Рассказы - Роберт Альберт Блох

зал со столбом не чаще, чем в понедельник или вторник, и все равно не мог выкинуть из головы ни одной мысли. Меня посещали странные мысли. Например, о том, как шаман, Шоуги призывал души, чтобы заключить их в тотемный столб, который сделал. Мысли о том, что доктор Бейли мог солгать насчет несчастного случая, в котором, по его словам, погибли индейцы. Мысли о том, как Шоуги отдал тотемный столб Бейли, зная, что тот будет преследовать его. Вот такие мысли, а еще эти ужасные ухмыляющиеся лица и тихий шепот в темноте.

В среду я увидел, как Бейли вошел в комнату. На улице лил дождь, в помещении было почти пусто. Он не знал, что я наблюдаю за ним, а мне стало достаточно любопытно, настолько, что я спрятался за ящик и увидел, как он стоит на коленях перед тотемным столбом и молится.

«Спаси меня, — бормотал он. — Пощади меня. Я не знал. Я не хотел этого делать. Я убил тебя — перерезал ремни на упряжи, и когда сани обогнули поворот, они перевернулись. Вот что я сделал. Но вы ведь присутствовали, когда я … другой … я не мог оставить вас в качестве свидетелей. Я не мог». Он казался сумасшедшим, но я догадался, что он имел в виду. Как я и подозревал, он убил индейцев, чтобы замять какое-то дело. И вот Шоуги соорудил тотемный столб, чтобы преследовать его.

Потом Бейли заговорил очень тихо, и я услышал, как он сказал что-то о докторе Фиске и о том, как он умер; как Шоуги был другом Фиске и как Фиске с Бейли поссорились. И тут до меня дошла правда. Я понял, что Фиске не умер от лихорадки, как предполагалось, а Бейли убил его. Вероятно, они отправились с индейцами на охоту за артефактами. Бейли убил Фиске, чтобы украсть его трофеи и присвоить себе открытия экспедиции. Индейцы узнали об этом. Значит, Бейли испортил сани и на обратном пути скинул индейцев с утеса. Шоуги изобразил их лица на тотеме и отдал его Бейли, чтобы тот сошел с ума.

Ну, выглядело так, как будто он почти достиг помешательства. Бейли скулил, как собака, ползая по полу перед этими шестью ухмыляющимися лицами во мраке, и было очень больно видеть это. Я тоже мучился, слыша голоса и глядя на улыбки на деревянных лицах. Я вышел, не возвращаясь в тот зал.

К счастью, в четверг у меня был выходной. Сегодня я вернулся. Первым, кого я увидел, был Бэйли. Он выглядел так, словно умирал. «Что с вами, доктор?» — спросил я.

Он только покачал на это головой. Потом прошептал: «Прошлой ночью опять звучали голоса, Шурм. И я мог понять, о чем они говорили». Я посмотрел, не шутит ли он, но нет. Он наклонился ближе. «Голоса доносились до меня ночью, но меня не было в музее. Я был дома. Они явились. Они могут явиться куда угодно. Теперь я их слышу. Они звали меня в музей, очень хотели, чтобы я пришел вчера вечером. Они все знали-и остальные тоже. Я чуть не пошел в музей. Скажи, Шурм, ради Бога, ты тоже слышал голоса?»

Я покачал головой.

«Я собираюсь убрать тотемный столб, как только смогу, — продолжал он. — Хочу унести его и сжечь. Сегодня я получу разрешение от вождя, он должен мне позволить. Если нет, то нам с тобой придется рассказать ему все, что мы знаем. Я полагаюсь на тебя. Мы должны победить этого дьявола Шоуги — он ненавидел меня, я знаю, вот почему он это сделал; по его приказу били в барабаны и вызывали демонов своим колдовством, в то время как он вырезал лица, чтобы скрыть души, которые ждут».

Потом кто-то пришел, и Бейли скрылся.

В тот день я ничего не мог с собой поделать — вошел в зал и еще раз посмотрел на тотемный столб. Забавно, проходя мимо двери, я тоже дрожал. Теперь, когда я догадался об убитых индейцах, то мог убедиться, что лица были взяты из реальной жизни. Я посмотрел на них всех — даже на верхнее. Шестого я все еще не мог узнать — это могло быть лицо шамана, самого Шоуги. Но хуже всего были улыбающиеся злые лица с белыми зубами, сквозь которые они шептались по ночам.

Ночами!

Сегодня мне придется остаться и осмотреть музей, чтобы прибраться. Я не хотел. Мне нужно было о многом подумать. Придется ли мне снова слышать голоса? А внизу работает доктор Бейли — человек, которого я подозреваю в шести убийствах. Но я ничего не мог поделать. Никто бы мне не поверил, и у меня не было доказательств ни существования голосов, ни вины Бейли. Я волновался, а с течением времени становилось все темнее и темнее, и музей закрывался, и я начал осматривать зал за залом на втором этаже. Бейли был внизу, в офисе, работал. Полтора часа назад я был в десятом зале и услышал голоса через две комнаты. Сегодня они были громкими, будто звали. Я слышал хрюканье индейцев. А затем высокий голос. «Бейли! Бейли! Иди сюда, Бейли! Я жду, Бейли — я жду!»

Когда через минуту пришел Бейли, я сильно перепугался. Он шел медленно, как будто не видел меня, и его глаза потемнели. В руке он держал спичечный коробок, а под мышкой — фляжку с керосином. Я знал, что он собирается сделать.

Голоса бормотали все громче, но мне пришлось последовать за Бейли. Я не посмел включить свет. Бейли вошел первым, и тут я услышал смех. Это был смех, который заставил меня остановиться. Я не могу передать вам всего, кроме того, что это было ужасающе — тот смех пронзил меня насквозь. И кто-то или то-то сказал: «Привет, Бейли». Тогда я понял, что сошел с ума, потому что узнал голос. На минуту я остолбенел. Потом вбежал в комнату.

Как только я миновал дверь, раздались крики. Бейли кричал, и вопли смешивались с ужасным смехом, и я услышал скребущий звук и грохот, когда фляжка с керосином упала. Я вытащил фонарик и увидел его. Господи!

Я больше не стал ждать. Выбежал оттуда и пришел сюда. Мне нужен полицейский. Я не вернусь туда один и хочу, чтобы вы нашли полицейского, и все вместе мы бы пошли туда. Я хочу, чтобы вы поверили мне и увидели то, что видел я. Ох…

2.

Мы нашли полицейского и проследовали в музей вместе с Шурмом. Хотел