Большая любовь майора Никитича - Ольга Липницкая

– Да пока Люська дома жила, на выходные приезжал, – пожимает плечами теть Зина. – А сейчас даже и не знаю… Вот вчера как опаздывал куда! Уже на ночь глядя дом запер, в тарантас свой прыгнул… Даже рукой не махнул! – обиженно поджимает губы старушка.

– Ага, – раздосадованно вздыхает Андрей. – А вы, может, знаете его телефон, или что? Мне бы спросить, чего он там наворотил, может, я и сам справлюсь, – он неопределенно кивает в мою сторону, намекая на мифическую поломку.

– Есть, – горячо кивает она. – Есть телефон. Сейчас дам! Да хочешь, я ему и позвоню?

– Не-не-не, – тут же выставляет ладони Андрей. – Я сам! Спасибо.

Теть Зина скрывается у себя, а Андрюшка ругается сквозь зубы.

Ну конечно, вчера он чуть не попался! Конечно, сбежал!

Возвращаемся домой не солоно хлебавши.

Ну, если не считать номера телефона.

Андрей при мне не звонит.

Что-то задумал.

Конечно, ни про какую канализацию спрашивать он не собирался.

А что тогда?

Ну да ладно.

То его следовательские штучки.

Я отпираю свой дом, скидываю шаль.

– А тебе когда уезжать? – тяну расстроенно. – Обедать будешь или уже пора?

– Подожди, – вдруг замирает Андрей, – что значит мне? Мы едем вместе!

– Андрей! – поджимаю губы. – Ну зачем мне ехать, если Колька с деревни сбежал.

– Затем! – рычит Андрей.

– Нет, знаешь что, – упираю руки в бока, – я это один раз уже проходила! Больше не хочу!

– Что не хочешь? – обалдело смотрит на меня Андрей.

– От мужика зависеть не хочу! – выкрикиваю в запале.

Я ж-то вообще-то все утро психую от того, что мне опять с места срываться вроде как надо.

А тут и не надо!

И хорошо мне от этого!

– Марий! – смотрит Андрей на меня в упор. – А как ты хочешь со мной жить и от меня не зависеть? Соседями что ли?

– А кто тебе сказал, Соколовский… – начинаю я…

И уже понимаю, что скажу, и уже знаю, что он сделает, и я прям вот готова сама себе язык откусить!

Но…

Не успеваю, и заканчиваю фразу.

– Кто тебе сказал, что я хочу с тобой жить?!

– Знаешь что? – тихо-тихо произносит он, но в глазах уже самое настоящее бешенство. – А мне плевать! В машину, быстро!

.

Глава 18

Никитич

Рулю в полной тишине…

Молчу.

Даже музыку не включаю.

Да что там музыку! Чихнуть боюсь! Рванет же!

Марийка сидит на переднем пассажирском и прожигает взглядом оконное стекло.

В мою сторону демонстративно не поворачивается! Губы сжала, глаза сощурила, сопит обиженно.

Ну да!

Затащил.

Силком, можно сказать.

Орала-то, орала!

Я подхватил у нее на кухне первый попавшийся пакет, прошел по дому, собрал в него, что мне показалось нужным…

Ну там, пару трусов из комода, зубную щетку… Расческу даже ее бросил!

У меня-то дома только гребешки однорядки, а у нее вон какая копна смоляная!

А она меня за руки хватает, значит: “Что ты себе позволяешь?!”

Да то!

То и позволяю!

Что жить я без тебя не смогу.

А если с тобой что случится, то вообще никогда себе этого не прощу!

И то, что ты не понимаешь, в какое дерьмо вляпалась – меня не волнует. Главное, что я все понимаю.

Тот, кто это все делает, либо с ума тебя свести хочет, либо что похуже. А ты все хихоньки, да хахоньки. Как от мухи отмахиваешься.

Еду, значит… Веду с ней эти немые диалоги…

В бок аккуратно посматриваю, чтоб на светофоре выпрыгнуть не пыталась.

Она ж может!

Я ее знаю!

И от этой мысли… И той, что она может вытворить невероятную дичь, и даже от той, что я это в ней знаю, вдруг становится тепло и приятно в груди!

Смешно!

Но вдруг со всей ясностью понимаю, что ничего эти годы не изменили. Что вот она моя Марийка! МОЯ! Именно та взбалмошная, но трепетная девчонка, в которую я влюбился.

И я ее знаю. Совершенно точно знаю. Могу предсказать почти каждый ее шаг! Нет, конечно, всегда есть варианты… С ней-то да! С ней всегда масса вариантов…

– Чего лыбишься?! – с возмущением и наигранной злостью спрашивает она.

А мне аж смешно и хорошо от этого! Значит, видит! Значит, демонстративно отворачивается, а сама на меня смотрит!

– А ты смотри, смотри на обочину, – подначиваю ее, – не отвлекайся!

– Нет, вы подумайте! – снова вскипает Марийка.

А то тепло, которое только что разливалось у меня по груди, мягкой волной опускается мне в живот, ниже…

Я слушаю ее интонации, ее возбужденное дыхание…

Не от того, от чего я хочу, возбужденное, но все же..

Организм мой реагирует на нее вполне однозначно!

– Подумайте, – вторю ей я, а сам не могу сдержать усмешки.

– Силой в машину впихнул! Похитил, можно сказать! Украл! Еще и довольный! – вспыхивает она моментально.

– Ух какой я! – уже тихо ржу. – Аж завидно!

– Что завидно? Кому завидно? – накидывается на меня Мария.

– Тебе! – хохочу. – Какой тебе мужик-то попался!

– Да ты!.. – замирает на мгновенье. – Да я тебя!..

И мне в плечо сыплется град мелких и частых ударов!

Да сладкая ж ты моя!

Ржу, не могу остановиться!

А она от этого еще сильнее злится!

Оп! Светофор!

Жму тормоза, резко оборачиваюсь к ней, хватаю в объятья!

– Да ты!.. Да я!.. Да…

М-м-м-м-м…

Какая же ты вкусная!

Конфетка моя с перчинкой. Нежная и страстная одновременно! Обожаю тебя.

Именно это и шепчу ей вслух.

– Обожаю тебя, – проговариваю, не разрывая поцелуя.

И тут мне сзади сигналят!

Вот козлы!

Не могут подождать!

– А если обожаешь, чего насильничаешь? – всхлипывает моя малышка.

– Чего? – вскидываю брови. – Маш! Ну чего ты ересь несешь? Ну ты сама подумай! Если уже к тебе в дом зашли…

– Ну отдушину закрой, ну замки поменяй, но самовольничать-то чего?! – орет она, и с ее ресничек капают слезки.

Ну блин!

– Маш… – шепчу. – Страшно мне за тебя… – начинаю совершенно искренне. – А остаться не могу, работа. Давай так! – меняю тон на бодрый. – Четверг, пятницу в городе проведем, а на выходные назад в деревню! Вот тогда и замки поменяю. А, может, и всю дверь! И окна проверю, и все отдушины!

Марийка моя всхлипывает. Уже не воюет, уже не возмущается.

И мне кажется, что она чуть успокоилась. Приняла… Понимать-то она и так все понимала. Чай не дура. Но отчего-то жуть как не хотела подчиняться. А сейчас вроде смирилась.

– Марий, – продолжаю свои увещевания, – мне из города проще