла), всегда можно заверить, что ее принудили совершить преступление под угрозой физической расправы, не оставив выбора. А значит, ее освободят от ответственности.

Во-вторых, заходить в выбранные для ограбления квартиры и принимать участие в противозаконных деяниях она не собиралась (да и не было в этом необходимости), значит, непосредственного участия в грабеже она не принимала, так