Детектив Киёси Митараи - Содзи Симада

Босиком Рёко выскочила на улицу и побежала к скверу. Я нагнал ее возле песочницы и крепко схватил за руку.

– А-а! Спасите! Помогите выбраться отсюда! – прокричала Рёко в тишину ночи. У меня перед носом будто раздвинули черный занавес.

Отсюда? Откуда? Из нашей с ней жизни?! Но почему?! Я ведь стараюсь изо всех сил, а ей все не так!..

Я повернул ее к себе; она уставилась на меня и снова заорала:

– Ты – полный отстой!

Я вспомнил тот день в Коэндзи и парня в солнечных очках. Теперь я – это он. Вот оно как…

– Ну давай, ударь меня!

Так хочешь? Получай! Разум отключился, и я отвесил Рёко пощечину.

– А-а! – закричала она. – И все?! Бей еще! Слабó? Не можешь даже толком ударить… Ну бей же! Можешь вообще убить! Не ударишь – я еще такое сделаю! И завтра, и послезавтра…

Вне себя от злости я ударил еще раз. Не сдерживаясь, что называется, от души. Правую руку пронзила острая боль. Черт! Рёко грохнулась на землю, как отброшенное полено. Лежала на боку и слабо стонала, жалко поджав перепачканные грязью босые ноги.

– О!.. Рёко! Ты как?!

Похоже, она не могла отвечать. Ударилась животом, когда падала. «Надо «Скорую», – инстинктивно мелькнула мысль. Присев на корточки, я приподнял ее и прижал к себе.

– Прости… – с трудом пробормотала Рёко. «Слава богу! Пришла в себя», – подумал я.

– Я тут полежу. Оставь меня, – послышался ее шепот. Поколебавшись немного, я осторожно опустил ее на землю.

– Больно?

– Ничего…

Мне показалось, что я просидел возле нее довольно долго – полчаса или даже час, хотя на деле прошло, наверное, всего минут пять.

– Отойди, – приказала Рёко. – Сядь на ту скамейку.

– Почему?

– Отойди… не надо меня жалеть…

Чуть помедлив, я подчинился.

Рёко медленно приподнялась, села, поджав под себя колени, но тут же подалась вперед и уткнулась головой в землю.

– Прости… – повторила она в такой позе. Острая боль ушла, Рёко успокоилась. – Хочу здесь побыть. А ты иди домой.

– Что ты говоришь! Разве так можно?

– Здесь, что ли, останешься?

– А как иначе? Извини… я тебя ударил.

– Не извиняйся! – твердо сказала Рёко и повторила еще раз: – Это ты меня прости.

Наступила долгая пауза. Я сидел на скамейке и смотрел на Рёко, которая все так же сидела, уперевшись в землю лбом.

Прошло еще порядком времени, пока она не сказала:

– Ты знаешь, какая у меня была жизнь? Я моделью работала, натурщицей, голая…

– Но это же было раньше.

– Совсем недавно это было. Женщинам верить нельзя. Они все грязные.

Рёко говорила и говорила, опустив голову, и разобрать ее слова было непросто.

– Таких грязных, как я, еще поискать. Так что я тебе не пара.

Так продолжалось еще долго. Наконец она подняла голову.

– Пошли домой.

Мы встали и пошли. Уже начинало светать.

20

После этого случая Рёко немного успокоилась. Горький опыт на нее подействовал, что ли? Не знаю. Так или иначе, жизнь дальше потекла тихо-мирно. Какое-то время меня угнетала мысль, что Рёко ублажала кого-то другого, но потом я пришел к выводу, что это не столь уж высокая плата за наступивший между нами мир.

Мы как раз заговорили о том, что неплохо было бы съездить куда-нибудь искупаться, как пришло письмо от родственников Рёко. Состояние ее младшего брата ухудшилось.

На следующий день Рёко отпросилась у себя в кондитерской на четыре дня и сообщила, что едет в Мацусиму. Я быстро помог ей собраться, и мы вместе пошли на станцию.

Я собирался проводить Рёко в Токио, до вокзала Уэно, но она сказала, что страшно не любит сцен на вокзале.

– Мне кажется, мы расстанемся в Уэно и больше не встретимся. Давай лучше выпьем чаю в «Лэмп хаус».

Мы давно не были в этом кафе, хотя раньше, когда все было хорошо, часто туда заглядывали. Поднимаясь по лестнице, я взглянул на часы. Уже почти семь.

– Времени уже много, – заметил я.

– Ничего, – ответила Рёко.

Мы устроились за своим любимым столиком у окна.

– Правда, прости меня за все, – не глядя на меня, проговорила она.

– Ну что ты! Не думай об этом. Поезжай спокойно домой. Мне кажется, ты устала. И про меня своим расскажешь…

В ту ночь Рёко упрекала меня: ты, мол, понятия не имеешь, что я из себя представляю, и не пытаешься понять. Похоже, у нее было довольно бурное прошлое, и она, видимо, считала, что такая испорченная женщина не вправе дальше жить со мной, продолжать нашу пусть заурядную, но уютную жизнь, которая нас вполне устраивала. Однако суть не в этом. Характер у Рёко, конечно, вспыльчивый, но в душе она добрая, сердечная девушка, и проблема совсем не в ее прошлом.

– А Нисиогу… что будет? – услышал я. Голос Рёко, смотревшей вниз на улицу, звучал не очень четко, но решительно.

– Съезжу туда. До твоего возвращения.

Произнеся эти слова, я хотел ее успокоить, однако Рёко тут же прицепилась к ним:

– Не езди!

Опять? Сколько уже раз она говорила мне: поезжай, поезжай… Прошел почти месяц и снова – не езди? Да, спокойствие – вещь непостоянная. Впрочем, в этот раз до серьезного разговора дело не дошло.

Так или иначе, я решил вечером, когда буду один, хорошенько все обдумать.

– У меня такое чувство, что мы больше не встретимся, если ты туда поедешь. Мои предчувствия часто сбываются. Мы больше не сможем вместе ходить по этим улицам, пить здесь кофе… Ничего такого не будет. Для меня это ужас.

По левой щеке Рёко покатилась слеза.

Такая перспектива мне не нравилась. Если так случится… Если так случится, то что? Скорее всего, жизнь продолжится, но мне будет тяжко.

Мне вдруг стало не по себе. Захотелось встать, крепко прижать Рёко к себе. Прильнуть губами к ее губам. Так захотелось, чтобы это чувство передалось и ей! Но в кафе такое было невозможно.

– Я первой пойду, а ты потом, – сказала Рёко, взяла сумку и встала. Ничего не говоря, я кивнул и посмотрел на нее. Она отвела глаза, повернулась и пошла к кассе. А я перевел взгляд на улицу, ожидая, когда Рёко выйдет из кафе.

Вот она появилась и неверной походкой направилась к станции. Вдруг остановилась. Забыла что-то? Но тут же двинулась дальше к турникетам, к которым надо было спуститься по ступенькам. Перед тем как ступить на лестницу, остановилась еще раз