Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

– Простите за то, что вам пришлось спать в трущобах, – сказала она.

Трокич зевнул и потер глаза.

– Я воспринимаю это как приключение.

– Его культурная ценность не слишком велика, – пробормотала Энджи и скупо улыбнулась.

– Хорошо, что он не попал вам по зубам и вы можете улыбаться.

Она тяжело вздохнула.

– Поверьте, мне охренеть как больно. Лучше вам сегодня сесть за руль, я все еще как в тумане после всех вчерашних лекарств, а есть вообще не могу. Только пообещайте не убивать мою развалюху, демонстрируя свой талант водителя из Европы. У меня нет денег на другую машину.

– Вы же не собираетесь на работу в таком состоянии? – удивленно сказал Трокич. – Лучше бы вам остаться здесь, а я поеду на совещание в участок, послушаю новости. Потом вернусь и все вам расскажу. Чтобы вы не чувствовали себя не у дел, – добавил он.

Энджи покачала головой, глядя в маленькое окошко. На дорожке у трейлера все время кто-то мелькал. Будто всем понадобилось посмотреть, где произошло нападение. Соседи поеживались на холоде и быстро возвращались по домам.

– Я не могу остаться. Это невозможно. Нам очень не хватает людей. Пока ребенок не найден, а я могу стоять на ногах, я все равно буду работать.

Трокич приподнял бровь.

– Да, это мне знакомо. Но вы не сможете защищаться в таком состоянии. К тому же у вас такой вид, будто вы едва можете стоять на ногах.

– Верно, но мне всего лишь нужно сидеть рядом с вами. Мне не придется защищаться. Сначала мы поедем на совещание, потом будем опрашивать студентов и коллег Вада по университету и вулканической обсерватории. Я уже позвонила Марку и сообщила ему, что мы в деле. И нам надо узнать, что там с Дэвидом Гриффином и его ДНК. Угрозы для меня не проблема. Если вдруг появятся плохие парни, пусть с ними разбираются другие. Вы, например.

Трокич вздохнул и посмотрел в ее упрямые глаза. Она приняла решение.

– У нас есть кофе? – спросил он. – Если мне сегодня придется вести черный гроб на колесиках и сражаться с монстрами в паре с полицейским-инвалидом, то необходимо немного взбодриться.

Энджи кивнула, закончила плести косу, достала кружку из шкафа и налила в нее кофе из серебристого термоса, стоявшего на столе.

– Спасибо, – кивнул Трокич. – Есть мысли насчет того, кто мог на вас вчера напасть? Вы, наверное, в курсе, что ваше имя всплыло на телевидении после поездки в Талкитну и беседы с Терезой Менделл?

– Да, Марк мне сказал.

– Возможно, было не так сложно выяснить, кто вы такая. И если кто-то реально разозлился, то у него могло возникнуть желание поставить вас на место.

Она нахмурилась и побледнела.

– Но он должен был знать, что нас двое. К тому же на тот момент мы могли передать собранные сведения дальше. Нападение не кажется хорошо продуманным. Возможно, это вообще кто-то, связанный с другим расследованием.

– У вас часто возникают проблемы с соседями?

– Нет, совсем нет. Они не знают, что я из полиции. Думают, я секретарь адвоката. – Новая улыбка. – Но, возможно, мое прикрытие теперь рухнуло. Тут, в трущобах, быстро распространяются сплетни и слухи.

Она немного помолчала, прежде чем продолжить.

– Мне, наверное, придется переехать, как только смогу. Дальше так продолжаться не может. В последние месяцы тут поселилось больше темных личностей. Я знаю, что они продают метамфетамин. Недавно я заметила, что, возможно, кто-то снова начал оборудовать тут мет-лабораторию. Я присматриваю за ними.

– Здесь? Откуда вы знаете?

– Ну, это не большая наука. Обычно лабораторию размещают в самых задних домиках. Часто за ними появляются большие емкости с химикатами, использованные литиевые аккумуляторы, сковородки и прочее с остатками вещества. Жильцы всегда выходят на улицу, чтобы покурить. От трейлера воняет мочой и ацетоном, когда проходишь мимо.

– Но разве это не опасно?

– Не все они шибко умные. Совсем не думают, что кто-то что-то заметит. Стараются быть тише воды, ниже травы и быстро избавляются от мусора, чтобы никто не обратил внимания, но если знаешь, куда смотреть, то признаки так и бросаются в глаза. Эту дрянь можно варить по разным рецептам и из разных химикатов, но, если кто-то использует химикаты в значительном количестве, это всегда верный знак.

Энджи вздохнула.

– Я уже давала наводку коллегам на одну такую лабораторию, пока жила тут. Эти подпольные варщики опасны. В любой момент все может взлететь на воздух.

– На воздух? – спросил Трокич, беспокойно поглядывая в окно на трейлеры.

Она пожала плечами.

– При варке используются различные нестабильные и легко воспламеняемые вещества. Часто мы обнаруживаем подобную лабораторию только тогда, когда она взрывается. Много для взрыва не нужно. Достаточно, например, плохой вентиляции. Кстати, за последнюю пару лет мы накрыли меньше мет-лабораторий, чем обычно, а число наркоманов сильно выросло. Скорее всего, вещество откуда-то привозят. Мет занимает одно из первых мест среди самых тяжелых наркотиков. Скажите, а у вас в Дании совсем нет подобных проблем?

– Есть, но не в таких масштабах.

– Ясно. Мет вызывает привыкание так же быстро, как и героин, но от зависимости очень, очень трудно избавиться. К тому же мет губительно действует на весь организм. Я уже не говорю о тех двадцати процентах наркоманов, у которых развивается не поддающаяся лечению шизофрения.

– Проблем с наркотиками и у нас хватает, но только не с метамфетамином. Мы знаем, что он в обороте, что его откуда-то завозят и что наверняка где-то работает подпольная лаборатория, но ситуация совсем не похожа на то, что творится здесь.

Энджи фыркнула:

– Вам повезло. Между прочим, вполне вероятно, один из варщиков пронюхал, что я из полиции, и решил задать мне взбучку.

Она схватила ключи от машины со стола и бросила Трокичу.

– Поехали. Заскочим по пути в гостиницу, чтобы вы смогли привести себя в порядок. – Она окинула его взглядом и фыркнула. – Черт возьми, вот что значит спать в одежде. Вы бы смогли сойти за одного из аборигенов.

Когда они вышли из трейлера, Трокич заметил ворона на крыше. Птица смотрела прямо на него.

– Ворон, – озвучил он свое наблюдение.

– Да, это Тимоти. Он там сидит каждый день, – сказала Энджи.

– Да ну?

– Ага. Странно, правда? Он прилетает с тех пор, как я сюда переехала. Иногда пропадает куда-то на время, но всегда возвращается. Я бросаю ему хлеб на крышу. Он просто сидит там и смотрит.

Птица прошлась взад-вперед, пристально разглядывая Трокича маленькими черными глазками.

– Вот же черт, как он на меня пялится. Этот клюв