Прайс на прекрасного принца - Людмила Ситникова

– Придурок! Какой же он придурок!

– Евочка…

– Ты это видела, няня? Слышала, как он со мной разговаривал? А ты еще хотела, чтобы я родила от этого дурака ребенка!

– Что у вас случилось?

– Ничего. – Ева сжала кулаки. – Ровным счетом ничего. Но с этой минуты я запрещаю тебе упоминать в моем доме имя Виталия. Ясно?

Бронислава закивала:

– Как скажешь, девочка.

Германова побежала в спальню.

– Ну, кретин, чистой воды кретин! – тараторила она на ходу.

* * *

– Больше я Виталика не видела, – заключила Бронислава. – Уж не знаю, что между ними случилось, но факт есть факт.

– Вы случайно не знаете фамилию Виталия? – спросила Катарина, особо не надеясь на положительный ответ.

– Откуда ж мне ее знать? Он мне официально не представлялся. Виталий и Виталий. Фотографию его могу показать, а с фамилией помочь не в силах.

Ката подпрыгнула:

– У вас есть его фото? Откуда?

– Так из журнала, – оживилась Бронислава. – Евочка часто ходила на тусовки, она дружила со многими известными людьми. А я каждый журнал, где моя девонька появлялась, бережно храню у себя в комнатке. Ева, правда, злилась, говорила – зачем тебе мои фотографии, когда ты меня каждый день и так видишь? Не понимала, дуреха, что я ею гордилась. Знаете, как приятно, когда видишь родного человека в разделе светской хроники!

– Несите! – закричала Копейкина. – Несите скорее журналы!

Бронислава Егоровна побежала к себе.

– Вот, смотри, сколько печатных изданий я собрала. – Пенсионерка принялась раскладывать глянцевые журналы на диване. – Здесь Евочка одна, а вот в этих трех – с Виталиком. Смотри.

Она протянула Катке еженедельное издание за ноябрь прошлого года.

На снимке Ева стояла, держа под руку высокого, атлетически сложенного красавца, облаченного в черный смокинг.

– Ну чем не пара? – сокрушалась нянька. – Оба как картинки! Эх… не случись с Евочкой несчастья, кто знает, может, они помирились бы.

Катарина пробежала глазами по тексту. Ева с Виталием присутствовали на презентации книги известного актера Сергея Володина.

– Ева дружила с Володиным?

– Точно. Сереженька был ее другом. Ты глянь сюда, – Бронислава Егоровна протянула второй журнал. – Здесь они втроем сфотографированы: Ева, Виталик и Сережа. Это октябрьский номер.

– По идее, Володин должен знать, кто такой Виталий, – еле слышно проговорила Катка.

– Ну, знамо дело. Как-никак, в одной компании гуляли.

– Бронислава Егоровна, не возражаете, если я возьму с собой один журнальчик?

Пенсионерка заколебалась.

– Возражать-то не буду, только обещайте, что потом журнал обязательно вернете.

– Договорились. А кстати… что теперь с вами будет?

– В каком смысле, милая?

– Чем вы будете заниматься?

– О! Об этом не беспокойся. На следующей неделе я возвращаюсь за город. Там работы выше крыши. Альбинка одна не справляется. Дом-то большой, одну пылюку два дня вытирать надо. Мне Клим уже сказал: няня Броня, мы без вас как без рук. Лидия на кухне орудует, а Альбина зашивается. Так что я к моим возвращаюсь.

Взяв журнал, Катарина поблагодарила Брониславу за подробный рассказ и вышла в холл.

Уже в дверях она спросила:

– Бронислава Егоровна, а дети Альберта Осиповича знали, что они приемные?

– Конечно, знали. Ни Альберт, ни Оленька не делали из этого тайны. Они считали, что лучше пусть детки все узнают от них, чем потом правда всплывет невесть от кого. Клим, Яна и Ева узнали правду о своем рождении, еще будучи подростками. Марку рассказали, что он приемный, когда пареньку исполнилось десять лет.

– И как они отреагировали?

– Как и полагается детям, выросшим в порядочной, интеллигентной семье с любящими родителями. Никто из них не топал ногами и не упрекал никого. Все все поняли и больше никогда не затрагивали эту тему.

– Ясно. Что ж, мне пора. Спасибо вам.

– Не за что, милая. Про журнальчик не забудьте. Он мне очень дорог!

– Я обязательно его верну.