Запретная связь - Геннадий Геннадьевич Сорокин

занятия проституцией. Начальник следствия от души посмеялся над его наивностью и объяснил, что ни уголовной, ни административной ответственности за проституцию нет и быть не может, так как в Советском Союзе проституток нет. Проституция — это явление, присущее только капиталистическому строю.

— Не трать время зря, — посоветовал Зубицкий. — Если партия считает, что проституток в стране нет, значит, их действительно нет и быть не может.

У Алексеева на связи состояли два официально оформленных агента из Девичьего домика. Они приходили раз в месяц по отдельному графику, чтобы не пересекаться с общим потоком жалобщиков. Пообщавшись с агентами, Абрамов понял, что никакой информации они не собирают и агентами являются только на бумаге. Одним из агентов была мать-одиночка, зацикленная на воспитании ребенка. Другим — замкнутая, нелюдимая девушка, не знавшая даже имен соседей из других комнат.

«Все, что Алексееву сообщали добровольные стукачи, он оформлял как сообщения от агентов, — догадался Абрамов. — Зачем ему были нужны агенты-пустышки — непонятно».

Опорный пункт охраны общественного порядка состоял из двух помещений: комнаты и кухни. Комната была рабочим местом начальника опорного пункта, сварливой женщины лет пятидесяти. По вечерам у нее собирались дружинники, получали задание и уходили на патрулирование улиц. Кухня была переоборудована в кабинет, ключи от которого были только у участкового и инспектора уголовного розыска. После гибели Алексеева пришлось делать новый комплект ключей, так как старый пропал вместе с его служебным удостоверением и одеждой.

В четверг, не дожидаясь установленного срока, генерал огласил свое решение по материалам служебного расследования по факту гибели инспектора уголовного розыска Алексеева. Как и ожидалось, начальник Машиностроительного РОВД и его заместитель по политической части отделались легким испугом. За провалы в работе с личным составом им объявили устное замечание, что в милиции наказанием не считалось. Зато по линии уголовного розыска репрессии прошлись катком-асфальтоукладчиком! Успевшему перевестись на новое место службы начальнику уголовного розыска послали вдогонку строгий выговор. Заместителя Мустафина по оперативной работе поменяли местами с начальником уголовного розыска Кировского РОВД Агафоновым. Начальником ОУР Машиностроительного РОВД стал старший инспектор уголовного розыска Ярослав Филин, с которым у Абрамова сложились хорошие деловые отношения. Знакомство с личным составом Агафонов начал с разгромной речи, в которой обвинил своих предшественников в развале оперативной работы и наплевательском отношении к текущим делам. По требованию Агафонова все инспекторы уголовного розыска подготовили оперативные дела для проверки. Первым вызвался идти к новому начальнику Абрамов, заранее решивший, что взлетевшего по служебной лестнице Агафонова теперь стоит называть на «вы» и по имени-отчеству, а не Серегой, как в былые времена в Кировском РОВД. Доложив о состоянии дел на участке, Абрамов спросил:

— Я не пойму, зачем Алексееву понадобились два агента-пустышки?

— Для оперативного прикрытия настоящих источников информации. Ты обратил внимание, что он агентурным путем выявил дату и место переброски нитей с завода? На нитках заводчане неплохо зарабатывают. Все кружевные воротнички в городе, все ажурные салфетки и накидки на телевизоры сделаны из ворованных нитей. Алексеев нашел место, где катушки с нитками перебрасываются через забор, а дальше развивать тему не стал. Почему? Посмотри на эти события шире и отбрось всякие упоминания о бескорыстности Алексеева и его порядочности. Честный сотрудник милиции не будет на вверенном ему участке пьянствовать с девицами легкого поведения. Тем более не станет оформлять агентов-пустышек. Какой напрашивается вывод? Алексеев покровительствовал группе воров и по их просьбе устранил конкурентов. Новое место переброса нитей найти нетрудно, а вот найти новый надежный канал сбыта — уже труднее. Тщательно проверь бумаги, оставшиеся от Алексеева. Он не ожидал, что закончит свой жизненный путь так скоропостижно, следовательно, не мог спрятать компрометирующие его заметки.

Выйдя от начальника, Абрамов подумал: «Серега нисколько не изменился! Он по-прежнему никому не доверяет, везде ищет измену».

Абрамов по совету начальника проверил оставшиеся от Алексеева документы и довольно быстро нашел зашифрованные записи. Ныне покойный инспектор уголовного розыска делал их на последних листах в тетради по политической подготовке. В Кировском РОВД к политзанятиям относились как к неизбежному злу: надо два раза в неделю выслушивать разглагольствования замполита о политике партии на данном этапе — значит, надо! Конспекты лекций инспекторы вели небрежно, частенько сопровождали их рисунками на отвлеченные темы. В Машиностроительном РОВД политподготовка была организована на высшем уровне. На каждом занятии требовалось законспектировать не менее одного листа. Рисунки не допускались. Если в Кировском РОВД была одна тетрадь по политзанятиям на все время службы, то в Машиностроительном отделе замполит требовал каждый новый учебный год заводить новую тетрадь. Шифрованные записи Алексеев делал в конце тетради по политподготовке за 1977/78 учебный год. Тетрадь он мог безбоязненно хранить в ящике письменного стола. Никому бы в голову не пришло проверять содержимое тетрадки с мудрыми изречениями классиков марксизма-ленинизма. Внимание Абрамова привлекли записи, касающиеся человека, обозначенного как А.Ж. Судя по датам, Алексеев встречался с ним не реже двух раз в месяц. Сверив даты с календарем, Абрамов с удивлением обнаружил, что они не совпадают с датами работы Алексеева в опорном пункте.

«Где он мог встречаться с этим А.Ж.? — размышлял Абрамов. — Летом можно уединенно переговорить на улице в другом районе города или в парке, а где встречаться зимой, если предстоит долгий серьезный разговор? Судя по всему, Алексеев дорожил А.Ж., если предпринял все меры чтобы их общение осталось незамеченным. Итак, кто может быть А.Ж.? Анастасия Журавлева, например».

Чтобы проверить свои догадки, Абрамов изучил список жильцов Девичьего домика. Инициалы А. Ж. подходили только Журавлевой.

«Ну что же, пора мне с ней познакомиться поближе», — решил инспектор.

Третьего сентября, во вторник, примерно в полдень, Абрамов поехал на завод «Химволокно». Журавлева в этот день работала в первую смену. Завод был удобным местом встречи. В цехе в разгар рабочего дня можно было, не привлекая внимания, подойти к оператору крутильной машины и вызвать ее для беседы хоть в опорный пункт, хоть в райотдел. Абрамов шел на завод в третий раз. В первое посещение его не пропустили. Милицейское удостоверение не произвело на старичков из ведомственной охраны никакого впечатления. Они вызвали на КПП начальника смены. Тот разъяснил Абрамову особенности пропускного режима на заводе.

— Если бы вы, товарищ инспектор, приехали в составе следственно-оперативной группы расследовать преступление, совершенное на территории завода, то мы бы без вопросов пропустили вас. Если же вы приходите один по служебным или по личным делам, то у вас должен быть оформлен пропуск. Для его получения надо пройти курсы по охране труда и промышленной безопасности. Без пропуска мы вас на завод не пустим.

Абрамов